По пенсиям и континентам

При всех различиях климата, уровня жизни и социальной политики у пенсионеров всего мира есть что-то общее. Мы нашли россиян, которые получают пенсии или только планируют это делать на четырех континентах, и попытались узнать об общих чертах и различиях в жизни пенсионеров-эмигрантов.

МАРИЯ ГЛУШЕНКОВА

Как выглядит типичный иностранный пенсионер в нашем представлении? Шумный, довольный жизнью, в шортах и с фотоаппаратом путешествует по миру. И мало кто задумывается, сколько этому пенсионеру приходилось работать, чтобы так жить на старости лет. Потому что пахать надо, как считается, только в России. На остальных пенсия сама с неба сваливается.

Поговорив с нашими бывшими соотечественниками, живущими на разных концах земли, “Ъ” нашел лишь подтверждение тезиса о том, что на пенсию себе в любой стране надо зарабатывать. Желательно смолоду. Но есть и альтернативный вариант — жить на социальное пособие. Правда, в этом случае от вышеописанного образа останутся, пожалуй, только шорты.

Многие наши соотечественники, успевшие заработать пенсии в России, получают пенсии здесь, а там живут на пособия. Далеко не все готовы об этом рассказывать, потому что боятся проблем: если в их стране проживания власти узнают о таком источнике дохода, как российская пенсия, то пособие могут сократить на эту сумму.

Личные истории героев можно считать частными случаями или оценивать их в качестве трендов, но знать о них по крайней мере полезно, чтобы не питать иллюзий или, наоборот, решиться на переезд.

Пособия равных возможностей

«Мне 62 года. По образованию я программист. Приехал я из Ташкента в США в 1991 году, почти 28 лет назад»,— рассказывает Александр. В Америку он приехал вместе с женой, двумя детьми, тещей и отцом. Поначалу Александр, как и большинство людей, которые переезжают в другую страну, столкнулся со всеми трудностями, связанными с незнанием языка: «Но когда начал хоть немного говорить, нашел работу, устроился по специальности и так и работаю до сих пор».

«Я приехал сюда с отцом, которому тогда было 68 лет. Он ни одного дня здесь не проработал»,— рассказывает Александр. Тем не менее, как и все другие эмигранты, оказавшиеся в такой же ситуации, он стал получать социальное пособие. «По-русски — прожиточный минимум,— говорит Александр.— Он здесь довольно честно рассчитывается, и люди получают нормальные деньги. Это не гроши, заставляющие людей милостыню просить. На эти деньги можно жить». Но это именно пособие, а не пенсия.

Одновременно отцу Александра дали жилье. «Здесь есть так называемые субсидируемые дома, и папа стал жить в таком доме.

Это не дома престарелых, а обычные квартиры, в которых живут в основном эмигранты. За проживание в них большую часть платит государство. Отец выплачивал треть своего пособия за жилье.

Но это нормальный дом, много русских. Попадая туда, забываешь, что ты вообще в Америке: русский язык, русское телевидение. Так вот, эти люди, немножко экономя, умудрялись ездить два раза в год куда-то отдыхать — в Израиль, в Россию, во Флориду. И мы искренне ему завидовали, потому что нам надо было пахать». Пособие его поначалу составляло $500, потом $600. Каждый год эта сумма корректируется в зависимости от величины прожиточного минимума.

Где лучше всего живется пожилым

«Пенсионеры, как я, когда время придет и надо идти на пенсию, должны отработать десять лет официально и платить налоги. Это самое малое, чтобы получить пенсию, даже минимальную. В Америке очень сложная система начисления пенсий. Наверное, кроме адвокатов, в ней никто не разберется. Но каждый год в мае или апреле вам приходит государственная бумажка, где все расписано очень четко. В ней есть вся информация, сколько я заработал, сколько я заплатил налогов, и так каждый год расписан, у меня с 1991-го. В зависимости от этого идет расчет: допустим, если я сегодня ухожу на пенсию, мне будут платить столько-то, а если через пять лет, то столько-то. Они мне показывают мои опции — на что я могу рассчитывать. К примеру, если я иду на пенсию в 66 или 67 лет, когда достигну пенсионного возраста, то мне будут отдавать мою полную пенсию. А если я выйду еще позже, тогда там будет больше, где-то $1,5 тыс.»,— рассказывает Александр.

