«Вопрос о черной кассе для меня остается риторическим»

Сегодня в Мещанском суде Москвы возобновились слушания по делу о хищениях бюджетных средств в «Седьмой студии». Прокурор завершил допрос режиссера, худрука «Гоголь-центра» Кирилла Серебренникова. Адвокат приступила к допросу генерального продюсера «Седьмой студии» Алексея Малобродского. Он рассказал о том, как подписывались договоры на проекте, а также заявил суду, что предлагал не брать Нину Масляеву главбухом в АНО. Ход слушаний — в онлайн-трансляции “Ъ”.

---

17:43. Заседание объявлено закрытым. Следующее заседание назначено на 16 ноября на 10:00.

17:43. Адвокат Карпинская просит объявить перерыв, поскольку допрос длится более восьми часов. Она поясняет, что у нее и у Малобродского есть заболевания, требующие приема пищи. Во время перерыва, говорит Карпинская, они не успели поесть. Адвокат просит отложить допрос Малобродского на следующий день. Судья прекращает сегодняшнее заседание.

17:42. - Теперь давайте про технический персонал,— говорит адвокат Карпинская.— Работали ли на «Платформе» техники?

Малобродский отвечает, что да, работал технический персонал. Рассказывает, что техническая дирекция обеспечивала проект «какими-то техническими вещами». Называет фамилии технических директоров. Далее говорит, что у них были художники по свету, звуку и другой персонал.

- Кто определял необходимость привлечения технического персонала?

- Кто именно принимал такое решение, я не могу сказать. Необходимость привлечения дополнительных специалистов принимал технический директор.

Я редко принимал на веру такие соображения, поэтому ребятам бедным приходилось мне доказывать необходимость таких затрат <...>,— рассказывает Малобродский.

17:33. Адвокат Карпинская читает письмо Вороновой. Воронова пишет Малобродскому, что ряду сотрудников «Платформы» было предложено оформить ИП. Воронова опасается, что практика ИП может вызвать проблемы.

- Что вы имели в виду, обсуждая создание ИП?

- Да, обсуждал, и не только с Вороновой,— говорит Малобродский.— Мы искали пути минимизировать расходы. В частности, при помощи аутсорса. Например, мы можем содержать в штате пару уборщиц, платить им зарплату, платить налоги и они будут поддерживать порядок. В то же время мы можем привлечь клининговую компанию, которая возьмет на себя выполнение всех этих работ. При этом снизится нагрузка на ту же бухгалтерию, и мы не думаем о том, что нужно докупать какие-то пылесосы. Соответственно, эту схему можно распространить и на другие работы — на производство проекта и на его техническое обеспечение. <...>. Индивидуальные предприниматели — это частный случай такого аутсорса. <...> Я просил продюсеров подумать над этой схемой.

«При этом моя идея не прошла и не была реализована. Катя в этом письме создает грамотные вопросы, которые показывает несостоятельность этой идеи (использование ИП). Стало понятно, что это ложный путь или хлопотный путь, поэтому эта идея была снята с обсуждения»,— уточняет Малобродский.

17:26. - Какие функции выполняли артисты? — спрашивает адвокат Карпинская.

- Артисты выполняли свои прямые обязанности. Репетировали, исполняли роли, принимали аплодисменты.

<...> Артисты стремились быть универсальными: они должны были петь, они должны были внятно говорить. Поэтому для них проводились постоянные тренинги,— поясняет Малобродский.

- В чем была необходимость постоянных артистов?

Малобродский говорит, что они все учились у Серебренникова, а на «Платформе» «их можно грешным делом использовать» и платить меньшие деньги, чем взрослым артистам.

«Принять артиста на работу сложно, но потом еще сложнее его уволить»,— рассказывает Малобродский о нежелании раздувать штат «Седьмой студии».

17:22. Серебренников прогнал дрему и начал подсказывать фамилии Малобродскому.

17:22. - Войкина присылала вам реестр? — продолжает допрос адвокат Карпинская.

- Я мог запрашивать информацию у Войкиной. Но она отчитывалась своему непосредственному руководителю Масляевой. Могла ли она присылать реестр? Да, это могло быть,— говорит Малобродский.

