|
Великий пролетарский издатель |
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
Карикатурист
Зиновий Гржебин пришел в коммерцию далеко не сразу. До этого он успел поучиться в художественных школах Харькова, Мюнхена и Парижа и прославился как художник-карикатурист. Гржебинские карикатуры, а также издаваемый им журнал "Жупел" производили на высших государственных чиновников и государя-императора такое впечатление, что карикатурист-редактор был арестован и приговорен к году тюрьмы.
На свободу он вышел уже всероссийской знаменитостью: в России всегда любили страдальцев за правду. Тюрьма открыла перед Гржебиным все двери — он участвовал в реализации нескольких модных издательских проектов (издательства "Шиповник" и "Пантеон", газета "Новая жизнь" и др.).
Сразу после Февральской революции Гржебин был включен в список деятелей культуры, которых следовало привлечь для работы в создававшемся Министерстве изящных искусств. Временное правительство оценило его заслуги перед отечеством, и Зиновий Исаевич смог легко вписаться в новую жизнь. Но возможность развернуться по-настоящему появилась лишь с приходом большевиков. Дело в том, что большим поклонником организаторского таланта Гржебина был Максим Горький. Имя Горького и деловая хватка Зиновия Исаевича представляли собой гремучую смесь.
Книги — народу
Послереволюционная Россия представляла собой совершенно уникальный книжный рынок. В значительной степени это было связано с принятием новой орфографии. Орфографическая реформа означала, что все книги должны быть переизданы заново по новым правилам. Однако дело было даже не в новой орфографии, а в том, что просвещение народа было идеей фикс всей российской демократической общественности. Мечта о том, чтобы народ понес с базара Белинского и Гоголя, оказалась на удивление живучей. Любые программы, направленные на борьбу с неграмотностью, и издание литературы "для народа", были просто обречены на государственную поддержку.
Еще до революции Зиновию Исаевичу удалось убедить Горького в своих деловых способностях. И когда в советское время Горький получил возможность пробивать культурные и гуманитарные проекты, то Гржебин фактически возглавил главный издательский проект Горького — "Всемирную литературу".
Договор об организации этого издательства был заключен 20 августа 1918 года. "Всемирная литература" должна была переводить на русский язык иностранную литературу XVIII — начала XX века, а также печатать русскую классику. Причем на Горьком лежала обязанность вести переговоры с Наркомпросом, через который государство должно было финансировать деятельность издательства.
Любое начинание, к которому имел отношение Горький, пользовалось особой поддержкой большевистского правительства, которое было готово финансировать все что угодно, чтобы сохранить хорошие отношения с главным пролетарием русской литературы. "Я еще помню,— вспоминал впоследствии А. В. Луначарский,— с какой робостью мы... подходили к Горькому, чтобы через посредство издательства 'Всемирная литература' перекинуть к нему мост от партии. Ведь всем хотелось сохранить за нею этого блестящего писателя".
Двойная бухгалтерия
Большевики были готовы финансировать все, о чем попросит Горький, но особых денег у них не было и дать много они не могли. Однако большинство деятелей культуры вообще не получали ни копейки. Гржебин оказался одним из немногих частных издателей, чья деятельность поддерживалась государством.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Благодаря орфографической реформе емкость послереволюционного книжного рынка была практически необъятной: напечатанные по новым правилам книги расхватывались и в городах, и в деревнях |
Оптовую скупку литературных произведений многие считали не обманом, а благодеянием: гржебинские деньги спасали от голодной смерти. К тому же в условиях правового вакуума писатели могли продать один и тот же текст разным издателям, что удваивало, а то и утраивало количество заработанных литературным трудом мешков картошки. И Гржебин сам имел все основания обвинять писателей в обмане: "Немедленно по продаже мне своих произведений... Мережковский снова продает те же сочинения другим издательствам. Пытался он продать и Государственному издательству, которое переслало мне его весьма пикантное письмо. Гиппиус продала мне свои стихи в 1918 году, деньги получила, а материал не сдала. Куприн продал мне сочинения, уже ранее проданные другому издательству".
Горькие деньги
Обещанные деньги Гржебин с Горьким получали далеко не полностью и не всегда. Финансирование нужд скоропалительно созданного издательства не было предусмотрено уже утвержденным бюджетом Наркомпроса. В результате вместо обещанных 9,5 млн рублей Луначарскому удалось "наскрести" лишь 60 тыс. К тому же никто не был заинтересован в том, чтобы издательство было действительно независимым. Коллегия Наркомпроса высказала пожелание, чтобы, во-первых, "Максим Горький не был связан ни с какой группой в качестве коллективного органа руководства издательством" (на практике это означало, что издательскую программу от имени Горького собирался определять Наркомпрос). Во-вторых, приглашение редакторов и авторов комментариев должно было происходить с ведома комиссариата, который утверждал тексты предисловий и сопроводительных статей.
 |
| В издательстве "Всемирная литература" работало много народу, руководил им Зиновий Гржебин (в кружке), но называли это издательство горьковским |
Переводы, подготовка и набор книг шли с огромной скоростью: к 1 января 1919 года предполагалось издать не менее 200 брошюр и 60 книг. Не хватало мелочи: у издательства вообще не было бумаги. Всю бумагу распределили в начале года, когда "Всемирной литературы" еще не существовало. Первые пять книг удалось выпустить лишь в июле 1919 года.
