|
Дипломатичный грабеж |
18 марта 2003 года Гагаринский межмуниципальный суд Москвы прекратил производство по иску сотрудника Немецкого культурного центра имени Гете (НКЦ) при посольстве ФРГ в Москве. Иск вытекал из трудовых правоотношений и содержал требование переквалификации срочного трудового договора в трудовой договор, заключенный на неопределенный срок (бессрочный). Заявленные исковые требования не были связаны даже с какой-либо имущественной компенсацией. Истец просил лишь признать то, что уже фактически сложилось, поскольку он работает в культурном центре более пяти лет по периодически перезаключаемым контрактам, интервалы между действием которых не превышают одного месяца.
Головная организация НКЦ — Институт имени Гете находится в Мюнхене и является в соответствии с уставом общественной организацией, имеющей представительства (культурные центры) в 77 странах. Одним из отделений института и является московский НКЦ. Правовая и фактическая связь Института имени Гете со своими отделениями очевидна, поскольку в международном договоре, на основании которого и был создан московский НКЦ, записано, что "в качестве юридического лица московского НКЦ на территории РФ выступает Институт Гете в Мюнхене" (заметьте, отнюдь не посольство). Этим обусловлены использование единого товарного знака, подотчетность руководителей НКЦ Институту Гете, выработка обязательных к исполнению внутренних инструкций и предписаний, разработка методических указаний к порядку организации обучения, приему экзаменов и т. д.
НКЦ в Москве открыто позиционирует себя как местное отделение мюнхенского Института имени Гете. Но он не зарегистрирован в качестве филиала или представительства Института имени Гете либо самостоятельного юридического лица. Как оказалось, эта неопределенная ситуация выгодна НКЦ.
Гагаринский суд, указав на то, что ответчик не зарегистрирован в РФ как филиал или представительство, счел его отделом самого посольства, который обладает дипломатическим иммунитетом от гражданских исков, а следовательно, производство по делу подлежало прекращению.
Таким образом, российский суд предоставил Немецкому культурному центру законное право не соблюдать российские законы, которыми парадоксальным образом и регулировались трудовые отношения НКЦ с истцом. Получается, НКЦ может уволить всех российских сотрудников или элементарно не платить им заработную плату. При этом наши сограждане не смогут обратиться в суд, поскольку их работодателю российский закон, увы, не писан, в то время как основополагающим принципом международного права является обязанность дипломатического представительства уважать законодательство страны пребывания. И это несмотря на то, что НКЦ действует на российской территории и при помощи наших соотечественников получает доходы! Получается, что российский гражданин, работающий на территории РФ, уплачивающий налоги и сборы в российский бюджет, занятый на основании трудового договора, который регулируется российским же законодательством, лишен своего конституционного права на судебную защиту в российских судах.
Данная ситуация кажется тем более абсурдной, когда НКЦ прямо предписано межправительственным соглашением между СССР и ФРГ "О создании и деятельности культурных центров СССР и ФРГ" заключать трудовые договоры с российскими гражданами и распространять на них действие российского трудового законодательства. А самое неприятное во всем этом абсурде то, что существует очевидная уверенность, что суды, скажем, США или той же ФРГ стояли бы более твердо на защите прав своих граждан. В российской трудовой инспекции работник НКЦ на просьбу о защите его нарушенных прав получил странную "помощь": ему было указано на то, что его работодатель не существует юридически, что он фантом, а посему никаких трудовых отношений в природе не существовало, невзирая на то, что более пяти лет государство регулярно получало налоги, уплачивавшиеся российскими сотрудниками НКЦ. Интересно, что НКЦ не считает себя российским налоговым агентом и даже не удосуживается перечислять подоходный налог, а единый социальный налог вычитает из зарплаты российских сотрудников.