- Войкина была официально устроена?

- В моем понимании, да.

- Что вам известно о взаимодействии Войкиной и Серебренникова?

- Ничего не известно.

- Сколько было артистов в «Седьмой студии»?

- Точно сказать не могу. Порядка 20 человек.

17:20. Серебренников начал клевать носом.

17:20. - Когда вы познакомились с Ларисой Войкиной? — уточняет адвокат Карпинская.

- Войкина была приглашена на работу Масляевой. Масляева часто ссылалась на огромный объем функций, которые она должна была выполнять. <...> Масляева предложила, что она пригласит на работу знакомую ей Войкину, специалиста по кадрам. <...> С Итиным этот вопрос был согласован. Таким образом, появилась Войкина, было это в самом начале 2012 года. Она пришла в офис, Масляева нас представила друг другу. Я рассказал Войкиной о своих ожиданиях, как я представляю себе ее функционал. <...> Кроме того, Масляева сказала, что Войкина в рамках зарплаты помогать вести ей кассовые операции, то есть выдавать наличные деньги и собирать документацию, подтверждающую расходы. Тогда я сказал Войкиной, что кроме бумажных документов должен быть еще и электронный реестр. Она его худо-бедно вела,— поясняет Алексей Малобродский.

17:10. - Каким образом оформлялись документы? — спрашивает адвокат Карпинская.

- Расходными ордерами,— отвечает Малобродский.

- Куда сдавались эти ордера?

- Сначала (главбуху) Масляевой, потом (бухгалтеру, специалисту по кадрам «Седьмой студии») Войкиной.

С момента появления Войкиной в бухгалтерии появился какой-то порядок.

Из своего чувства перфекционизма я просил Масляеву, чтобы все первичные документы как-то систематизировались и хранились. <...> Но порядка в учете не было. Я просил, чтобы велся электронный реестр. С появлением Войкиной такой реестр появился и начал вестись. <...>

- То есть за наличные деньги до прихода Войкиной отвечала Масляева?

- Конечно. В бухучете есть такой раздел «Касса». <...> Это одна из основных функций бухгалтерии. <...> Войкина была подчиненной Масляевой. Но она в отличие от Масляевой была часто на проекте. С ней все как-то облегченно вздохнули.

- А касса — это «черная» касса?

- Что это значит?

- Масляева говорила на допросе, что весь учет наличных денег был «черной кассой».

- Я знаю, что она так говорила.

Но когда у нас была очная ставка, Масляева не смогла мне объяснить, что такое «черная касса».

<...> Я знаю, что наличные деньги выдавались исключительно по ордерам. Как эта раскраска происходит, где черное, где белое — я не знаю. <...> Вопрос о черной кассе для меня остается риторическим.

16:56. - Линейные продюсеры использовали наличные деньги,— продолжает адвокат Карпинская. — Они что-то могли купить для спектакля на эти деньги?

- Я уточнял, может ли этот расход быть безналичным. Продюсер мне объяснял, что нет, и объяснял, почему.

Например, перегорела лампа, а завтра спектакль. В этом случае я писал Масляевой, что, действительно, нужно выдать наличность для приобретения лампы. Далее продюсер покупал лампу, брал чек и приносил в бухгалтерию. Далее составлялся авансовый отчет, продюсер прикладывал к нему чек или накладную, а оставшиеся деньги сдавал в кассу,— рассказывает Малобродский.

16:52. Малобродский стал говорить медленнее и тише. Апфельбаум тем временем изрисовала весь лист А4 цветочками, но это могут быть и снежинки.

16:52. - Как производились выплаты по сметам на каждое мероприятие? – спрашивает адвокат Карпинская.

- Я не совсем понял вопрос.

- Вы говорили, что у вас были помощники. Они сами составляли сметы?

- Да. Я проверял эти сметы.

16:45. Малобродский вновь говорит, что чувствует себя плохо.

- Вам скорую помощь вызвать? — спрашивает судья.

- Пока нет,— отвечает он.

Адвокаты Карпинская и Поверинова просят открыть окно. «Окон нет»,— отвечает судья.

