В ЦДХ завершилась международная художественная ярмарка "Арт-Москва". Нынешняя, седьмая по счету ярмарка оказалась рекордной как по количеству посетителей, так и по выручке. Комментирует ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Общая сумма продаж на этот раз поднялась до $533,5 тыс. (на прошлой ярмарке она составляла $300 тыс.). За неделю ярмарку посетили 26 тыс. человек, а в особо погожие дни к ЦДХ даже выстраивались очереди страждущих полюбоваться на современное искусство (о визите VIP на ярмарку см. светскую хронику во вчерашнем номере Ъ). Внезапно возросшую любовь народа к этому страшно далекому от него искусству директор "Экспо-Парка" (в ведении которого находится "Арт-Москва") Василий Бычков отчасти объясняет вмешательством "Первого канала", чуть ли не ежедневно комментировавшего происходящее в ЦДХ устами популярного телеведущего Дмитрия Диброва, а также сотрудника канала, а по совместительству видного галериста Марата Гельмана. Господин Дибров весьма убедительно исполнял роль простого зрителя, дивящегося на арт-диковинки, но при этом всем своим видом показывающего, что, хотя постичь это и невозможно, все это все же является самым настоящим искусством. Во всяком случае, если господин Дибров в этом и усомнился, то открыто перечить своему начальнику в телевизионной иерархии Марату Гельману не посмел.
Не меньшую популярность "Арт-Москве" обеспечил и массированный десант венских галерей, разместивших на своих стендах искусство музейного класса — Роберта Раушенберга, Роя Лихтенштейна и Энди Уорхола, которого, по словам того же господина Бычкова, смело можно заносить в список самых любимых современных художников российской публики наряду с Сальвадором Дали. Венские галеристы, в свою очередь, остались весьма довольны московской публикой. Они отметили, что даже те люди, которые ничего не покупали, к искусству на стендах проявляли живейший интерес. Впрочем, коммерчески их визит в Москву также оказался вполне успешным. У венской галереи Artmosphere приобрели нескольких Уорхолов, а также Роя Лихтенштейна. Правда, галерее придется вести свои картины обратно в Вену — клиенты, приобретшие шедевры поп-арта, хоть и русские, но живут в Европе и Израиле.
В основном иностранными гражданами оказались и клиенты венской галереи KlausEngelhorn20, представлявшей на своих стендах Йоко Оно и очень интересных, но пока не получивших широкую известность художников. Тем не менее они отметили, что атмосфера на московской арт-ярмарке оказалась куда более благоприятной, нежели на аналогичных мероприятиях на Западе, где люди находятся в депрессии из-за событий в Ираке и поэтому не слишком спешат покупать искусство. Галерея Ernst Hilger своего Уорхола оставила в Москве. Впрочем, венские галереи успешно распродали не только классиков поп-арта. Галерее Ханса Кноля удалось реализовать всю представленную на стенде продукцию московского радикала Александра Бренера, сделанную в соавторстве с австрийской подругой художника Барбарой Шурц.
"Для русского клиента это что-то новенькое — иностранное искусство покупать",— удивлялась Лиза Плавинская. В ее галерее Lisa P / ОГИ некто приобрел громадную зеленую розу работы Руди Молачека. В ЕК "Арт-Бюро" раскупили не только памятные по перестроечной выставке гвозди Гюнтера Юккера, но и пластиковую змею от Катарины Фрич. "Я хочу преодолеть то, что Борис Гройс называет трагедией русского инцеста,— говорит галеристка Елена Куприна.— Для того чтобы мы смогли выйти на интернациональную сцену, русские клиенты должны заинтересоваться западным искусством".
Впрочем, вторым после Уорхола по общей сумме продаж оказался Олег Кулик. А среди галерей сразу после венской Artmosphere стоит московская XL, продавшая сразу несколько отпечатков нового произведения господина Кулика — роскошной фотографии, на которой женщина в ярко-красном платье весьма эротично поедает столь же красный арбуз. В галерее Марата Гельмана хорошо разошлись русифицированный поп-арт и прочая классика модернизма от Авдея Тер-Оганяна. "Ненормативную живопись" раскупали, естественно, русские клиенты, способные оценить всю силу нецензурной родной речи. А в One Work Gallery некто, пожелавший остаться неизвестным, приобрел портрет Владимира Путина кисти Дмитрия Врубеля и Виктории Тимофеевой. В популярности образа Путина на "Арт-Москве" и в массированном пиаре ярмарки на "Первом канале" можно было заподозрить какую-то хитрую предвыборную кампанию. Но, как выяснилось, Путин оказался не только идеологически, но и коммерчески выгодным брэндом.
Неожиданностью стал успех галереи "Ковчег" с ее коллекцией советского изобразительного антиквариата. У них приобретали, например, работы Александра Лабаса и оригиналы плакатов 30-х годов. Купили также и раннюю, 50-х годов, картину Эрика Булатова, столь не похожую на классические работы мэтра соц-арта, что Третьяковская галерея некогда отказалась признать в ней подлинник, но, по счастью, свое авторство подтвердил сам художник, очень обрадовавшийся обнаружению своей забытой работы.
Пусть, как отмечали некоторые иностранные гости, стенды "Арт-Москвы" выглядели несколько консервативно и рассчитаны на массовый вкус. Вкус оказался вполне себе достойным.