В ходе путешествия из Франции в Китай пропал президент Интерпола и замминистра внутренних дел КНР Мэн Хунвэй. Вчера на сайте организации появилось сообщение, что он подал в отставку. Он стал первым международным чиновником, без суда «исчезнувшим» по воле властей Китая, но далеко не первым известным гражданином страны, которого постигла эта участь. Подобная практика существует в КНР десятилетиями, и лишь в 2012 году ее попытались впервые кодифицировать. Подобным же образом ранее «исчезали» китайская суперзвезда Фань Бинбин и почти купивший 14,16% акций «Роснефти» бизнесмен Е Цзяньмин.
Экс-президент Интерпола и замминистра внутренних дел КНР Мэн Хунвэй
Фото: File Photo, Reuters
Заместитель врага
Исчезновение главы Интерпола Мэн Хунвэя произошло 25 сентября, но обратили внимание на это только в начале октября, когда его проживающая во Франции жена заявила о пропаже. Мэн Хунвэй занимал свою должность с 2016 года, параллельно числясь заместителем министра внутренних дел КНР. Вечером 7 октября власти КНР подтвердили, что он «задержан по подозрению в нарушении закона». В тот же день жена Мэн Хунвэя сообщила, что в день пропажи она получила от него СМС, свидетельствующее о том, что он в опасности, а также текст «жди моего звонка». Больше никакой информации о его местонахождении она не получала с тех пор, как 25 сентября он вылетел на самолете в Китай. Вчера на сайте Интерпола появилось сообщение, что он подал в отставку, и его просьба была удовлетворена.
Президент Интерпола — должность в целом церемониальная. Он председательствует на встречах генеральной ассамблеи и исполнительного комитета организации, следит за тем, чтобы ее деятельность протекала в соответствии с решениями этих двух органов и «поддерживает прямой и постоянный контакт» с генеральным секретарем Интерпола, который, по сути, и является его реальным главой.
Когда Мэн Хунвэй был избран на этот пост два года назад, западные СМИ и правозащитники высказывали опасение, что под его руководством орган превратится в инструмент, которым пользуются в основном авторитарные лидеры для поимки диссидентов.
Любое государство-член может запросить Интерпол опубликовать «красную карточку» о розыске того или иного человека национальными властями по обвинению, выписанному национальными судебными органами. Интерпол не занимается политической оценкой правомерности того или иного приговора и просто уведомляет все 190 стран-членов о том, что одна из них требует экстрадиции определенного лица. Другие государства при этом выносят собственную оценку правомерности выпуска «красной карточки» на определенного человека.
Китай активно пользуется этим инструментом и издает «красные карточки» для розыска диссидентов и коррупционеров, которые покинули страну. К примеру, Китай запросил таким образом выдачу бизнесмена и оппозиционера Го Вэньгуя, проживающего в США, исполнительного директора Всемирного Уйгурского конгресса Долкуна Ису, проживающего в Германии (в феврале 2018 года власти Германии признали дело политически мотивированным и сняли карточку), и многих других. Интерпол сыграл важную роль в китайской кампании «охоты на лис», в ходе которой Пекин добивается экстрадиции из-за рубежа бывших китайских чиновников, обвиняемых в коррупции. Только в 2017 году в рамках кампании удалось вернуть 1,3 тыс. человек, включая 347 чиновников, и пополнить бюджет страны на $152 млн. В настоящий момент на сайте Интерпола в розыске значатся 77 человек из Китая.
Мэн Хунвэй, назначенный заместителем министра внутренних дел в 2004 году, был одним из главных двигателей этой кампании и на публике всегда выражал полное согласие с идеями председателя КНР Си Цзиньпина. «Политика прежде всего, партия прежде всего, идеология прежде всего, вот фундаментальный принцип миротворческих сил»,— заявлял он в 2014 году, выступая перед китайским миротворческим контингентом, направленным для работы за рубеж. Впрочем, имелось в его биографии и очевидное «темное пятно»: он стал заместителем министра, когда министром был Чжоу Юнкан, противник Си Цзиньпина, в июне 2015 года приговоренный к пожизненному заключению за взяточничество, злоупотребление полномочиями и выдачу государственных секретов.
Как подтвердили 5 октября источники газеты South China Morning Post, Мэн Хунвэй был «задержан в рамках расследования» против него, как только его самолет приземлился в Китае в сентябре. Предположительно его задержала Центральная комиссия по проверке дисциплины (ЦКПД), орган внутрипартийного контроля. Вечером 7 октября власти КНР сообщили, что он «подозревается в совершении серьезных преступлений». Французская газета Le Parisien сообщила, что семья Мэн Хунвэя, проживающая в Лионе (там находится штаб-квартира Интерпола), взята под защиту. На сайте самой организации краткое информационное сообщение гласит, что 7 октября Мэн Хунвэй подал в отставку, его прошение немедленно удовлетворено и исполняющим обязанности стал его заместитель, представитель Южной Кореи Ким Ён Ян.