В зале заседаний открывают двери. «У меня еще очень много вопросов»,— предупреждает Карпинская и говорит, что Малобородскому уже было плохо в судах и что в итоге это закончилось госпитализацией. Судья говорит, что рабочий день продолжается и настаивает на продолжении допроса. Допрос продолжается.

16:41. - Вы участвовали в подготовке финотчета по результатам 2012 года? — спрашивает адвокат Карпинская.

- Нет. Я говорил, что ушел раньше. Поэтому финансовый отчет за 2012 год делался без моего участия,— отвечает Малобродский.

- Кто такие линейные продюсеры?

Малобродский рассказывает, кто такие линейные продюсеры. Он говорит, что это то же самое, что и исполнительные продюсеры, то есть те, кто работали по конкретным проектам, помогали их исполнить.

- Кто их приглашал на работу?

- Это происходило по-разному. Некоторых приглашал Серебренников. Кого-то могли рекомендовать кураторы. Какие-то люди находились буквально по объявлению. Кто-то приходил из киношных проектов.

Далее Малобродский называет фамилии линейных продюсеров.

16:35. Карпинская продолжает задавать вопросы.

- Как составлялись предварительные сметы?

- Есть два способа,— рассказывает Малобродский.— Можно работать расчетным методом. На основе расчета можно составить смету. Для этого нужно знать многое о проекте: это делается из металла, здесь должно гореть столько-то лампочек и так далее. Мы можем составить описи и оценить их на основе рыночных цен или после консультаций с поставщиками. Оценив все эти обстоятельства, мы можем составить смету. Но мы не всегда располагали такой информацией о проектах. Тогда мы на основе описаний, основных характеристиках проекта, полагались на свой опыт. <...> Обладая опытом — моим, Итина, ребят, которые работали в технической дирекции,— мы могли давать достоверные оценки. Но когда мы планировали так, мы готовили себе ловушки определенных лимитов: если мы, например, подсчитали, что стоимость спектакля Х стоит 1 млн руб., то потом выясняется, что там будет не только режиссер, но еще и хореограф, что то-то будет не из жести, а будет из серебра, то в итоге смета вырастала до 3 млн руб. Тогда мы шли к художникам по свету, костюмам и просили их отказаться от каких-то материалов, сделать иначе. <...> Это была постоянная живая работа.

16:32. Слушатели в зале заскучали, они почти все смотрят в свои телефоны. Судья устало смотрит на документы на столе, скромно зевает в кулак.

16:32.- Кураторы были официально трудоустроены? — спрашивает адвокат Карпинская.

- Они не были в штате «Седьмой студии». Они работали по договору гражданско-правового характера. Работа куратора не связана с выполнением каких-то регулярных функций, они не должны пять рабочих дней в неделю приходить на работу,— отвечает Малобродский.

- Вы готовили финансовый план работы на 2012 год?

- В какой-то части участвовал, да. В этой части я участвовал в этой работе, уточняя какие-то названия, какие-то идеи с худруком, в то же время работая над составлением ценовых прогнозов со своими младшими коллегами. Деньги, которые тратятся на реализацию проекта — это основной ресурс, но не единственный. Мы занимались также синхронизацией графиков различных исполнителей. Нам нужно было понять, что нужные нам люди могут принять участие в репетициях и так далее. <...> Попытка учесть все эти факторы и составляла нашу работу.

16:18. Далее адвокат Карпинская возвращается к «Платформе» и спрашивает про обязанности кураторов. Малобродский подробно рассказывает, кто такие кураторы. Затем Малобродский жалуется, что у него болит голова. Судья разрешает отвечать ему сидя. Малобродский со скамейки рассказывает, что изначально о зарплате кураторы договаривались с Серебренниковым, но затем они приходили к нему, и в итоге он сокращал им зарплаты «примерно в два раза». «Для наших коллег "Платформа" не была способом обогащения, они хотели сделать важное, сложное, новаторское дело»,— говорит Малобродский.

16:09. Малобродский продолжает:

«Мне известно, что в каком-то из документов Синельников говорит, что Масляева приобрела ему автомобиль. Но по поводу этой информации я только могу протереть глаза и пожать плечами. Мне неизвестно, откуда у нее такая щедрость».

