|
Краб по расчету |
 |
| Фото: ЛЕОНИД ФИРСОВ, "Ъ" |
Оперативно-следственная бригада замгенпрокурора России Владимира Колесникова, расследующая дело о хищении морских биоресурсов, добралась до Белого дома. Следователи провели в правительстве выемки документов и допросили высокопоставленных чиновников. Однако это не означает, что кто-то из членов правительства попадет под суд.
Проект "бульдозера"
Добыча и торговля дальневосточными биоресурсами — занятие сверхприбыльное и по своей рентабельности вполне конкурирующее с золотодобычей или торговлей алкоголем. В этом нетрудно убедиться, посетив любой крупный московский магазин: к примеру, "конечности краба камчатского" там вряд ли удастся найти дешевле чем по $50 за кило. Чуть дешевле обойдутся те же мидии или черный палтус. Неудивительно, что рыбный бизнес всегда жестко контролировался властями. В советские времена, когда государство само и добывало, и контролировало, единственным критерием были природоохранные соображения. Ученые-океанографы, оценив количество и восполняемость того или иного морского биотипа, ежегодно назначали рыбакам общедопустимый улов (ОДУ) по региону, который те не могли превышать. ОДУ затем мирно делили между рыболовецкими артелями в зависимости от их мощности.
К началу 90-х, когда большинство рыболовецких судов и перерабатывающих заводов перешли в коллективную или частную собственность, государству пришлось отстаивать не только экологические, но и экономические интересы. Полученный от ученых ОДУ теперь стали делить на промысловые квоты, а эти квоты уже не просто выдавать, а продавать коммерсантам. Поскольку торговлю квотами отдали на откуп чиновникам, начались и различного рода злоупотребления: одному рыбаку давали много и по бросовой цене, другому — поменьше и подороже, а третьего вообще отстраняли от кормушки. Причем главным критерием отбора зачастую становилась личная заинтересованность чиновника, распределяющего квоты.
Чтобы пресечь мздоимство и злоупотребления, в конце 90-х рыбные квоты по решению федерального правительства стали продавать на аукционах. В итоге цены на квоты выросли настолько, что почти сравнялись с коммерческой стоимостью улова, и "заниматься рыбой", как говорят профильные бизнесмены, стало вообще экономически не выгодно. "Рыбацкая удача, как известно, непредсказуема,— объяснил один из магаданских рыбопромышленников.— А после того, как рыбные квоты стали продавать на аукционах, наш бизнес и вовсе превратился чуть ли не в 'русскую рулетку'. Ведь всякий раз, чтобы купить квоты, приходится брать в долг под проценты огромные деньги, а уверенности в том, что сумеешь их вернуть,— никакой. Сегодня, к примеру, нет погоды. Завтра море стихло, но ушла рыба. Послезавтра появились и погода, и рыба, но пропал спрос на эту рыбу. В итоге настает наконец день, когда все сходится, но к тому времени зачастую бывает поздно — срок действия квоты кончился. Все. Суши, как говорится, весла".
Особенно тяжелая ситуация после введения аукционной системы сложилась в Магаданской области и на Камчатке, где госквоты стали и вовсе неподъемными. Дело в том, что здесь, в отличие, например, от соседних Хабаровской области, Приморья или Сахалина, традиционно выше себестоимость добычи морепродуктов. Ведь в цену добытой рыбы местным рыбакам приходится включать не только стоимость квот, но и дорогое горючее для траулеров — в Магадане и на Камчатке нет железной дороги, поэтому солярку везут морским путем. Кроме того, необходимо учесть северные надбавки, которые необходимо заплатить местным рыбакам помимо зарплаты; сложные погодные условия; удаленность рынков сбыта — Японии и Кореи, где улов можно выгодно продать. В связи с этими проблемами к 2001 году Магаданская область вообще перестала покупать квоты, а ее рыболовные суда и перерабатывающие предприятия оказались загруженными всего на 5%.