Но если он выйдет на пенсию до достижения пенсионного возраста, а такая опция тоже есть, то будет получать 70% от того, что получал бы, доработав до установленного срока. Поэтому о том, чтобы выйти на пенсию в ближайшие несколько лет, Александр даже не думает. Тем более что у него новая семья и двое маленьких детей: «В моей конкретной ситуации, так как у меня двое малышей, если я не свалюсь со здоровьем, и меня не уволят, и так далее, я не планирую уходить на пенсию. Я будут работать. Потому что, когда маленькие дети, им хочется дать больше возможностей. Все, что можешь». В Америке можно получать и пенсию, и зарплату. Но выгоднее так не делать. Выгоднее не брать пенсию и продолжать работать.

С предыдущей женой Александр развелся, а спустя два года после развода снова женился. «Мы познакомились в Лондоне. Сначала встречались, общались. Она китаянка»,— рассказывает он. Вместе с молодой женой в США перебрались и ее китайские родственники. В случае, если у человека есть хоть какие-то активы — дом или автомобиль, на пособие он уже может не рассчитывать.

Немало тех, кто, получая пособия в США, получают пенсию в своей стране. По крайней мере так делают большинство русских эмигрантов благодаря соглашению, действующему между США и Россией. Китайская родня Александра получает пособия, хотя они еще не граждане Америки. Но кроме того, они получают пенсию в Китае. «Но если в Америке узнают, что они получают там пенсии, им на эту сумму уменьшат пособие здесь»,— говорит Александр. Поэтому все получатели пособия скрывают, что они что-то получают у себя на родине.

Здесь есть еще такой нюанс: допустим, если вы одинокий пенсионер и получаете пособие, то вам выплачивают $750. А если живете вместе с женой, такой же пенсионеркой, то пособие на семью будет не $1,5 тыс., а меньше. Поэтому люди хитрят, объявляя, что они не живут вместе. При этом разводиться не требуется, там есть такая форма — Separate: не в разводе, но каждый ведет свое хозяйство. Достаточно просто заявить об этом, и тогда каждый пенсионер будет получать пособие как одинокий.

Другой «руссоамериканец» — Игорь — тоже уехал в США в начале 90-х, но в отличие от Александра он уже пенсионер, хотя в момент переезда им не был.

«Я получаю и российскую, и американскую пенсии, так как проработал здесь 20 с лишним лет. В России, когда мне исполнилось 80, прибавили к пенсии 5 тыс. руб., получилось 17 тыс. Там я проработал 30 лет.

На пенсию в Америке я должен был выйти в 65 лет, а проработал до 75. Поэтому у меня пенсия выше, чем изначально должна была быть. И даже сейчас моя пенсия — около $1 тыс., что для Америки мало.

На нее особо не проживешь. Но далеко не у всех такая ситуация, как у меня. В основном все сидят на пособиях»,— рассказывает Игорь.

Игорь много лет руководил крупным комбинатом в Подмосковье. Сам его строил, потом работал на этом комбинате 25 лет, был и главным механиком, и заместителем директора по строительству, и главным инженером. На вопрос, почему уехал, отвечает: «Здесь у меня были брат и мать, поэтому я вроде как к ним уехал в лихие 90-е. Хотя комбинат был еще на плаву».

В Америку Игорь приехал, когда ему оставалось несколько лет до российской пенсии. «В основном все, кто приезжал в Америку в таком возрасте, как я, уходили на пособия и не работали. А я работал, чтобы быть свободным, чтобы не зависеть ни от каких пособий, ни от чего»,— говорит он. После переезда его жизнь изменилась кардинально. «Там я был большим начальником, закончил два вуза, у меня два диплома лежат. Я награжден орденом "Знак Почета"»,— рассказывает Игорь. В Америке он устроился на работу водителем, сначала работал в такси, затем в скорую помощь.

