За преступления в сфере экономики во время следствия сажать не должны. Но ведь сажают…
Фото: Lefteris Pitarakis, AP
Искусственное конструирование
Кажется, курс государственно-конфессиональных отношений приобретает особую актуальность. Как странно, что после ХХ века кому-то еще непонятно, что прямое вмешательство государства в дела церковные, неважно, на чьей стороне, только приводит к расколам и еще большему порабощению церкви. Почему государство, обретя независимость, стремится получить «свою», «национальную» поместную церковь, понятно. Много раз в истории так уже было. Результат очевиден. Но почему в церкви есть силы, которые это поддерживают, правда, не понимаю. Вернее, не понимаю, если исходить из призвания и интересов церкви.
Вопрос уже не в том, нужна автокефалия или нет, а в том, как она возникнет. Само по себе понятие автокефалии сильно устарело. А о свободе, полученной из рук государства и под его сильным давлением, говорить как-то странно. Никакой свободы не будет, будет продолжаться раскол и нарастать агрессия. Может быть огромное многообразие форм внутри церкви и возникших по решению самой церкви. Но когда они конструируются искусственно из политических, а не церковных интересов, то страдают люди, страдает духовная жизнь, в итоге страдает церковь, которая становится все менее церковной.
Корни событий ищут в политике и цеплянии церкви за покровительство государства. Но ведь это общеправославная особенность — везде так. В Греции вообще церковь государственная, священники приравнены к госслужащим и зарплату получают. Просто Украина не Россия, это другая страна, и неудивительно, что тамошнее православие завязано на своем государстве, а не на нашем. Когда те, от кого что-то зависит, это поймут, все встанет на свои места и иерархи перестанут бодаться, а начнут договариваться.
А если говорить о вере в Церковь как Тело Христово, то все-таки Церковь — одна. И усилия надо прикладывать к тому, что нас объединяет, а не к тому, что разъединяет.
Margarita Shilkina
В ногу с государством
РПЦ не находится в строго юридической зависимости от государства, но каким-то образом она превратилась в самозакрытую организацию. Практически не платит налогов, не участвует в политике, но количество приходов постоянно растет. Казалось бы, она равноудалена, но равноудалена именно как бизнес-корпорация, где источником доходов является вера людей. Элладская церковь в этом отношении, насколько я знаю, диаметрально противоположна. Что касается киевского раскольничьего патриарха, то следует сказать следующее. На Украине идет борьба за активы, в том числе активы Московского патриархата, которые Филарет хочет зажать. Порошенко ему активно потворствует, ибо эта единственная тема, позволяющая помешать обрушению рейтинга перед президентскими выборами. Мол, в ЕС страну не привел, Крым не вернул, Донбасс не замирил, так хоть автокефалии добился. Константинопольский патриархат, видимо, тоже очень закрытая корпорация, становящаяся жертвой волюнтаризма патриарха Варфоломея.
Ярослав Белоусов
Жизнь в мире
Не мое, может, дело, но как бывший студент религиоведческих курсов интересуюсь: а почему нельзя, чтобы была эта автокефальная церковь, если многим людям этого хочется? Что преступного в поместной традиции? В православном мире много самостоятельных церквей, что плохого, что будет на одну больше? Зачем копья ломать, когда двум церквям можно обо всем договориться и спокойно сосуществовать? Единство вообще «дитя свободы», а не вопрос подчинения всего и всех РПЦ МП.
Вон протестанты до сих пор «размножаются» методом почкования, церквей как звезд на небе, и постоянно новые возникают — и ничего, все как-то уживаются и даже помогают друг другу. Например, лютеранский храм Петра и Павла постоянно арендуют то баптисты, то необаптисты (название условное) и иже с ними под свои мероприятия, и лютеранские прихожане абсолютно спокойно на это смотрят. У нас тоже и грекокатолики, и тридентисты (имеются в виду не сторонники Лефевра, а «старообрядцы», признающие Ватикан II), и общины всяких малабарских, сирийских, мелькитских и прочих восточных обрядов — и что? Все мы католики, а остальное — почему нет?