Расстроил партию и пропал
Неожиданное исчезновение высокопоставленного международного чиновника привлекло к себе внимание мировых СМИ, но подобные случаи происходят в Китае последние годы постоянно. Например, в начале июля из поля зрения публики внезапно пропала самая известная китайская актриса Фань Бинбин. О ее местонахождении ничего не было известно до 2 октября, когда власти внезапно объявили, что она должна будет заплатить около $70 млн в виде налогов и штрафов за их неуплату ранее. Сама Фань Бинбин 3 октября опубликовала длинный текст, озаглавленный «Письмо с извинениями». «В последнее время я испытала беспрецедентную боль, провела много времени, разбираясь в себе,— написала она.— Я чувствую себя виноватой за то, что сделала, и приношу всем глубокие извинения». В письме она кается за то, что «подавала плохой пример» коллегам по индустрии, и еще раз просит прощения у всех, включая «налоговые власти КНР».
До сих пор неизвестна судьба таинственно исчезнувшего Е Цзяньмина, главы многопрофильного конгломерата CEFC, прославившегося в августе-сентябре 2017 года решением купить 14,16% российской компании «Роснефть». В начале февраля этого года он пропал из публичного поля, и лишь 19 марта стало известно, что он задержан властями КНР «по подозрению в нарушении закона». Новость привезла отправленная в Шанхай делегация чешского президента Милоша Земана, который ранее назначил Е Цзяньмина своим советником. С тех пор никаких новых данных о его состоянии не поступало.
Наиболее полно система «исчезновений» проявляет себя в Синцзяно-Уйгурском автономном районе Китая, где, по сообщениям международных правозащитных организаций и экспертов ООН, задержано без предъявления официальных обвинений от 1 до 3 млн человек. Им, как сообщали ранее “Ъ” знакомые с ситуацией источники, не вменяется никаких официальных криминальных обвинений. Они содержатся в гигантских «лагерях перевоспитания», куда можно попасть за «соблюдение религиозных обрядов, слишком частое посещение мечетей, чтение запрещенной литературы, отказ от изучения китайского языка или наличие родственников, уехавших за границу». Собеседники “Ъ” замечали, что попасть в такой лагерь — хуже, чем в тюрьму, потому что «в тюрьме ты хотя бы сидишь заранее определенный срок», в то время как в лагере можно находиться до тех пор, пока власти не сочтут человека «перевоспитавшимся».
Модель «исчезновений» всегда одна: подозреваемый властями страны в нарушении закона человек «пропадает», а через несколько месяцев ему предъявляют обвинения, в которых он чаще всего тут же сознается.
Иногда процесс «возвращения» обвиняемого сопровождается его извинениями и признанием в преступлениях в письменной форме или по телевидению. Родственники в период «пропажи» чаще всего не в курсе того, что происходит с задержанным. В лучшем случае им сообщают, в чем именно он подозревается. Что конкретно происходит с ним в период, когда он выпадает из поля зрения,— неизвестно.
Процедура является внесудебной: после «возвращения» обвиняемого государственные органы лишь оформляют добытые в ходе допросов доказательства в обвинение, жертва во всем сознается и выносится обвинительный приговор. Впервые попытка кодифицировать систему была предпринята в 2012 году. Тогда в новый Закон о процессе уголовного производства была внесена статья 73. Она сообщает о том, что нарушители, подозреваемые в «угрозе государственной безопасности, терроризме и особо крупных случаях взяточничества», могут быть отправлены под «надзор в специально отведенном месте». По закону их родственники должны быть оповещены в течение 24 часов с момента задержания, но по факту эта норма, похоже, исполняется редко: родственники задержанных зачастую узнают о судьбе близких из СМИ.
С этой практикой пересекается традиционная для коммунистической партии Китая процедура «шуангуй», или «двойного назначения». Внутренние механизмы работы партии держатся в секрете, но от прошедших «шуангуй» известно, что попавшие под подозрение ЦКПД чиновники содержатся в «специально отведенных помещениях» и в отношении них ведутся допросы с применением всего арсенала средств, включая пытки. В 2017 году Си Цзиньпин признал существование практики «шуангуй» и призвал заменить ее на юридически прозрачные процедуры в новом законе о Государственной надзорной комиссии (ГНК), которая была создана в марте 2018 года для усиления борьбы с коррупцией.
В законе о ней присутствует система «лючжи», или задержания, которая может применяться только к чиновникам и партийцам, подозреваемым в совершении особенно серьезных преступлений. При этом в июле представитель ГНК сообщил, что подвергающиеся «лючжи» чиновники и партийцы должны иметь «еду и воду», к ним не могут применяться пытки и с ними в принципе необходимо «хорошо обращаться». В случае если ГНК найдет вину человека доказанной, его передадут прокуратуре для формального осуждения и вынесения приговора.
Согласно китайскому законодательству, основную тяжесть подобных практик должны нести на себе члены партии, которые при вступлении соглашаются на постоянный надзор за ними ЦКПД. Тем не менее «исчезают» периодически представители всех профессий и родов деятельности, включая бизнесменов, актеров и правозащитников, не связанных ни с Компартией, ни с государственной службой. Случай Мэн Хунвэя на этом фоне удивителен лишь тем, что задержанию такого рода подвергся китайский чиновник, находящийся во главе международной организации. С одной стороны, это событие подчеркивает твердое намерение Пекина бороться с коррупцией, невзирая на статус обвиняемых. С другой — сама форма «исчезновения» и отказ своевременно предоставить информацию о пропавшем президенте Интерпола вряд ли поспособствует росту числа сторонников юридической системы КНР.