Готов ли рынок труда к пенсионной реформе

«Здесь нормальный американский престарелый (пожилой человек) или человек пенсионного возраста, который вообще ни дня не работал, получает где-то $815 плюс $200 фудстемпы (аналог продуктовых карточек), и у него бесплатная медицина»,— рассказывает Игорь.

Пенсионерам, по его словам, дают медицинскую страховку. Однако все равно надо доплачивать, так как эта страховка покрывает лишь 80% медицинских услуг. Поэтому в Америке на пенсию надо зарабатывать, копить и еще инвестировать куда-то деньги, чтобы иметь в будущем прибавку к пенсии. «Я, когда работал в такси, в 90-х вложил деньги. Купил так называемую медальон такси (ограниченное число лицензий, позволяющих таксисту вести свой бизнес в Нью-Йорке.— “Ъ”). Сейчас это дает мне отдачу к пенсии. И вот благодаря этому мне хватает на жизнь. В Америке, чтобы нормально жить с маленькой американской пенсией, ты должен думать, куда инвестировать: либо квартира, чтобы была, которую ты сдаешь, либо "такси медальон", либо акции какие-то. Нужен дополнительный доход»,— объясняет он.

В Подмосковье у Игоря осталась квартира. Но он ее не сдает, а каждый год прилетает к себе домой. «Ностальгия. У меня здесь друзья — пенсионеры»,— говорит он. Игорь уверен, что сравнивать жизнь пенсионеров там и тут нельзя, потому что сравнение будет совсем некорректным: «Конечно, в Нью-Йорк мои друзья каждый год прилетать не могут, как я каждый год летаю домой. Но, к примеру,

чтобы снять здесь квартиру, нужно $1,2 тыс. минимум. А в Москве такая квартира будет стоить в несколько раз дешевле. Продукты в России гораздо дешевле, коммунальные платежи, свет, газ, вода».

«Я из немногих, конечно. А есть и такие, кто работал по своей специальности. Толковые очень, английский знают. Они и квартиру себе смогли купить, и на пенсию ушли, и живут хорошо. Но основная масса — это социальщики, которые живут на содержании государства. Здесь надо работать, пока ты молодой, чтобы заработать на пенсию. А если ты приехал сюда и тебе уже за 50, ты не имеешь возможности сделать себе нормальный заработок для нормальной жизни. Ты будешь работать и получишь столько же и даже меньше, чем те, кто не работал»,— говорит Игорь.

Пенсия обетованная

«Мне 61. Из них 21 год я живу в Израиле. Мы репатриировались всей семьей в 1997-м из Архангельска»,— рассказывает Марк. В Архангельске он закончил мореходное училище, потом работал в Северном морском пароходстве. К середине 90-х стало тяжело. «Где-то года полтора я был вообще без работы. Перебивался с хлеба на воду. А у меня семья, дети, в общем, все, как положено. И мы решили репатриироваться. Нам было куда ехать. У меня брат с семьей, мама была еще жива, они репатриировались в 1993 году, помогли нам устроиться»,— рассказывает Марк.

Потихоньку жизнь стала налаживаться, Марк устроился на работу. «Я и сейчас работаю. У нас на пенсию мужчины выходят в 67 лет»,— говорит он. Поначалу Марк работал по профессии, «но после 50 стало как-то тяжеловато работать в гараже, и я сменил работу». Сейчас он заведует ортопедической мастерской. «И если со здоровьем все будет нормально, до пенсии я доработаю. Но в целом история у меня такая, что работать мне придется до самого упора. Потому что пенсия у меня будет не очень большая»,— говорит он.

В Израиле довольно сложная пенсионная система, которая, судя по словам Марка, похожа на американскую. Пенсию надо зарабатывать, в противном же случае любой гражданин Израиля, который даже не работал ни одного дня, при достижении пенсионного возраста получает так называемое пособие по старости от государственного ведомства национального страхования.

«Все, кто работает, делают туда взносы небольшие, и по достижении пенсионного возраста вне зависимости от того, продолжают они работать или нет или вообще никогда не работали, получают определенную фиксированную сумму, которая называется пособием по старости»,— рассказывает Марк.