- Вам не кажется, что она перевела деньги для его (Синельникова) личного обогащения? – уточняет адвокат Карпинская.

Малобродский глубоко вздохнул и ответил:

- Кажется. <...>

16:07. - Какие отношения были между Масляевой и Синельниковым? – спрашивает адвокат Карпинская.

Малобродский говорит, что никаких личных наблюдений у него на этот счет не было. Но из материалов дела, как отмечает Малобродский, ему стало известно, что между Масляевой и Синельниковым были отношения, которые можно охарактеризовать «как интимные».

15:55. Судья вошла в зал. Перерыв закончился. Продолжается допрос Малобродского. Вопросы задает адвокат Карпинская.

15:53. Во время перерыва подсудимые делят мандарин.

Апфельбаум предложила Серебренникову виноград, он ей в ответ — мандарин. Рядом оказался Малобродский. Фрукт поделили.

15:43. Малобродский говорит, что сильно устал. Говорит, что начинает не очень хорошо себя чувствовать. Судья объявляет перерыв на 15 минут.

15:42. Адвокат Карпинская просит изучить материалы дела. Говорит о возможном подлоге со стороны следствия, задает вопрос Малобродскому:

- Вам Синельников отправлял письма во время вашей работе в «Гоголь-центре»?

- Разумеется, нет. <...>

Это подтасовка доказательств. Это жульничество следствия. <...> Я уверен, что это не последнее такое открытие.

- Синельникову переводили какие-либо средства в 2011 году для «Платформы»?

- Нет. <...> Мне ничего неизвестно о том, что «Седьмая студия» высылала какие-либо деньги в адрес Синельникова.

- Кто вносил наличные деньги в кассу «Седьмой студии»?

- Масляева. Он располагала для этого банковской картой «Альфа-банка», она располагала для этого чековой книжкой. Всю наличность, которую мы тратили на «Платформу», доставляла Масляева.

- А это законно: снимать деньги с карты и использовать для театра?

- Да.

- Была ли необходимость привлекать Синельникова для снятия денег?

- Нет, не было такой необходимости. <...>

- Вы знаете, кто такая Хромова?

- Нет.

- Вы знаете, кто такой Курбанов?

- Нет.

15:37. - То есть, 52 мероприятия, которые были проведены в 2011 году. Вы считаете, что таким образом госконтракт был выполнен? – спрашивает адвокат Карпинская.

- Это плановые цифры? – уточняет Малобродский.

- Я их назвала в соответствии с техзаданием.

Малобродский берет том дела у Карпинской, изучает его, затем отвечает:

- Ну, то есть реально было выполнено мероприятий больше, чем написано в техзадании.

- У Масляевой была возможность получать наличные деньги?

- Разумеется. У нас был открыт счет. Туда поступали деньги. Они снимались по чековой книжке. Я вообще не понимаю ажиотажа вокруга этого. <...>

- Когда вы познакомились с Валерием Синельниковым?

- В октябре 2011 года. Перед самым открытием или сразу после открытия «Платформы».

- Вы какие-то коммерческие отношения с Синельниковым имели?

- Нет. До работы на «Платформе» нет. <...> Синельников был мне представлен Масляевой как продюсер и как предприниматель, который мог бы выполнять для «Платформы» какие-то задания. <...> В этом качестве я и воспринял этого человека.

- После ухода из «Платформы» вы сотрудничали с Синельниковым?

- Да. Для «Гоголь-центра» он выполнял два контракта. Один, связанный со звуковой аппаратурой…

Судья Аккуратова перебивает Малобродского. Просит отвечать его короче. Малобродский нервничает. Он говорит, что на стадии следствия были такие же просьбы, поэтому возникала неопределенность: «Какие-то люди стырили какие-то деньги».

Он просит прощения за «свою горячность». Допрос продолжается.

15:16. - Госконтракт был выполнен? – спрашивает адвокат Карпинская.

- В части количества мероприятий и их качества — да. <...> — отвечает Малобродский.

- «Отморозки», «Метаморфозы» — это были спектакли?

