Ода к старости
Ксения Рождественская о «Лоро» Паоло Соррентино
В прокате новый фильм Паоло Соррентино «Лоро», фантазия на тему биографии Сильвио Берлускони. Реальные события и реальная политика интересуют режиссера меньше всего. Как и в «Вечной красоте», его страсть — это старость: старость человека, власти, города, да и цивилизации в целом
Фото: A-One Films
Фото: A-One Films
Фото: A-One Films
Самый известный фильм Паоло Соррентино «Великая красота» начинается со смерти японского туриста, не вынесшего передозировки Римом. Его убивает красота, туристический вид на этот беспощадный, безразличный, самодостаточный город. «Лоро», новая работа режиссера, начинается почти с того же: вилла Сильвио Берлускони на Сардинии, зеленый газон, голубое небо, безмолвно радующийся телевизор. Белая овечка входит в дом, привлеченная мельканием лиц на большом телеэкране, и за несколько следующих секунд ее вымораживает кондиционер.
Фильмы Соррентино — бойкие, яркие, избыточные, липкие как синяя изолента. На них во многом держится представление зрителей всего мира о сегодняшней Италии — стране опереточных политиков, стране великой красоты, стране месс и мессалин, гулкого эха Феллини, бесконечной комедии дель арте, которую у Соррентино разыгрывают не маски, но манекены. Заигрываясь и рисуясь, режиссер ядовито живописует дряхлеющий мир — красивейшую декорацию для власти любого рода. Власть денег («Лоро»), власть слов («Великая красота»), власть, данная Богом (сериал «Молодой папа»), власть мафии («Изумительный» о Джулио Андреотти) — и во всех случаях эта власть вырастает из самого духа ветшающего, но душно-прекрасного мира.
Предуведомление к «Лоро» гласит, что реальные события и герои, в частности Сильвио Берлускони, были использованы для создания произведения искусства: мол, все здесь правда и все — ложь. Берлускони для Соррентино — «архетип итальянца», человек, история которого может быть рассказана как история итальянских нулевых. В Италии фильм вышел в двух сериях, длился три с половиной часа и заработал не лучшие рецензии. Для мирового проката режиссер ужал фильм на час. «Лоро» переводится с итальянского как «Они»: это фильм о мелких и крупных властителях, о «них». А еще — об овцах и о том, как они смотрят в телеэкраны и верят всему подряд, не замечая, что вокруг становится все холоднее.
Фото: A-One Films
Фильм разделен на три акта. Первый посвящен мелкому провинциальному сутенеру Серджо Морре, который, надеясь завоевать расположение великого Берлускони, собирает самых красивых шлюх и устраивает круглосуточную вечеринку на вилле прямо напротив виллы Берлускони. Второй акт — веселое одиночество Сильвио посреди зеленого газона. Третий — землетрясение в Аквиле, когда Берлускони, вновь ставший премьер-министром, вынужден раздавать обещания и слушать, как пострадавшие кричат у разрушенной церкви: «Христос! Мы хотим, чтобы вернулся Христос!»
Недоступная красавица становится немолодой унылой бабой, когда сталкивается с кем-то, кого не может заполучить. Великий миллионер становится жалким клоуном, когда народ не хочет его подарков, а хочет лишь одного: чтобы вернули статую Христа, упавшую во время землетрясения. «Лоро» — это лестница в небо, и к концу фильма никто уже не вспомнит о Берлускони.
Фото: A-One Films
Лучшее, что есть здесь,— блистательный актер Тони Сервилло. Если его Андреотти в «Изумительном» был существом практически из преисподней, казался тихой тьмой, пожирающей всех вокруг, то его Сильвио — постаревший герой-любовник из оперетты, бодрый старикашка с маньяческой улыбкой. Он готов вступить в любую грязь, он всегда хочет праздника, он хочет, чтобы его любили и слушались, он знает, что правда зависит лишь от того, насколько уверенно вы говорите. Он всегда обещает своим гостям «включить вулкан», установленный на вилле, и никогда не сдерживает обещаний.
Местами «Лоро» — кричащий видеоклип из забытых нулевых, с красивыми молодыми телами, на которые с возмутительно яркого голубого неба падает дождь из таблеток. Местами — театр одного актера, когда Сильвио ночью звонит по первому попавшемуся номеру в телефонной книге и впаривает какой-то тетке в трубке несуществующую квартиру в некоем идеальном жилом комплексе. Собственно, ровно так же ведет себя Соррентино, раз за разом впаривающий зрителям идеальную, несуществующую Италию, гигантский жилой комплекс, в котором собраны массажные кабинеты, поля для гольфа, ватиканский мрамор, статуи Христа, развалины форума, фейковые вулканы, достопримечательности из туристических буклетов. Режиссер, которому нет еще и 50, часто снимает кино о старости. Веселой, всесильной, самовлюбленной старости, когда уже почти ничего не можешь, но наконец-то можешь все. «Лоро», по словам Соррентино,— это «нежный взгляд на слабости старика». И похоже, «старик» — это вся цивилизация.