В Израиле, говорит Марк, работодатели также платят взносы за работника: «Они платят 8%, но и работник платит 5%. Все вместе это платеж, который идет в ведомство национального страхования и делится на три составляющие: пенсионные отчисления, страхование жизни (эту часть ты оплачиваешь сам), и еще есть такая вещь, как пособие по увольнению. Это взнос, рассчитанный от твоей средней зарплаты за последние пять лет и умноженный на число лет, которые ты проработал. И если тебя увольняют по не зависящим от тебя причинам, то тебе положено пособие по увольнению. И ты можешь его получить, а можешь оставить его, присоединив к пенсии»,— рассказывает Марк.

В результате и пенсии у людей в Израиле, по словам Марка, абсолютно разные. «Допустим, пособие по старости. Человек одинокий, который никогда в жизни не работал, получает 1800 шекелей — это около $400. Это, конечно, мало. Если у него есть свое жилье… Да даже и так! В любом случае это мало»,— говорит он.

А у репатриантов, например, которые уже давно живут и работают в Израиле, пенсии, по словам Марка, нормальные: «Особенно если они получали хорошую официальную зарплату. Очень много зависит от того, кем вы работали и сколько получали. Допустим, если вы работали судьей Верховного суда, то и пенсия будет около 90 тыс. шекелей. А так у человека, который работал 10–15 лет, пенсия будет примерно 2,5–3 тыс. шекелей. И это уже хорошо».

По наблюдениям Марка основная масса людей из наших репатриантов на пенсию себе зарабатывают: «Они устроены, работают, очень многие имеют свое жилье. И те, кто живет здесь уже 30–40 лет, у них и стаж нормальный, и зарплаты нормальные официальные. Вот они чувствуют себя уверенно. Они могут позволить себе доработать до пенсии и потом спокойно заниматься своими любимыми делами, жить на пенсионный доход».

Почему в России рано стареют

На просьбу сравнить жизнь там и здесь Марк, который часто бывает в России, говорит, что сравнивать невозможно: «Жизни разные и стиль жизни у нас очень разный. Допустим, в России, насколько я знаю, большая часть людей приватизировала жилье. То есть проблем с крышей над головой у них нет, ну, коммунальные платежи — это и там, и тут есть, продукты в России достаточно дешевы по сравнению с нашими»,— говорит он. С другой стороны, в Израиле пенсионеры могут позволить себе и за границу съездить несколько раз в год, и в собственной стране отдохнуть — съездить на Мертвое море, в Эйлат. «Но знаете, большая часть людей, я имею в виду наших репатриантов, они работают до упора, пока есть возможность работать. И в России то же самое. Поэтому в этом смысле разницы большой нет»,— говорит Марк.

В июле прошлого года Израиль посетила большая делегация из России, глава Минтруда Максим Топилин и министр труда, социального обеспечения и социальных служб Израиля Хаим Кац подписали соглашение, в соответствии с которым российские репатрианты смогут получать российскую пенсию в Израиле.

В Израиле живут около 100 тыс. российских репатриантов, которые теперь будут получать пенсию, которую они заработали за время своей трудовой деятельности в России.

«Но ситуация какая? Все это оформляется через ведомство национального страхования. Они заполняют какие-то документы и посылают их в Пенсионный фонд РФ (ПФР). И ПФР начинает проверять все бумаги. И это очень долго. С начала этого года уже девятый месяц пошел, а пенсии получили порядка 10–11 тыс. человек»,— рассказывает Марк.

Что касается Марка, то он послал в Россию все требуемые документы. На что ему прислали письмо из московского отделения ПФР, в котором говорится, что им надо уточнить, где он служил и в какой должности. Марк указал в документах, что он служил в ВМФ, есть номер военного билета и номер воинской части, он пытался связаться с ПФР, но тщетно: «Пытался дозвониться, но это бесполезно. Электронной почты у них тоже нет. Очень тяжело, что нет никакой связи».

Марк отработал на Крайнем Севере почти 20 лет. И по идее должен был получить пенсию в 55 лет. Речь по меркам Израиля идет о небольших деньгах. «Но это неважно. Деньги пусть небольшие, но даже если эти $100–150 будут на счет поступать, я через некоторое время смогу на эти деньги приехать в Москву».