Такое положение, конечно, не могло устраивать магаданского губернатора-государственника Валентина Цветкова — ведь в его области, традиционно держащейся только на дотациях, были всего две доходные сферы деятельности: морской промысел и золотодобыча. Поскольку провести в Магадан железную дорогу или отменить северные надбавки чиновник не мог, он решил поднять рентабельность рыбалки другим путем — за счет удешевления госквот, выдаваемых на промысел в акватории, территориально относящейся к Магаданской области.
Прекрасно зная, что местными рыбаками освоена лишь небольшая часть огромной так называемой Североохотской промысловой зоны, губернатор решил найти новые места обитания морской живности, где ее промышленная добыча еще не велась. Предоставив результаты своих изысканий в Министерство природных ресурсов, Цветков рассчитывал убедить природоохранителей в том, что биоресурсов в Охотском море полным-полно и ловить их можно вдвое больше без особого ущерба для морской фауны. По замыслу чиновника, итогом этой процедуры стало бы увеличение ОДУ на Североохотскую зону, после чего обязательно упали бы в цене и квоты, выделяемые его области. Соответственно, местные рыбопромышленники начали бы их покупать, и от этого выиграли бы все: стоящие на приколе траулеры получили бы загрузку, рабаки — зарплату, коммерсанты — прибыль, а область — налоги.
Губернатор Цветков, которого за пробивную силу коллеги не зря называли "бульдозером", а жена Людмила — "вихрем, мчащимся по коридорам власти", обсудил идею увеличения ОДУ сначала с министром экономического развития Германом Грефом, а затем с членами экспертной госкомиссии, специально приехавшей для этого в Магадан. Получив везде принципиальное согласие, господин Цветков начал действовать.
Коммерческий успех научных квот
Обкатать схему увеличения ОДУ губернатор решил не на дешевой рыбе — селедке и минтае, которые ловятся в открытом море и поставляются в основном на внутренний рынок, а на особо ценных, идущих на экспорт (так называемых валютных) морских животных, живущих на шельфе — в прибрежной мелководной зоне. К ним относятся пять видов краба — самый крупный и дорогой камчатский, большой синий, который поменьше и подешевле, равношипый, стригун-опилио и совсем маленький волосатик; вдобавок к ним брюхоногие моллюски — устрица и трубач. Последний напоминает обычного черноморского рапана и пользуется большой популярностью в Японии и странах Юго-Восточной Азии. Из всех валютных почему-то выбрали синего краба, краба стригуна-опилио и моллюска-трубача — их добычу и решили увеличить.
 |
| Фото: ДМИТРИЙ ДУХАНИН, "Ъ" |
| Валентин Цветков и Евгений Наздратенко по одному делу не пошли. Губернатор был убит, а глава Госкомрыболовства был допрошен в качестве свидетеля |
Для того, чтобы провести свои исследования, ученому Рогатных требовался биоматериал — те самые крабы и моллюски, которых предстояло изучить. Причем добытые не где попало, а в наиболее удаленных, неизведанных областях морского шельфа. Разумеется, в каждый из районов предполагаемого поселения гидробионтов нужно было совершить десятки экспедиций, чтобы провести там контрольные ловы. Здесь перед ученым возникли сразу две проблемы.
Первая заключалась в том, что у НИРО было всего одно научно-исследовательское судно "Зодиак", да и оно стояло на ремонте. Единственным выходом в сложившейся ситуации было привлечение к научным целям промысловых судов. "Такая практика существовала всегда и везде,— считает адвокат Борис Кузнецов, защищающий интересы Александра Рогатных.— К примеру, на Сахалине есть всего одно научное судно при потребности в исследованиях 70-80 годовых экспедиций, на Камчатке — два на 100-120 контрольных ловов. Даже 15 кораблей, которые есть у ученых Владивостока, не могут обеспечить им требуемые 250 экспедиций в год. Поэтому научные исследования обычно совмещаются с промыслом".