- Разумеется. Это были спектакли, которые были показаны зрителям. Имеет смысл выделить спектакль «Метаморфозы», потому что он состоял из нескольких этапов. Там было несколько режиссеров, мы делали даже показы нашей промежуточной работы. Были постоянные зрители, которые приходили смотреть каждый этап нашей работы. Было таких три этапа.

- У меня есть план показа «Отморозков». Он правда был поставлен и показан?

- Это очень хороший вопрос, спасибо. Все затраты, направленные на производство спектакля, делаются часто задолго до его премьеры. Но на этом затраты не исчерпываются. Дальше начинается стадия эксплуатационных расходов, которые тратятся при каждом показе. Например, артисты получают деньги за каждый выход на площадку — это достаточно распространенная система. Во-вторых, есть такое понятие, как авторские отчисления, они чаще всего определяются как процент от сбора. В-третьих, есть необходимость восполнять реквизит — еда, хлопушки, спецэффекты. Мы, например, использовали дым-машины в «Отморозках». Дым нужно заправлять. Ну, и прочее, и прочее. То есть затраты на показ спектакля тоже есть.

Адвокат Карпинская просит приобщить к делу письмо Итина к Серебренникову, где расписаны все расходы на «Метаморфозы» и другие спектакли. Судья соглашается. Карпинская зачитывает письмо. В письме говорится, что проект «Сон», например, обошелся в 195 тыс. руб.

- Это предварительное ваше письмо по поводу расходов. Вы его писали?

- Да. Факт этого письма говорит о том, отчитывался ли я перед худруком и гендиректором. Строго говоря, эти письма можно считать отчетами.

15:02. - Затраты были значительны? Деньги использовались по мере необходимости? — задает следующий вопрос адвокат Карпинская.

- Да, совершенно верно вы говорите. <...>

- Во всем деле фигурирует как госконтракт, так и соглашение о субсидии. Кто-то другой, кроме «Седьмой студии», мог исполнить этот контракт?

- <...> Я думаю, что Серебренников собрал на «Платформе» достаточно уникальное содружество людей, людей по степени их дарования, которые только и могли осуществить этот проект. <...> Я горжусь причастностью к этому проекту.

- Правильно ли я понимаю, именно поэтому контракт с вами заключило министерство?

- Я не могу точно ответить на этот вопрос, потому что этот вопрос обсуждался без меня.

- Следствие говорит, что Апфельбаум внесла в конкурсную документацию условия, обеспечивающие победу в конкурсе «Седьмой студии».

- Вы знаете, эти утверждения мне кажутся несколько бредовыми. <...>

Это был авторский проект Кирилла Серебренникова, и Министерство культуры, выполняя поручение президента и правительства, понимало, что выполняет именно этот авторский проект, и должно было ориентироваться на ту программу, которую предлагал Серебренников.

14:55. «Чтобы управлять всеми этими системами, необходимо тоже особое оборудование»,— добавляет Малобродский. Он также рассказывает, что современные театральные режиссеры, в том числе и Серебренников, прибегают к использованию видеокамер, поэтому они тоже требовались для создания «Платформы». «Всем этим мы и занимались, чтобы проект "Платформа" мог стартовать», - говорит Малобродский.

14:50. - 7 октября 2012 года состоялся концерт «Арии». Это было на открытии «Платформы»? – продолжает допрос адвокат Карпинская.

- Да, это день открытия «Платформы»,— подтверждает Малобродский.

- «Арии» — это большой проект?

- Это огромный проект. Я сейчас точно не помню сумму, но помню порядок. Это порядка 3 млн руб. Кроме того, были затраты на проезд участников, гостиницы. Кроме того, было много затрат, которые невозможно было полностью отнести к смете выполнения проекта «Арии».

- Что нужно было сделать, чтобы состоялся этот проект?

Малобродский говорит, что нужно было много сделать с самим Цехом белого на «Винзаводе», в том числе с акустикой. Он говорит, что звуковое оформление для музыкального мероприятия одно, а для спектакля — другое, поэтому им нужно было пригласить акустиков для «создания универсального пространства». Также Малобродский рассказывает про работу со светом, про установку специальных ферм для установки светового оборудования. Говорит, что нужно было построить зрительский амфитеатр. Говорит, что все это должно было соответствовать государственным стандартам.

