Исполнительный директор международного «Мемориала» Елена Жемкова рассказала корреспонденту “Ъ” Анастасии Куриловой, что стало причиной отказа московских чиновников в согласовании акции в память о жертвах политических репрессий «Возвращение имен». Эта акция проводится уже 11 лет, ее участники зачитывают имена репрессированных в годы советской власти. Разрешение на проведение традиционного мероприятия 29 октября на Лубянской площади организация получила 15 октября, а спустя два дня префектура ЦАО отозвала его. После возмущения со стороны общественности представители правительства Москвы заявили, что обсудят с «Мемориалом» возможность размещения участников мероприятия у Соловецкого камня, где сейчас идут строительные работы. Встреча назначена на 22 октября.
Исполнительный директор международного «Мемориала» Елена Жемкова
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
— Такое решение от властей города — отказ в согласовании — было для вас внезапным?
— Да, конечно. Дело в том, что переговоры и процесс согласования этой акции мы начали еще в августе. По закону положено это делать за 45 дней, а мы начали за три месяца, понимая, что там идет стройка. В прошлом году тоже была стройка, но тогда нам удалось достичь конструктивного решения с московской властью. Нам дали доступ к камню на несколько дней, и акция в прошлом году хорошо прошла. В этом году процесс согласования был долгим, но тоже конструктивным. Мы все время были на связи с департаментом строительства Москвы, все время знали, какие работы там идут. И та часть, которая сейчас называется Музейный парк, после реконструкции будет частью музейного комплекса и будет относиться к Политехническому музею. Насколько мы поняли, Музейный парк должен был быть готов к сентябрю этого года. И в принципе там работы шли успешно, по плану, и мы так понимали, что работы будут закончены, и к этой площадке будет целиком обеспечен доступ. Поэтому для нас было ожидаемым то, что 15 октября нам дали согласование на акцию и мы получили разрешение префектуры ЦАО. И тем было неожиданнее, что через два дня и за 12 дней до акции это согласование было отозвано.
— Вы связались с представителями мэрии? Что вам ответили?
— Конечно, мы объяснили представителям мэрии всю сложность ситуации. Дело в том, что мы уже опубликовали разрешение мэрии на акцию. Это акция традиционная, люди знают, что она происходит в один и тот же день, на одном месте, в одно время. И многие даже не интересуются, разрешена акция или нет. Информация о согласовании уже разошлась по соцсетям. Было понятно, что предупредить всех о перемене места или вообще об отмене акции будет невозможно. Эта проблема была перед московским правительством поставлена. И кажется, нам удалось убедить людей в мэрии, что это действительно была ошибка — начать следующие строительные работы. Насколько мы поняли, сейчас там начали подводить коммуникации к Политехническому музею. И надо было эти работы немного сдвинуть. С другой стороны, я очень рада, что московское правительство повело себя конструктивно. Несмотря на выходные дни, они оперативно вникли в ситуацию.
— А что же дальше?
— У нас, к сожалению, пока нет на руках официального разрешения, нет бумаги.
Но, насколько я понимаю, мы уже можем, хоть и довольно-таки осторожно, сказать «ура». Потому что нам обещали — в понедельник мы встретимся на площадке у Соловецкого камня с представителями московской мэрии.
Посмотрим, как там можно расположить очередь людей и организовать процесс. Стройка там действительно есть, и надо все продумать с точки обеспечения безопасности. И я надеюсь, в этот же день мы получим разрешение на проведение акции. Мы все-таки будем ее проводить. Действительно, может быть будут некие неудобства, может быть это будет не так красиво, эстетично, как обычно, потому что действительно рядом стройка. Но мы в «Мемориале» считаем, что все равно для людей чрезвычайно важно проведение акции именно на этом месте.
— Но вам не предлагают перенести акцию в другое место?
— Нет-нет. Московская власть здесь очень конструктивно себя проявила, за это их можно только похвалить.
Понимаете, Соловецкий камень — это не просто памятник. Конечно, очень важно, что теперь есть памятник «Стена скорби» на проспекте Сахарова (в память о жертвах политических репрессий, открыт 30 октября 2017 года.— “Ъ”). Это принципиально, что государство в лице президента установило этот памятник.
Но Соловецкий камень — это как Вечный огонь у Могилы Неизвестного Солдата. Соловецкий камень был привезен с территории одного из первых лагерей, созданных советской властью. Он свидетель.
И надо помнить, что речь идет о миллионах жертв, а только расстрелянных при советской власти был 1 млн 250 тыс. человек, а в годы Большого террора — в 1937–1938 годах, то есть за два года, было расстреляно 720 тыс. человек. Только в Москве было расстреляно больше 40 тыс. человек. И в редких случаях известны могилы этих людей. Но это все могилы братские. И только сейчас постепенно, медленно эти могилы становятся известны, и на них возникают имена. Например, Бутовский полигон — одно из мест массовых захоронений в Москве — примечателен тем, что там появился полный список лежащих там — более 20 тыс. человек. А у большинства расстрелянных нет могил. И в этом плане Соловецкий камень — немой свидетель начала террора. И для людей важно читать имена репрессированных рядом с этим камнем.
Считаю важным шагом то, что мы нашли общий язык с московским правительством. И надеюсь, что это будет примером и для других регионов. К большому сожалению, у нас есть информация, что аналогичные акции по чтению имен не согласовали в Таганроге и Комсомольске-на-Амуре. Может, там действуют по примеру Москвы? Или там какая-то местная специфика? Но надеюсь, что решение Москвы будет примером для регионов.
— Как вы объясняете появление отказа в согласовании? Это некая случайность, ошибка на уровне префектуры?
— Нет, как нам объясняли в московской мэрии, это все-таки некая рассогласованность, которая была связана с большим объемом работ по реконструкции Политехнического музея. С одной стороны, есть департамент правительства Москвы, который отвечал за музейную зону, и он свое дело сделал. А одновременно есть строительные работы, связанные с подводом коммуникаций к музею. И вот на этом уровне произошло рассогласование. Мы видели: парк был готов, а выяснилось, что коммуникации еще не проведены и их сейчас проводят.
Я не настроена искать чьи-то козни и происки. И у «Мемориала» такая же позиция. Я думаю, это было рассогласование и чья-то ошибка. По крайней мере я очень надеюсь.
Я слышала, что от мэрии Москвы были принесены извинения участникам акции. И хорошо, что ошибки исправляются.
— На ваш взгляд, вторая акция — «Колокол» 30 октября у «Стены скорби» — не дублирует вашу акцию?
— Нет, вторая акция не такая. Это разные вещи, но они соединены вместе. Если Соловецкий камень поставлен обществом, то «Стена скорби» поставлена государством при содействии общества.
— Вы намерены пойти к «Стене скорби»?
— Конечно, я пойду к «Стене скорби», и я обязательно перенесу туда зажженную у Соловецкого камня свечу, потому что я хочу, чтобы моя свеча продолжала гореть. И это прекрасная идея и возможность каждому человеку лично подойти и ударить в лагерный рельс. Мимо будут ехать машины за машинами, и водители тоже будут слышать и видеть эту акцию. Возникает хорошая традиция. Я уверена, что эту акцию будет освещать телевидение и этот набат будет слышен всей стране. Получается, что за словами памяти следует звон памяти и это не противоречит друг другу, а дополняет.