Вторая, куда более сложная проблема состояла в том, что траулеры не могут таскать крабов со дна поштучно — улов с каждого заброса трала измеряется в тоннах. Учитывая, что подобных контрольных забросов для реализации всей научной программы нужно было сделать тысячи, общий научный улов должен был составить тысячи тонн. На эту величину требовалось скорректировать и действующий ОДУ по Охотскому морю, то есть получить дополнительные квоты на вылов краба и моллюска. Дать их НИРО могло только правительство России после соответствующих согласований в Госкомрыболовстве и Минприроды. То есть процедура предстояла длительная и нудная, тем не менее магаданцы активно включились в нее.
Следует отметить, что научные квоты были привлекательными не только с научной или государственной, но и с коммерческой точки зрения. "Фишка" заключалась в том, что выдавались они, в отличие от промысловых, бесплатно. При этом изъятых под исследования крабов и моллюсков, которых обратно в море все равно не выпустишь — сдохнут после экспериментов, разрешалось продавать.
Реализовать отработанный биоресурс по закону должен был его владелец — НИРО: из вырученных денег оплатить фрахт и ремонт судов--участников экспедиций, горючее, труд рыбаков, отдать налоги области и государству, а оставшуюся сумму целиком зарезервировать на своем счете для финансирования новых научных разработок. Но это — теоретически. Реально же в Магадане и в Москве прекрасно понимали, что коммерческая стоимость "халявных" научных биоресурсов, если их удастся выбить из государства, будет исчисляться миллионами долларов. Поэтому к научным квотам проявили интерес не только ученый Рогатных и губернатор Цветков.
Хищение путем обмана
Летом 2002-го МагаданНИРО в лице директора Рогатных подготовил так называемое "Биологическое обоснование увеличения ОДУ" по Североохотской зоне. В этом документе ученый попросил разрешить ему бесплатно выловить 240 т синего краба, 1550 т краба стригуна-опилио и 1010 т трубача общей стоимостью около $10 млн. Скромному ученому Рогатных, как считают магаданские рыбопромышленники, "мало что светило". Ведь подобную "халяву" государство если и дает, то "раз в десять лет, не чаще".
Тогда-то, по данным следствия, и возникла преступная группировка, поставившая перед собой целью "хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием". В нее помимо чистого ученого Рогатных вошли трое чиновников, каждый из которых имел свои коммерческие интересы в крупных коммерческих рыбодобывающих
 |
| Объекты хищения: трубач, краб стригун-опилио и синий краб (сверху вниз) |
Госпожа Тихачева, которая, по версии следствия, была инициатором всей аферы, повезла запрос НИРО на выделение научных квот в Москву. Зампред Госкомрыболовства Москальцов дал ему ход в своем ведомстве. Когда этого оказалось мало (потребовалась экологическая экспертиза Минприроды), подключился губернатор Цветков, оказавший, как сказано в материалах дела, "психологическое давление на министра природных ресурсов Виталия Артюхова". Заручившись поддержкой природоохранителей, участники группы вынесли вопрос о квотах на заседание правительства, где опять же добились своего, "введя в заблуждение" премьер-министра Михаила Касьянова и членов его кабинета. В итоге Магаданский НИРО получил наконец долгожданную квоту, и к осени 2002 года началась путина.
Распределение научного заказа, как считает следствие, происходило по заранее оговоренному плану. Господин Рогатных заказал все научные экспедиции МПДПМ, которое, хотя формально и было госпредприятием, реально контролировалось губернатором Цветковым. ГУП, созданный всего год назад и так же, как и НИРО, не имеющий своих судов, зафрахтовал траулеры у "Магаданрыбфлота" Виктории Тихачевой и "Дальрыбы" Юрия Москальцова. В сентябре--декабре 2002 года эти предприятия выловили 168 т синего краба, 1066 т краба стригуна-опилио и 972 т моллюска-трубача, а их владельцы, реализовав биоресурсы за границей, выручили и поделили между собой $6,25 млн, совершив, по версии следствия, "хищение чужого имущества в крупном размере".