И, к сожалению, это не единственный пример. Страдают не только граждане, но и юридические лица, с которыми посольства, обладающие иммунитетом, вступают в различного рода хозяйственные отношения, но исполняют свои обязательства по договору, как им заблагорассудится, поскольку через российские суды, ссылающиеся на Венские дипломатические конвенции, принудить их к исполнению обязательств нельзя. Действительно, Венская конвенция о дипломатических сношениях от 18 апреля 1961 года и Венская конвенция о консульских сношениях от 24 апреля 1963 года предоставляют дипломатам иммунитет от судебного преследования. Иммунитет от гражданских исков в стране пребывания предоставлен дипломатическому корпусу посольства — конкретным физическим лицам, выполняющим дипломатическую или консульскую миссию. Но нет такого закона или международного договора, в котором было бы написано, что сама дипломатическая миссия обладает иммунитетом. Нет у них его, он им и не нужен, поскольку они субъекты политического права (отношений), в крайнем случае — публичного права, а в частные отношения они вообще не вступают, а если и вступают, то от имени представляемого ими государства. Государство, несомненно, обладает суверенным иммунитетом, и, поскольку считается, что посольство выступает от имени государства, на посольство действительно такой иммунитет распространяется. Однако нельзя использовать иммунитет государства (а не физических лиц — дипломатических работников) в частноправовых отношениях. Российские же суды усугубляют положение своим затвердевшим взглядом на институт иммунитета и извечным страхом раздуть межгосударственный конфликт, если, скажем, посольство государства N обяжут заплатить 1000 рублей за поставленные фрукты.
Исторически иммунитет давался в свое время лишь для того, чтобы при помощи сугубо частных мер не решались политические задачи, чтобы какой-нибудь незадачливый посол не был засужен в недружественной стране. Согласно Венским конвенциям об иммунитете, защита подобного рода не распространяется на иски, не связанные с осуществлением консульской или дипломатической миссии. Консул, решивший украсть пирожок, видимо, все-таки уплатит его цену, зато с каким скандалом!
И все же наши суды, не вникая в суть проблемы, видя слова "посольство" или "иммунитет", не раздумывая прекращают производство по делу. Между тем, вступая в частноправовые отношения, где главенствует принцип равенства сторон, государства и их представительства — посольства должны быть уравнены в правах со своими контрагентами. Согласно известной доктрине гражданского права, если государство заключает гражданско-правовую сделку, оно тем самым отказывается от иммунитета. Иммунитет касается прежде всего публично-правовых отношений. А раз государство вступает в отношения частные, где по другую сторону связывающего его обязательства находится контрагент — физическое или юридическое лицо, то тем самым государство в лице его дипломатической миссии публично признает, что в данных отношениях не имеет никакого иммунитета, поскольку играет по правилам частного права и более того — по правилам того частного права, которое сами стороны избрали в качестве применимого к своим отношениям.
Применение права страны пребывания к частным отношениям, в которые дипломатическая миссия вступает с гражданами страны пребывания, должно свидетельствовать об отказе от иммунитета по спорам, вытекающим из таких отношений. В противном случае все ценности и достижения доктрины частного права в этой области ставятся под серьезное сомнение.
В рассмотренном выше примере в трудовом договоре было предусмотрено, что применяется право РФ. Следовательно, каждый работник в соответствии с Трудовым кодексом РФ вправе обратиться за защитой своих прав в суд. Но если сам российский суд отказывается защищать права работника иностранного дипломатического учреждения (при этом суд почему-то признал самостоятельную общественную организацию подразделением посольства), непонятно, в чем тогда смысл применения норм российского права к отношениям, в которых одна из сторон, заведомо зная свою полную безнаказанность, может позволить себе все что угодно.
Трактовки дипломатического иммунитета нуждаются в пересмотре. А пока российская правоприменительная практика не обеспечивает судебную защиту лицам, вступающим в частноправовые отношения с дипломатическими миссиями (которым, кстати, иммунитет даже не предоставлен Венскими конвенциями, а определяется в каждом конкретном случае, ибо иммунитет субъектов права — понятие не абсолютное), остается только избегать вступления в такие отношения или полагаться исключительно на честное их слово. А гражданин как был винтиком какой-то неведомой ему машины, так и остается им и по сей день. Но ведь речь идет о демократическом государстве, которое призвано служить народу и защищать права своих граждан!
Редакция приглашает специалистов в области права поделиться своими знаниями с читателями "Денег". E-mail: lawyer@kommersant.ru.
|