На прошлой неделе Москву посетила ливийская делегация во главе с министром экономики и промышленности Насером Шагланом. В Триполи надеются, что российские компании в скором времени возобновят работу с Ливией. В первую очередь речь идет о проекте РЖД по строительству скоростной железной дороги на участке Сирт—Бенгази, а также перспективах экспорта в Ливию российского зерна и кормовых на сумму до $700 млн. Об этих и других проектах министр рассказал корреспонденту “Ъ” Марианне Беленькой.
Фото: Петр Кассин, Коммерсантъ
— Какие конкретные проекты вы обсуждали в ходе визита в Москву?
— Наш визит касался вопросов сельского хозяйства и промышленности, но мы затрагивали и другие темы. Нам было важно обсудить старые соглашения, уже давно заключенные правительствами России и Ливии, а также те планы, о которых мы договаривались совсем недавно. Главный среди этих проектов — строительство железной дороги. Параметры этого проекта были очень четкими, но он был остановлен из-за политических изменений в Ливии, февральской революции 2011 года. Также еще в конце прошлого года в ходе визита в Москву высокопоставленной делегации из Министерства транспорта Ливии обсуждался проект об участии России в строительстве автодорог в нашей стране. Это два стратегических проекта, которые проложат путь для других. Ведь инфраструктура — это основное, а у России есть большой опыт в строительстве автомобильных и железных дорог.
Что касается моего приоритета как министра экономики, то это — продовольственная безопасность страны. Мы хотели бы обеспечить себе годовой запас пшеницы объемом в 1 млн тонн, закупив ее в России. Также нам необходимы корма для развития животноводства. И если мы договоримся о поставках этих двух важных продуктов — зерна для хлеба и для кормов, мы можем выйти на уникальную сделку на сумму $700 млн.
— Вы упомянули проект строительства железных дорог — у вас были переговоры в РЖД?
— Да, мы провели прекрасные часовые переговоры с руководством этой компании. И скоро в Москву приедет делегация в составе высокопоставленных чиновников, отвечающих за железные дороги в Ливии, с ними будут инженеры, финансовые эксперты. Речь пойдет о возобновлении старых договоренностей. Делегация готова прибыть, как только РФ даст ей визы и установит сроки визита. Мы очень нуждаемся в хороших дорогах. До этого мы делали акцент на аэропортах, но из-за войны у нас нет самолетов.
— Насколько я знаю, у РЖД из-за событий в Ливии пропала часть уже завезенного оборудования и были проблемы с возмещением ущерба.
— У компании очень хороший архив документов, есть перечень всего, что было утрачено. Надеюсь, что все вопросы будут решены, когда приедет наша делегация.
— Товарооборот между Ливией и Россией очень маленький, в прошлом году он равнялся $131,8 млн. Есть ли перспективы для роста, что для этого нужно?
— Нужно, чтобы российские компании приходили в Ливию, чтобы у ливийских бизнесменов была возможность свободно посещать Россию. У нас нет проблем с поездками в Турцию, Китай, там не нужны визы. И мы обсуждаем с российскими чиновниками заключение соглашений, которые смогут снять препятствия для нашей взаимной работы.
— Появилось ли у вас ощущение, что российские компании готовы вернуться в Ливию?
— Да, но им нужны гарантии безопасности. В любом случае, когда мы ведем переговоры, становится яснее, с чего начинать работу. До войны в Ливию приезжали десятки российских компаний. Мы ждем всех обратно.
— Россиянам трудно представить, что в Ливии можно нормально работать, учитывая, что в основном новости из вашей страны — это новости о войне.
— Да есть война, но есть и развитие. Есть много стран, которые так живут. На самом деле ситуация стабилизируется с каждым днем. Столкновения, которые вспыхнули в Триполи месяц назад,— это как последнее извержение вулкана. Я считаю, что те, кто приедут в Ливию и начнут работу сейчас, окажутся в лучших условиях, чем те, кто придет тогда, когда все наладится. В Ливии уже работают храбрые итальянские компании, турецкие компании, пришел Китай.
— А вы могли бы привести примеры крупных компаний, которые уже работают в Ливии?
— Их много, не хотелось бы перечислять. Но есть Siemens, Hyundai, есть японские компании. Как говорят, где больше риск, там больше прибыль.
— А с чем, с вашей точки зрения, связан рост добычи нефти в Ливии в последние несколько месяцев до рекордного с 2013 года показателя 1,2 млн баррелей в сутки?
— Чистая душа народа — Бог дает. И плюс в Ливию пришли хорошие компании, открыли скважины. И это совпало с желанием наших людей работать, не забывайте, что у нас за спиной десятилетия опыта работы в этой сфере, улучшилась ситуация, люди могут спокойно работать, передвигаться.
— Настолько ли улучшилась ситуация в стране, что пришло время для новых соглашений? Когда нет уверенности в политической стабильности, нет ясности, когда будет принята новая конституция, выбраны новый президент и парламент, назначено новое правительство…
— Да, я согласен с вами — меня может завтра не быть в моем кресле. Но такова жизнь. Да, нет ясности, но это не значит, что мы должны ничего не делать: не искать еду для людей и корм для скота. У нас есть деньги, мы протянем руку тем, кто протягивает руку нам. Хотим начать работать.
— По вашему мнению, реально ли провести президентские и парламентские выборы в декабре, как и планировалось? В последнее время появились сообщения, что голосование может быть перенесено.
— Мое личное мнение, что сейчас в Ливии нет условий для выборов. Ливийцы не готовы к выборам, не в состоянии сделать правильный выбор. В последние годы Ливия уже несколько раз проходила через выборы, и это был катастрофический опыт. В некоторых районах к власти приходили люди, набравшие всего сто голосов. В одном кафе столько человек собирается. Нужны образовательные программы, чтобы люди понимали, что такое выборы. Нужно защитить выборы от вмешательств вооруженных группировок и фальсификаций. Преждевременные выборы будут очередной катастрофой.
— А как вы оцениваете роль России в политическом урегулировании в Ливии?
— Я рассчитываю, что вес России в мире поможет нам достичь стабилизации ситуации.
полная версия kommersant.ru/12432