Доминирующая версия
В самый разгар путины, 18 октября 2002 года, Валентин Цветков был убит в Москве, а через некоторое время после смерти стал "мертвым членом ОПГ" — заместитель генпрокурора России Владимир Колесников пообещал раскрыть не только убийство губернатора, но и вывести на чистую воду всю группу расхитителей, в которой тот состоял.
Убийство прокурор так и не раскрыл. Во всяком случае, обвиняемых, подозреваемых или задержанных по этому делу как не было, так и нет. Как и в первый день после убийства, рассматриваются три версии. Все экономические — "водочная", согласно которой чиновник мог пострадать за то, что монополизировал северный завоз продуктов и алкоголя в Магадан, "золотая", связанная с переделом областной золотодобывающей промышленности, и "рыбная", о которой и идет речь. Последняя, судя по активности следователей в этом направлении, в ближайшее время вполне может быть объявлена ими доминирующей.
Первым в прошлом году арестовали ученого Александра Рогатных, под которого, как считает следствие, и была организована вся крабовая афера. Он до сих пор сидит в СИЗО "Матросская Тишина". И вину свою категорически отрицает.
 |
| Фото: СЕРГЕЙ МИХЕЕВ, "Ъ" |
| По версии следствия, Александр Рогатных подготовил научное обоснование для "крабовой" аферы |
Пафос, с которым ученый говорит о произволе следствия, безусловно, впечатляет. При этом юридические аргументы, выдвигаемые директором МагаданНИРО в свою защиту, выглядят слабее. К примеру, на вопрос следователя: "Почему все 'научные' крабы и моллюски были выловлены не в новых, неизведанных местах, а в зоне устоявшегося промышленного лова?" ученый отвечает: "Не знаю. Возможно, произошло небольшое наложение".
В прошлом месяце обвинения в хищениях были предъявлены зампреду Госкомрыболовства Юрию Москальцову и рыбопромышленнице Виктории Тихачевой. Чиновника, продержав пару дней в СИЗО, отпустили под подписку о невыезде. Неудивительно, что в такой ситуации он посчитал за лучшее спрятаться и помалкивать. Зато коммерсантка Тихачева так и осталась под стражей. Страдающую серьезным заболеванием позвоночника даму взяли прямо из палаты московской ЦКБ, куда она прилетела лечиться, и отправили в спецблок для подследственных 20-й горбольницы. Там заболевание еще сильнее обострилось, и даже в суд, который давал санкцию на арест, конвоирам пришлось нести рыбопромышленницу на носилках. Сейчас она понемногу привыкает к своему новому статусу. Начала передвигаться самостоятельно, но все равно, как говорит адвокат Борис Кузнецов, ходит, только держась рукой за стенку или с чужой помощью. Сейчас с администрацией спецблока ведутся переговоры о том, чтобы передать больной палочку.
Потенциальные заказчики убийства
Виктория Тихачева, так же как и господин Рогатных, утверждает, что в ее действиях не было криминального умысла, а научные квоты она выбивала исключительно в интересах государства, области и рыбодобывающей промышленности, от которых в конечном счете зависит и благосостояние многих жителей Магадана.
"Только благодаря МПДПМ и тем дополнительным квотам, которые Валентин Иванович (Цветков.—'Деньги') сумел привлечь на территорию, почти все суда были обеспечены дополнительной работой,—
 |
| Болезни Виктории Тихачевой не помешали ее аресту |
Продукция добывалась МПДПМ, и вся реализация этой продукции была тоже государственным унитарным предприятием осуществлена. А уже из полученной прибыли, из полученной выручки МПДПМ рассчитывалось по своим арендным обязательствам, то есть на налогооблагаемой базе это никаким образом не отразилось. Это все равно, что нес бы ГУП эксплуатационные затраты или он бы заплатил арендные платежи, в принципе все положенные налоги с реализации остались на территории".
