Лев на часах

Старейший и красивейший кинофестиваль (чего стоят одни декорации, в которых он проходит!) в этом году отметил 75-летие. Постоянному партнеру фестиваля, швейцарской часовой марке Jaeger-LeCoultre, тоже есть чем похвастаться. Пусть часовщики сопровождают Венецию с 2004 года, их приз постарше будет.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 4

В Jaeger-LeCoultre появились актриса, телеведущая и модель Шарлотта ле Бон и актриса и манекенщица Габриэлла Уайлд

Фото: Vittorio Zunino Celotto/Getty Images for Jaeger-LeCoultre

Jaeger-LeCoultre High Jewellery 101 Feuille

Лауреат премии Glory to the Filmmaker Дэвид Кроненберг на торжественном вечере в Венеции

Фото: Sebastiano Pessina for Jaeger-LeCoultre

Большая выставка Jaeger-LeCoultre проходила в дни фестиваля в венецианском Арсенале

Фото: Courtesy of Jaeger-LeCoultre

В 1932 году в первый раз состоялись венецианские показы, за год до этого родилась знаменитая модель Reverso, которая вручается сейчас победителям и лауреатам специальных премий фестиваля. Премия Jaeger-LeCoultre называется Glory to the Filmmaker, и ее слава подкрепляется часами, на крышке которых выгравирован венецианский крылатый лев.

75-й Венецианский фестиваль стал триумфом мексиканской школы кинорежиссуры. Жюри возглавил мексиканец Гильермо дель Торо, ставший благодаря своему фантазийному таланту одной из главных фигур современного Голливуда. Его "Форма воды" — об ихтиандре и влюбленной в него земной женщине — в прошлом году победила в Венеции, а потом и на "Оскаре".

В этом году главный приз, "Золотой лев", присужден фильму "Рома" режиссера Альфонсо Куарона — другого мексиканца, покорившего Голливуд. По заказу Netflix он снял тонкую черно-белую реконструкцию эпохи своего детства, назвав ее по имени старого квартала в Мехико.

Грек Йоргос Лантимос получил Гран-при жюри за острую, ядовитую "Фаворитку", а Оливия Колман, сыгравшая в ней на пределе гротеска британскую королеву Анну, заслужила приз за женскую роль. Жак Одиар, снявший искрометный вестерн "Братья Систерс", награжден призом за режиссуру. А лавры лучшего актера достались Уиллему Дефо за роль знаменитого художника с горькой судьбой (фильм "Ван Гог. На пороге вечности" Джулиана Шнабеля). Дефо, принимая награду, назвал Италию страной, усыновившей его, и вспомнил, как ровно тридцать лет назад в атмосфере скандала представлял здесь "Последнее искушение Христа" Мартина Скорсезе, в котором играл Иисуса. Вместе с венецианским кубком он унес со сцены и юбилейные Reverso.

Героями фестиваля стали два знаменитых режиссера, награжденные премией Glory to the Filmmaker,— канадец Дэвид Кроненберг и китаец Чжан Имоу. Каждого из них чествовали на специальном вечере. Дэвид Кроненберг стал гостем торжественного приема, который Jaeger-LeCoultre устроила на берегу внутреннего бассейна старого венецианского Арсенала.

У Дэвида Кроненберга огромные заслуги не только перед кинематографом, но и перед всей современной культурой. Создатель "Мухи", "Намертво связанных" и "Голого завтрака" — специалист по опасным мутациям личности. В тела его героев внедрялись загадочные вирусы, сами герои превращались то в видеомагнитофоны, то в мохнатых насекомых. Штурм кинозала перед показом "Катастрофы" в 1996 году напоминал взятие Бастилии: охрана защищала вход от бушующей толпы. Эксперты сразу после показа произвели подсчет: за полтора часа 14 половых актов. И это совсем не скандал ради скандала. Природа секса и насилия исследуется почти во всех фильмах Кроненберга — хоть в "Опасном методе" (об истории фрейдизма), хоть в "Оправданной жестокости" — поучительной истории о том, как сатанеет человек, если как следует раскочегарить тлеющий в нем дух агрессии. Есть у режиссера и кино о русской мафии в Лондоне — "Порок на экспорт". Сам Кроненберг из своих работ больше всего любит "М. Баттерфляй": именно эту ленту он выбрал для публичного показа в Венеции на своем чествовании.

