Кремль намерен защищать права верующих политико-дипломатическими методами: Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента России, прокомментировал угрозы захватов и погромов храмов РПЦ на Украине. Российская светская власть не намерена вмешиваться в церковные дела, однако обеспокоена происходящим. Ранее Синод Константинопольского патриархата начал процесс предоставление автокефалии Украинской православной церкви. Московский патриархат не признает этого решения. Политический обозреватель «Коммерсантъ FM» Дмитрий Дризе считает, что для Кремля стало одной серьезной проблемой больше.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
Кремль не вмешивается в дела церковные, однако в случае гонений на верующих Московского патриархата, на тех, кто не пожелает переходить в украинскую автокефалию, Россия не намерена сидеть сложа руки и будет действовать, но исключительно политико–дипломатическими методами, то есть без какого-либо силового вмешательства. Так Дмитрий Песков, пресс-секретарь Владимира Путина, прокомментировал сообщения об угрозах захватов храмов со стороны украинских радикальных группировок, которые обещали начать погромы уже на Покров, то есть в воскресенье, 14 октября.
МИД Украины отреагировал на эти слова в том смысле, что тезисы Кремля и его якобы забота о русскоязычном населении являются оправданием для агрессии. Но справедливости ради нужно все-таки отметить, что Дмитрий Песков специально выделил фразу «политико-дипломатическими методами», то есть не силовыми.
Как объясняет бывший официальный представитель РПЦ, а ныне рядовой протоирей Всеволод Чаплин, Московский патриархат владеет на Украине не имуществом — речь идет о влиянии на паству, на прихожан.
«Практически с нашим государством, с нашим бюджетом, в том числе с церковным, относящаяся к Московскому патриархату Украинская православная церковь никак не связана. Украинские епархии очень давно ничего не перечисляют в Москву. Это, на самом деле, прекратилось в первые постсоветские годы. Да, возможно, здесь закупают какое-то количество церковных изделий, но это, пожалуй, все экономические связи, что есть».
Сейчас Украинская православная церковь Московского патриархата является на Украине главной, то есть признанной другими церквями. Киевский патриархат во главе с Филаретом Денисенко не имеет никакого официального статуса в православном мире в целом. После автокефалии ситуация меняется — учреждается единая Украинская церковь, в которую войдут все действующие в стране приходы, по желанию, не насильно. УПЦ МП такой вариант также предложат. Если откажется, ее не станут загонять силой, однако она уже не сможет считаться украинской.
Это будет, по сути, иностранная церковь на чужой территории.
Со всеми вытекающими последствиями, например, шансов на государственную защиту у нее намного меньше.
Киевский патриарх Филарет в интервью «Коммерсантъ FM» говорил о том, что мирное существование возможно, но это уже будет зависеть от Москвы.
«Примириться, естественно, можно и надо, но это не от нас зависит. Это зависит от патриарха Кирилла, от епископата Русской церкви. Они будут принимать такие решения, которые отталкивают».
Сейчас главный вопрос, будут или нет погромы? Учитывая в каком состоянии находится современная Украина, вряд ли у власти хватит политической воли остановить радикалов. Однако большинство паствы все-таки привержено Московскому патриархату. И совершенно не факт, что и архиреи, и верующие согласятся массово переходить в украинскую автокефалию. Вполне возможно, в стране так и продолжат функционировать две Церкви, и каждая из них будет считать себя главной.
Это называется раскол. Киев в лице Филарета призывает Москву смириться и добровольно отпустить свою украинскую паству в новую автокефальную церковь. Естественно, патриарх Кирилл откажется. Таким образом, появится новый повод для религиозного противостояния, которое рискует перерасти уже в гражданский конфликт или даже войну.
Теперь, что касается политико-дипломатических методов, которыми Кремль собирается защищать своих. Светский Запад официально поддержал автокефалию и предложит и Москве сделать то же самое.
В противном случае, появляется новый предлог посчитать ее намерение имперскими амбициями и поводом для агрессии.
Так что впереди новая большая проблема, решение которой лежит не в религиозной, а исключительно в политической плоскости. Москва и Киев должны, как минимум, научиться говорить друг с другом. Пока такое невозможно. Значит, ничего хорошего нас не ждет, причем позицию России никак нельзя назвать выигрышной.