Тем не менее, оказавшись во главе грандиозного издательского проекта, Гржебин стал брать под издания авансы. За короткое время ему удалось получить авансов на несколько миллионов рублей, а к 1920 году — уже 23 млн.
Конкуренты и защитники
Параллельно со "Всемирной литературой" в 1919 году возникает частное "Издательство Гржебина". В его рекламных проспектах фигурируют серии популярных брошюр: "История развития русской промышленности", "Деятели культуры, творцы революции и социалистической мысли", "Люди революционного дела, вожди народа", "Народное творчество", "Художественная литература" и т. д. Если "Всемирная литература" печатала только классику, то в своем собственном издательстве Гржебин собирался печатать все — от популярных брошюр до учебников, монографий и географических карт. Вся страна училась, и спрос на такую литературу обещал быть громадным.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| В конце концов большевики разорвали контракт с Гржебиным, но так нравившиеся ему немецкие печатные машины появились во многих советских типографиях |
При огромном количестве писавшихся на Гржебина доносов было удивительно, что он оставался на свободе. Но расправиться с Зиновием Исаевичем, на страже интересов которого стоял Горький, было непросто. При наездах конкурентов из Госиздата Алексей Максимович мог прибегнуть и к тяжелой артиллерии — перевести стрелки на Ленина. "Дорогой Владимир Ильич,— пишет Горький в одном из писем вождю,— не удивляйтесь, что я снова говорю о Гржебине... Вот уже два года, как его травят самым отвратительным образом... Судите по его делам, а не по разговорам Рубинштейнов... Мережковских, Гиппиус. Содействуйте нашему издательству — и Вы сами скоро убедитесь, какие значительные результаты получатся". Вскоре Ленин приобрел славу ярого защитника интересов Гржебина. Сохранилось частное письмо, где Ленин пытается оправдаться в лоббировании интересов своих протеже: "О Гржебине были разногласия у нас в ЦК. Одни говорили: вовсе убрать, ибо надувать может, как издатель. Другие говорили: как издатель, издаст дешевле. Пусть лучше надует на 10 тыс., но издаст дешевле и лучше. Выбрали комиссию поровну из обоих оттенков. Я не вошел в нее ввиду моего 'пристрастия' (по мнению кое-кого) к Горькому, защитнику Гржебина. Комиссия решила дело единогласно. Не помню точно, как решили: кажись — покупать у Гржебина, если будет дешевле".
Из прекрасного далека
Вне всякого сомнения, Гржебин действительно хотел не только выманивать деньги у советских учреждений, но и издавать книги. Вполне разумной была идея перенести издательскую деятельность в Европу. Выбор пал на Германию, где цены на полиграфию были невысокими, а в типографиях еще с дореволюционных времен имелись запасы русских шрифтов.
В январе 1920 года Госиздат заказал Гржебину 16 книг русской классики, 34 научно-популярные брошюры и 4 учебника с тем, чтобы напечатаны эти книги были за границей, на иностранной бумаге и оборудовании. Весной 1920 года было принято постановление, гласившее:
"1) впредь до восстановления полиграфической промышленности и достаточного снабжения ее бумагой признать необходимым печатание за границей наиболее важных для страны изданий;
2) просить Совет народных комиссаров забронировать некоторый фонд для оплаты расходов по печатанию книг за границей...
6) на предмет выяснения возможности печатания изданий за границей разрешить выезд за границу Гржебину и Тихонову".
Но чиновников по-прежнему возмущало, что государственные средства передаются частному лицу. В Европу один за другим ехали проверяющие, которые характеризовали работу Гржебина самым нелестным образом. Вот, например, как писал про Зиновия Исаевича заведующий Совцентропечатью А. М. Гертик: "Гора родила мышь. Из сотен книг, намеченных в программе, и десятков книг, на которые приняты заказы и получены задатки, выпущено в свет свыше чем за полтора года пять или, в лучшем случае, девять названий, из которых новых только четыре, а остальные — перепечатки. Вся издательская деятельность Гржебина характеризуется следующим: скупка почти всех русских писателей, в том числе кое-кого из коммунистических, и, по слухам, за бесценок; <он> разработал большую программу и разрекламировал свою деятельность, получил громадные заказы и громадные авансы и выжидал благоприятного времени, когда сможет появиться на книжном рынке полным монополистом, а пока, чтобы была видимость деятельности, выпускает время от времени никому не нужные брошюрки".