Наталья Боровская
Как пойдет
Единство христианской церкви — это не то же самое, что наличие одного священноначалия. Хотя пример католической церкви заразителен. Плюс проблема, которая не лежит на поверхности: единую церковь Украины хотят заново создать по национальному признаку… Если в эту автокефалию не будут загонять всех православных, например из юрисдикции АПЦ, то и пусть была бы себе. Ведь есть уже одна автокефальная украинская церковь, пусть будет еще одна... Но хорошо ли это, дружить против кого-то, а не просто дружить ради дружбы и единства?
Vladimir Larionoff
Путаница понятий
Во всей этой истории помимо отношений с государством наиболее важным является то, что совершенно забывается истинное значение поместности церкви: что вообще это такое, зачем нужны все эти уровни и прочее. Поместная церковь у нас теперь это какая угодно: церковь государства, национальная церковь, немного ранее церковь империи, но никак не поместная в прямом смысле слова. Если бы мы все мыслили так, то и проблем бы не было со всем этим: такой патриархат, сякой патриархат, автокефалия, автономия, самоуправление... Это все просто инструменты управления единой Христовой Церкви.
Ioann Vasilisk
Больше одной
Большинство верующих украинцев свой выбор сделало: это 12 тысяч приходов УПЦ МП на 5 тысяч приходов КП. Вопрос в том, чтобы вернуть это церковное меньшинство к полноте церковного общения, не принуждая их к ориентации на Москву. Но при этом не заставляя церковное верующее большинство отказываться от своего церковно-культурного выбора (УПЦ МП) из-за сегодняшней политической конъюнктуры. Так, вариант двух канонических юрисдикцих кажется пока более реальным, чем единая автокефалия.
Alexander Zanemonets
С наименьшими потерями
Вариант двух канонических юрисдикций несколько напоминает суд Соломонов. Но, пожалуй, в нашем падшем русском мире наименее плохой. Авторитета православию он, пожалуй, не прибавит, так как вряд ли две юрисдикции будут относиться друг к другу с любовью…
Daniel Struve
Ложный маршрут
Попытка возвращения к константиновскому периоду исторического православия выглядит нелепо и искусительно для тех, кто мог бы войти в церковную жизнь. Многих эта внутрицерковная перепалка просто отпугнет от выбора христианского пути.
Andrey Akimov
Заняться собой
Автокефалия украинской православной церкви и зависимость нашей и их церквей от власти и государства — это два совсем разных вопроса, которые не стоит смешивать. Если признается и остается автокефалия православных церквей в мире, то почему бы украинской православной церкви, которая по количеству прихожан занимает 2-е место в мире, не быть автокефальной? И она в результате будет. Это вполне логично. А нашей церкви понято, что надо стремиться быть как можно более независимой от государства и власти (правда, непонятно, как на практике) и быть ближе к своей пастве и прихожанам. Меня, к слову, несколько лет назад потряс такой факт. Нашей церкви удалось пробить принятие закона о реституции церковной собственности, отобранной большевиками. И это очень позитивный факт. Но я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь из иерархов церкви заявил о необходимости реституции собственности своих прихожан — российских граждан.
Вообще, мне очень обидно, что наш Московский патриархат вместо того, чтобы восстанавливать разрушенные большевиками храмы в России и в целом христианскую духовность в российском в большинстве своем довольно бездуховном обществе, вставляет палки в колеса братскому украинскому народу. По Москве даже бывает страшно ходить, зная, сколько храмов в городе никто не восстанавливает…
Анатолий Славиньски
Время такое
Хорошо и внятно рассказано. К сожалению, история — это не перманентный прогресс, бывают и смутные времена, и сомнительного качества союзы.
Dmitri Pisarev