Пособия из сапога

«В моем родном Советском Союзе я отработала 45 лет. Была геологом сначала в Сибири, потом в Самарканде. Вообще, я связистка, два года отслужила в армии. Моя специальность называется "радиотелеграфист ракетных войск и артиллерии". После армии пошла работать в геологию — отряды по всей тайге были разбросаны, и везде нужна была связь»,— рассказывает Мария.

Сегодня она живет в Италии, в небольшом городке недалеко от Милана. «О пенсионной реформе в России, конечно, слышала. Сама выходила на пенсию еще в советское время. Мне было тогда 56 лет, и я была еще совсем молодая и красивая женщина, потом еще шесть лет проработала в геологии, только сменила род деятельности — была машинисткой. Дети мои к тому времени разъехались — кто в Израиль, кто в Италию. А я и работала, и получала пенсию. Мне удавалось и к детям ездить, я брала отпуск на три месяца, и мне давали. Тогда еще было не так строго, как сейчас»,— вспоминает она.

Со временем все дети Марии перебрались в Италию. А когда они обустроились, забрали к себе и мать. В Италию Мария приехала 12 лет назад и сначала получала свою пенсию в Узбекистане. «Составила на соседку доверенность, она получала мою пенсию и пересылала мне. А потом они сказали, что я должна каждые полгода туда ездить, чтобы получать пенсию лично. Мы посчитали, что моей пенсии как раз хватит на авиабилет туда и обратно. Естественно, в этом не было смысла, поэтому пенсию я получать перестала»,— говорит она.

В Италии, как и везде, пенсию надо зарабатывать. Мария прожила десять лет на иждивении детей, а потом итальянцы стали выплачивать ей пособие. «Я получаю €632, и плюс есть еще тринадцатая зарплата. Конечно, я ощущаю себя прекрасно. Летаю в Германию, в Грецию к друзьям, в Россию к родственникам почти каждый год»,— рассказывает она.

Мария часто ездит в Милан:

«У нас там такие сборища бывают! Все наши, русские. Мы с собой и детей берем. Здесь вообще много наших живет — русские, молдаване, украинцы. Полно!»

По-итальянски Мария практически не говорит. Зато все ее внуки и внучки знают русский язык, потому что общаются с бабушкой только по-русски.

Разумеется, во многом жизнь Марии складывается счастливо благодаря детям. «Дочь купила мне здесь квартиру. В кредит, конечно, но я в своей квартире живу. Если бы мне пришлось квартиру оплачивать, это было бы совсем другое дело»,— говорит она.

Однако и социальная система в Италии настроена дружелюбно по отношению к человеку. К примеру, Мария с восхищением рассказывает о медицине в Италии: «В больнице меня дважды оперировали. Все абсолютно бесплатно. И врачи все такие вежливые, обходительные! За мной так ухаживали — словами не передать».

По словам Марии, итальянцы вообще люди вежливые и спокойные. И еще в Италии, как и во многих других странах Европы, действует такая система: если муж-пенсионер работал и заработал себе на пенсию, то, когда он умирает, его жена наследует пенсию мужа и получает две пенсии.

Антиподская пенсия

«Мне 66 лет, жене Ирине 61 год. Мы из Ташкента. Приехали в Австралию в 1991 году»,— рассказывает Алекс. Ирина и Алекс живут в Мельбурне, оба работают. Алекс 12 лет работал на фабрике слесарем-сварщиком, сейчас он таксист. Его жена все эти годы была воспитательницей в детском садике.

В прошлом году Алекс должен был выйти на пенсию, но, можно сказать, не успел. До 2017 года пенсионный возраст в Австралии составлял 65 лет, а с прошлого года его повысили до 67. «Хотели поднять до 70 лет. Но у нас сменилось правительство, и новый премьер решил, что это уже слишком, поэтому пока подняли до 67»,— рассказывает Алекс.