Отвергая обвинения в целом, госпожа Тихачева не объясняет, с чем, по ее мнению, связана активность, проявляемая Генпрокуратурой в расследовании "крабового" дела. За нее это сделала вдова Валентина Цветкова Людмила в своем письме, адресованном генпрокурору Владимиру Устинову и главе МВД Борису Грызлову.
"Сотрудники ГУБЭПа (милицейский главк по борьбе с экономической преступностью обеспечивает оперативную поддержку следствия.— 'Деньги') постоянно делают заявления о том, что они ищут следы преступной деятельности моего мужа на посту губернатора, в которой они не сомневаются,— пишет Людмила Цветкова.— Порой они даже договариваются до того, что якобы я и Тихачева, которая была единомышленником губернатора, могут ими рассматриваться в качестве потенциальных заказчиков убийства. Я же считаю, что подобные подозрения порочат доброе имя моего покойного мужа и затрагивают мою честь и достоинство".
Как считает госпожа Цветкова, уголовное дело о хищении биоресурсов, инициированное сотрудниками МВД и прокуратуры, стало следствием конкурентной борьбы между рыбодобывающими предприятиями Дальнего Востока. В подтверждение своей версии она выстраивает следующую цепочку.
В схеме реализации научных квот оказались не задействованы крупнейшие рыбодобывающие предприятия ООО "Маг-Си" и ООО "Тихоокеанская рыбопромышленная компания", принадлежащие магаданскому предпринимателю Михаилу Котову, у которого отношения с губернатором Цветковым не сложились. Бизнесмен, по словам вдовы, неоднократно пытался добиться от ее мужа эксклюзивного права на добычу 400 т "научного" краба и 200 т трубача. Губернатор ему отказал, предложив заключить договор с МПДПМ на общих основаниях, но Котова это не устроило. Далее вдова губернатора предлагает обратить внимание на хронологию событий.
"16 октября 2002 года,— сообщает госпожа Цветкова,— Котов согласился на сотрудничество с МПДПМ и в тот же день неожиданно для всех в Магадане улетел в Аргентину. Через два дня после его отъезда, 18 октября, был убит губернатор Цветков. А 24 октября, сразу после похорон мужа, Тихачеву вызвал к себе замначальника 11-го отдела ГУБЭПа Эдуард Васильев и предложил ей подумать о детях — оставить бизнес и уехать в США, где у нее есть дом в городе Сиэтле. Другого выхода, мол, все равно нет, поскольку в случае отказа он может организовать для нее крупные проблемы. На этой же встрече Васильев заявил, что у Котова большие связи в Москве, поскольку его компаньоном в бизнесе является бывший министр рыбного хозяйства и друг замгенпрокурора Колесникова (он курирует расследование убийства Валентина Цветкова.— 'Деньги') Родин А. В.".
Виктория Тихачева уехать отказалась, а уже 6 ноября было возбуждено уголовное "крабовое" дело. Сначала разговор шел только о фактах нарушения антимонопольного законодательства со стороны МПДПМ, которое якобы ущемляло права некоторых рыбопромышленников при распределении крабовых и рыбных квот и тем самым препятствовало их законной предпринимательской деятельности. В процессе расследования деятельности ГУПа дело переквалифицировали на более тяжкую статью — крупное хищение путем мошенничества.
Не там копают
Таким образом, если исходить из логики следствия, его темпов и тех вопросов, которые задаются обвиняемым, и хищения тоже не предел — на очереди вполне может оказаться обвинение в убийстве. Во всяком случае, на это довольно прозрачно намекают и супруга покойного губернатора, и директор МагаданНИРО Александр Рогатных.