Горький как на службу ходил к Ленину для решения гржебинских проблем. Организационные вопросы (например, разрешение на вывоз за границу мемуаров В. Чернова и Л. Мартова, которые таможня объявила антисоветскими) Ленин решал успешно, однако дать денег не мог и он. И тогда Гржебин предложил новый проект, позволяющий добыть валюту в Европе.
Сам себе финансист
Новая коммерческая идея казалась вполне разумной. Издания "Всемирной литературы" представляют интерес не только для жителей Советской России, но и для русских эмигрантов. Поэтому часть отпечатанного за границей тиража следует продавать в Европе, а на вырученные деньги ввозить книги в Россию.
Госиздатовские чиновники, конечно же, сразу указали на ошибки в представленной калькуляции. В частности, указывалось, что средняя продажная цена русской книги за границей не 20, а 12-15 немецких марок и что распространить за рубежом 5-10 тыс. экземпляров русских книг нереально. А уж переводы с европейских языков вообще никому не нужны: большинство эмигрантов читают на европейских языках.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| После того как Максим Горький поссорился со своим давним издателем, ему не оставалось ничего иного, как отправиться в объятия Госиздата |
Между тем 16 февраля 1921 года Горький направил Ленину свой доклад о печатании книг за границей. Одновременно с этим коллегия Госиздата постановила лишить "Издательство Гржебина" государственных заказов. Берлинский представитель ВСНХ Н. М. Федоровский слал А. В. Луначарскому сообщения о том, что вся Европа знает издателя Гржебина и не знает о возглавляемом Луначарским Наркомпросе: "Пользуясь деньгами от Вас и сотрудничеством посланных Вами же профессоров... этот господин по всей Европе разрекламировал себя: 'Издательство Гржебина. Стокгольм-Берлин-Петербург'. Это значится на всех книжках и даже на глобусах, которые сей предприниматель посылает к вам. Получилась совершенно дикая вещь. Германский книжный и типографский мир не знает РСФСР, не знает Комиссариата просвещения, но хорошо знает Гржебина".
Окончательное решение вынесло Политбюро, которое умудрилось удовлетворить всех: с одной стороны, сотрудничество с "Издательством Гржебина" было прекращено, а с другой — было принято предложение о печатании за границей изданий "Всемирной литературы". Таким образом, одновременно с аннулированием прежних договоров Гржебин получал новый заказ.
Вскоре после принятия этого решения Горький торжественно передал Ленину пачку изданных Гржебиным книг. Их качество и дизайн впечатляли, хотя злые языки и утверждали, что напечатано было лишь несколько подарочных экземпляров.
На нужды "Всемирной литературы" Малый совнарком постановил выделить 2,5 млн немецких марок, однако издатели этих денег так и не получили. Эпоха работающих на Советскую Россию частных заграничных издательств подходила к концу. Реклама, которую Гржебин создал российскому книжному рынку, сделала свое дело — западные фирмы буквально засыпали российских чиновников предложениями не только печатать книги, но и наладить в России полиграфическое производство. Государственные типографии давали независимость от идеологически чуждых частников, и в октябре 1921 года Совнарком принял постановление, обязывающее все госучреждения печатать книги только в России.
Однако в "исключительных случаях" книги могли печататься и на Западе — а Максим Горький как раз и был тем самым "исключительным случаем". Гржебину удавалось продолжать работу на Советскую Россию до 1923 года, когда Политбюро постановило "принять меры к ликвидации договора с Гржебиным с наименьшим денежным ущербом для РСФСР и полнейшим финансовым и торговым бойкотом этого издательства... Во исполнение данного решения немедленно вступить в переговоры с соответствующими учреждениями (таможнями и т. п.)". Вскоре гржебинские книги были включены в перечень изданий, которые запрещено ввозить в Советскую Россию. Распродать на Западе огромные тиражи отпечатанных по новой орфографии книг было невозможно: Гржебин был разорен.
Права на "Мать"
После краха берлинского издательства Гржебин перебрался в Париж. Но возобновить работу ему не удалось. Многолетнее сотрудничество с Советской Россией создало ему репутацию агента большевиков. К тому же в
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Самому Гржебину Максим Горький категорически отказывался платить авторские, однако его наследникам деньги все-таки выслал |
Когда мы говорим о сотрудничавших с Советской Россией бизнесменах, то часто не можем понять, кем же они были на самом деле: авантюристами, выкачивающими деньги из неопытных советских чиновников, или идеалистами, пытающимися несмотря ни на что осуществить свои проекты. Идея Гржебина наводнить Россию дешевыми книгами, напечатанными за рубежом, не осуществилась. Но публикация за границей десятков книг, включая многотомный "Архив русской революции" — документы и воспоминания участников революционных событий,— это не так уж мало. Тем не менее с легкой руки горьковских биографов, писавших о Зиновии Исаевиче как о нечистоплотном коммерсанте, обманывавшем великого пролетарского писателя, за Гржебиным утвердилась слава Остапа Бендера от книгоиздания.
АЛЕКСАНДР МАЛАХОВ
|