Причины для столь непопулярной во всем мире реформы в Австралии есть. «Пенсионеров тут развелось! Для них тут разные деревни, дома престарелых. И пенсионеры все такие ухоженные. К ним дети приезжают»,— говорит Алекс. По его словам, есть даже элитные дома престарелых, доступные состоятельным пенсионерам. «Они сдают свой дом за миллион, все деньги туда вбухивают и живут в этих домах как в сказке»,— рассказывает Алекс.

Его рассказ о жизни пенсионеров в Австралии и правда во многом напоминает сказку. Система государственных пенсий здесь распространяется на всех, за исключением состоятельных граждан. «Пенсии выплачивают по возрасту всем, только если нет домов и активов»,— рассказывает Алекс.

Пенсии получают все родственники Алекса, перебравшиеся в Австралию, им уже по 70, 80, 90 лет и больше. По словам Алекса, одинокий пенсионер может рассчитывать на пенсию в $1160 в месяц (1 австралийский доллар — $0,7).

Главное о пенсионной реформе

Максимальная пенсия, которую выплачивает государство одинокому пенсионеру, в прошлом году составляла $1815 в месяц. Для супружеской пары этот порог был установлен на уровне $2740 в месяц. Впрочем, по словам Алекса, даже если пенсионер получает $1000–1300 в месяц, это уже неплохо: «Этих денег пенсионеру хватает и на рестораны, и на путешествия, и на внуков».

В Австралии помимо государственной пенсии есть еще накопительная часть, которую работодатель откладывает на личный счет работника. Человеку, который, как Алекс или Ирина, трудится здесь более 20 лет учителем или таксистом, накопить к пенсии $30–50 тыс. вполне под силу. «А есть люди, у которых зарплаты хорошие, скажем, $200 тыс. в год. У них за 20 лет работы накапливается на счету под полмиллиона»,— говорит Алекс.

Но даже если человек не заработал каких-то баснословных денег на старость, он может вполне достойно жить. Для людей в возрасте очень важна хорошая и доступная медицина, а с этим в Австралии все в порядке. «Лекарства для пенсионеров практически бесплатные, медицинское обслуживание бесплатное,— говорит Алекс.— Они всех лечат бесплатно! И еще, например,

если у пенсионера ноги болят, для них действует скидка на такси в размере 50%. В год на такси для такого пенсионера предусмотрен бюджет — $2,5 тыс.».

Люди пожилого возраста в Мельбурне дома не сидят. «Здесь есть разные центры по интересам. Пенсионеры приезжают в эти центры, и это тоже все оплачивается»,— говорит Алекс, который сам на такси регулярно развозит пенсионеров по разным мероприятиям. По его словам, к ним также приходят домой и бесплатно у них убирают.

«И наши родственники — 70, 80, 90 лет — получают все льготы по старости. В США и Израиле люди живут намного труднее. Когда они слышат про наши льготы, они с ума сходят от зависти. Потому что здесь пенсионерам, тем же эмигрантам, и пенсии платят, и медицину оплачивают, и многим помогают с оплатой домов, у них льготы на оплату электричества, телефон. Коммунизм у людей! И даже у тех, кто ничего не нажил, у них минимальный коммунизм тоже!» — смеется Алекс.

«Я все это к тому рассказываю, чтобы вы понимали, почему пенсионеров стало много и с чем связано решение повысить пенсионный возраст»,— поясняет Алекс. В Австралии, которая в соответствии с рейтингом Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) признана страной с наилучшим качеством жизни в мире, повышение пенсионного возраста связано с тем, что благодаря выстроенной государством социальной и медицинской системе ожидаемая продолжительность жизни у мужчин составляет 82,9 года, а у женщин — 84,8 (ВОЗ).

Бедных в Австралии, по словам Алекса, не более 5%, в основном это эмигранты из Азии и Африки. Богатых тоже немного. «А 70% — это средний класс. И все наши эмигранты здесь имеют свой бизнес — открывают магазины и рестораны».

Высоких заборов в Мельбурне нет, хотя 75% жителей города живут «на земле», в частных домах. Высокие дома, где покупают квартиры состоятельные китайцы, здесь есть только в центре. «Мы два года поработали и купили себе дом. И все, кто с нами приехал, живут в своих домах. Это не считается роскошью»,— говорит Алекс.