И еще Кроненберг знаменит совершенным на Каннском фестивале 1999 года, где он возглавлял жюри, радикальным жестом. Проигнорировав очень сильные фильмы Джармуша, Китано, Линча и утешив Альмодовара призом за режиссуру, глава жюри отдал высшие награды никому тогда не известным бельгийским братьям Дарденнам за фильм "Розетта" и французу Брюно Дюмону за картину "Человечность". Тем самым Кроненберг подвел черту под постмодернистским кинематографом конца ХХ века (включая свой собственный) и открыл дорогу новому кино XXI века. Не зря Мартин Скорсезе как-то сказал, что очень хотел бы знать, что происходит в голове у человека по имени Кроненберг.

Другой венецианский лауреат Glory to the Filmmaker Чжан Имоу появился в мировом кинопространстве более двадцати лет назад — когда победителем Берлинского фестиваля 1988 года стал снятый им киноэпос "Красный гаолян". Сохраняя остатки идеологической схемы, тот незабываемый фильм был упакован в остросовременный дизайн. С тех пор красно-сине-желтый спектр японской пленки Fuji, дух мелодраматической притчи и прекрасное лицо актрисы Гун Ли стали в совокупности фирменным знаком "красоты по-китайски" и нового китайского кино.

Чжан Имоу нашел юную, никому не известную Гун Ли среди выпускниц театрального училища. Из десятков претенденток на роль в фильме "Красный гаолян" он выбрал двух — одинаково талантливых и красивых. Целую ночь режиссер гулял с обеими девушками по городу, не в силах сделать выбор — тогда было решено бросить жребий-монетку. Счастье улыбнулось Гун Ли, ставшей с тех пор международной звездой. Долгое время она была подругой Имоу, а когда ушла от него к сингапурскому продюсеру, это было воспринято чуть ли не как катастрофа национальной киноиндустрии.

Но пройдя через творческий кризис, расставание с Гун Ли и с поэтическим кино, через первые, довольно неуклюжие попытки популярных комедий, Имоу вновь обрел себя в постановочных фильмах, где поэзия и красочность сочетаются со спецэффектами и коммерческими задачами. "Герой", "Дом летающих кинжалов" и показанная в Венеции "Тень" — эти дорогостоящие историко-фантазийные блокбастеры заставили говорить о новом Имоу. Его гений оценили и изощренные эстеты, и широкая публика. Премия была вручена Чжану Имоу 6 сентября 2018 года в Sala Grande (Palazzo del Cinema) как раз накануне мировой премьеры его "Тени".

Но Reverso со львом вовсе не были исчерпаны венецианские премьеры Jaeger-LeCoultre. Тот же Дэвид Кроненберг был замечен с другими часами на запястье: 50-летие празднует не менее знаменитая модель для ныряльщиков Polaris Memovox, и режиссер не отказал себе в удовольствии пройтись в новых часах Jaeger-LeCoultre Polaris Date. Самых близких к исходной модели, вышедшей в 1968-м году, когда будущий лауреат только задумывал свой первый студенческий фильм "Стерео".

Ну а актрисы предпочли показаться в новых часах на основе "калибра 101" — созданного в 1929 году и до сих пор остающегося самым маленьким часовым механизмом на свете. Сейчас он все чаще оживляет ювелирные линии марки. В этом году в Венеции были представлены покрытые алмазным паве Joaillerie 101 Reine и Joaillerie 101 Feuille. В них вышли на красную дорожку актриса, телеведущая и модель Шарлотта ле Бон и актриса и манекенщица Габриэлла Уайлд. Конечно, без них не могла показаться и новая предводительница швейцарцев, недавно назначенная главой Jaeger-LeCoultre Катрин Ренье.

Андрей Плахов, Алексей Тарханов