По сравнению с новым президентом Бразилии даже Трамп может показаться образцом сдержанности и политкорректности: на недавних выборах в стране победил Жаир Болсонару, которого его противники называют «фашистом». Обозреватель «Ъ» Максим Юсин задумался над бразильским феноменом — о том, почему избиратели, до сих пор много лет голосовавшие за левых политиков, так быстро и так радикально поменяли свои предпочтения.
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ
Итоги президентских выборов в Бразилии стали политическим землетрясением. Его последствия будут еще долго ощущаться и в регионе, и в большой мировой политике. 210-миллионный латиноамериканский гигант резко меняет политический курс — к власти приходит человек, по сравнению с которым даже американский президент Дональд Трамп может показаться образцом сдержанности, взвешенности и политкорректности.
Потому что Трамп, несмотря на свою эмоциональность и эксцентричность, не призывал расстреливать оппонентов из пулемета, а Жаир Болсонару не стеснялся это предлагать. Не стесняется он и того, что идеалом государственного устройства считает военную диктатуру, существовавшую в Бразилии с 1964-го по 1985 год. И уж на что не воздержан на язык Трамп, он никогда бы не позволил себе называть «животными» темнокожих соотечественников и не стал бы заявлять, что они не должны размножаться. А также от Трампа едва ли можно было бы услышать такую фразу: «Если бы мой сын оказался гомосексуалистом, лучше бы он погиб в автокатастрофе».
Вот такого специфического президента выбрали себе в воскресенье бразильцы. Парадокс ситуации состоит в том, что за Болсонару, которого его противники называют «фашистом», проголосовала страна, до этого много лет выбиравшая себе левых президентов — и Инасиу Лулу да Силву, и Дилму Русеф. Что же случилось с бразильцами? Что заставило их столь радикально пересмотреть свои взгляды и политические предпочтения?
Главная причина — усталость населения от накопившихся проблем, не решавшихся десятилетиями. Это и тотальная коррупция, причем в высших эшелонах власти, вплоть до главы государства, и преступность, достигшая чудовищных масштабов. На этом фоне популист Болсонару, обещающий простые решения для сложных проблем, находит отклик в сердцах и умах людей. Когда он заявляет, что в эпоху диктатуры не было ни коррупции, ни уличных банд, ему верят на слово.
Потому что хотят верить в чудо, в магическую сильную руку, которая вмиг наведет порядок.
Хотя Болсонару лукавит. И коррупция при диктатуре была, и преступность именно тогда набирала обороты, да и порядок он едва ли сумеет навести своими популистскими, примитивными методами.
Но все это избиратели поймут позже, ближе к следующим выборам. А пока Латинской Америке, да и миру в целом, придется привыкать к новому бразильскому президенту, учиться иметь с ним дело и по возможности находить общий язык. Некоторым мировым лидерам это будет несложно. Например, Дональду Трампу — Болсонару неоднократно называл себя его поклонником. А кое-кому придется нелегко. Например, Пекину и, возможно, Москве. Болсонару позиционирует себя не только как проамериканский политик, но и как убежденный противник Китая, который, как считает новый президент, «скупает бразильскую экономику».
Не исключено, что одним из первых шагов Болсонару будет выход из БРИКС, который в этом случае потеряет не только первую букву, но и свое латиноамериканское измерение.
Впрочем, давайте не опережать события. Может быть, на посту главы государства Болсонару окажется не столь радикальным и бескомпромиссным, каким был в роли кандидата. На это сегодня вся надежда. В том числе у тех бразильцев (а это почти половина населения), которые голосовали против него.