Полностью исключает связь "крабового" дела с убийством губернатора Цветкова, как ни странно, только главный конкурент Тихачевой Михаил Котов, обделенный при распределении научных крабовых квот. Его тоже допрашивали и по делу об убийстве губернатора, с которым предприниматель действительно конфликтовал, и по хищению крабов, в котором он не принимал участия. Но допрашивали его только в качестве свидетеля. Сейчас господин Котов спокойно занимается своим бизнесом и работает в областной думе.
— Когда они воровали, про меня забыли, а как их посадили, сразу вспомнили,— бросил в сердцах рыбопромышленник Котов, узнав от корреспондента 'Денег' о том, что обвиняемые 'переводят стрелки' на него.— Да, как депутат облдумы я не мог мириться с тем, что губернатор Цветков превратил ГУП в кормушку для своих коммерсантов. Право на вылов сельди в Охотском море продал хабаровчанам, квоты на минтай ушли к сахалинцам, краба и моллюска отдал своей подруге Тихачевой, которая на каждом углу кричала, что ведет бизнес на паях с губернаторской семьей. Чтобы пресечь это, я как депутат облдумы действительно написал письмо в прокуратуру и антимонопольный комитет, которые меня поддержали.
 |
| Юрий Москальцов, в отличие от других чиновников, имел свой интерес в реализации научных квот — их осваивали суда его компании |
— Ученых на судах Тихачевой вообще не было, и все квоты они выловили в традиционных зонах, где и без науки было известно, что краба там много,— утверждает господин Котов.— Поэтому ни новых, перспективных с точки зрения промысловой добычи районов они не открыли, ни научного продукта не выдали. Вот что обидно: квоты израсходовали, а ОДУ на 2003 год остался таким же, как был в прошлом. Одно радует — промысловые квоты хотя и не увеличились, зато теперь распределяются в области по-честному, на всех.
Несмотря на то что следствие пытается увязать убийство губернатора с "крабовым" делом, по мнению Михаила Котова, мотивы покушения следует искать "не в рыбе, в которой как не было денег, так и нет", а в других, гораздо более прибыльных сферах магаданского бизнеса.
— Благодаря авторитету и пробивной силе своего друга губернатора Цветкова Тихачева приватизировала едва ли не всю областную экономику,— утверждает предприниматель Котов.— Она, к примеру, легко выжила из "Магаданрыбфлота" и "Дальрыбфлота" своего бывшего партнера Северного. Приобрела завод по выращиванию креветки во Вьетнаме. Имеет серьезные интересы в золотодобывающей сфере. Но и это все мелочовка по сравнению с оборотами принадлежащей Тихачевой Тихоокеанской транспортной компании, которая монополизировала большую часть северного завоза в Магаданскую область. К примеру, ее судно "Золотая Колыма" грузоподъемностью 30 тыс. т завезло осенью все 400 тыс. т угля, необходимые области на зиму. Вот это масштаб! Около $18 млн чистой прибыли, по подсчетам наших экономистов. Конечно, на такой доходный бизнес было немало других претендентов, и если бы не поддержка всесильного Цветкова, Тихачева вряд ли смогла бы подмять северный завоз под себя. А вся шумиха, поднятая вокруг "заказного уголовного преследования Тихачевой", да и вообще "крабового" дела,— не более чем попытка увести следствие в сторону от главного: ее акций, долей, счетов и контрактов, в которых, если хорошо порыться, наверняка найдутся и коммерческие интересы семьи Цветковых. В их совместном бизнесе и следует искать причины убийства губернатора.
Следует отметить, что Людмила Цветкова категорически отрицает свое и тем более мужнино участие в бизнесе подруги. "За время расследования меня допрашивали и проверяли не один раз,— сказала она 'Деньгам'.— Не нашли ничего: ни счетов в иностранных банках, ни акций в коммерческих предприятиях. Даже московскую квартиру мы купили еще до того, как Валентина Ивановича избрали губернатором".
Косвенно подтверждают слова вдовы и следователи, заявляющие о том, что "возможные корыстные интересы Цветкова и Цветковой изучаются, но подтверждений пока не найдено".