14:49. Пока у Малобродского спрашивают про деньги, Апфельбаум и Итин изучают материалы дела. Серебренников просто слушает допрос Малобродского. Прокурор Игнатова — она сегодня вновь одна, без коллеги Олега Лаврова — очень внимательно слушает вопросы защиты и ответы подсудимого.

14:49. Адвокат Карпинская просит изучить некоторые материалы дела. Судья соглашается, секретарь приносит нужные тома дела. Адвокат зачитывает техническое задание на постановку спектакля «Охота на Снарка».

- При таком техническом задании мог бы кто-нибудь, кроме «Седьмой студии», поставить такой спектакль? — спрашивает адвокат.

Малобродский отвечает пространно. «Теоретически любой мог принять участие в конкурсе. Мог бы реализовать этот проект? Мой ответ – нет»,— говорит Малобродский.

- Все ли проекты в задании были выполнены?

- Наверное, были выполнены не все. Возможно, какие-то были заменены. Что касается показов, то эти задания были перевыполнены. <...>.

14:40. - Как вы распорядились деньгами, полученными от Серебренникова? – спрашивает адвокат Малобродского.

- Я так ими и распорядился, в целях проекта «Платформа». Ставились «Метаморфозы». Могу предположить, что на эти цели,— отвечает он.

Адвокат Карпинская просит изучить расписку. Судья разрешает.

- Это вы подписали?

- Да, это я. И тело расписки то же.

- А Итин тоже давал вам деньги?

- Непосредственно мне не давал, но знаю, что давал в кассу организации.

- Можете назвать лиц, которые были на «Платформе» до поступления госденег?

- Да. Я, Итин, Серебренников.

Далее Малобродский называет кураторов направлений, помощников кураторов. Затем, говорит Малобродский, к ним присоединились «люди из технической дирекции».

- Известна ли вам причина незаключения госконтракта в 2011 году?

- Да. Поскольку было понятно, что финансирование через субсидии может наступить только в 2012 году, необходимо было получить какой-то легальный источник государственной поддержки. И таким источником по предложению Министерства культуры стали средства федеральной программы, что естественно.

Малобродский рассказывает, что информацию о наличии средств по программе могли объявить только высокие начальники из финблока министерства, но не Апфельбаум.

14:25. Адвокат Карпинская продолжает задавать вопросы Малобродскому.

- С чего началась подготовка управляющей структуры «Платформы»?

- Управляющая структура «Платформы» — это «Седьмая студия». <...> Я несколько раз по просьбе Итина обращался к его юридической компании, чтобы пройти регистрацию «Седьмой студии». <...>

Если бы мы дожидались бюджетного финансирования, мы бы упустили целый сезон.

Поэтому была необходимость начать работу осенью 2011 года. Для того, чтобы реализовать идею министра культуры Авдеева, что «Платформа» может стартовать не на средства субсидии, а на средства федеральной программы, должна была быть подготовлена коммерческая основа. Поэтому все были заинтересовано в скорейшем открытии «Седьмой студии». Поскольку Итин часто в силу своего отсутствия физически не мог какими-то вещами заниматься, некоторыми контрактами занимался я. <...>

- На какие деньги готовились мероприятия до получения денег от министерства?

- Строго говоря, ни на какие. Потому что все люди до получения денег работали бесплатно, работали на общественных началах. До этого времени мы не делали никаких реальных трат. При этом с приближением старта проекта мы понимали, что мы не успеем реализовать все мероприятия и проект не сможет открыться. Поэтому мы, в частности я, работали над тем, чтобы заключить большое число предварительных договоренностей. Например, я попросил кураторов, чтобы они попросили ключевых участников «Платформы» заранее забронировать свое время для нашего проекта. <...> Только после того, как был объявлен конкурс на проведение «Платформы», и когда он был корректным образом был сыгран, только после этого у нас появилось понимание, какая сумма у нас есть.

И мы начали быстро подписывать договоры с участниками. После этого очень скоро стало понятно, что этих 10 миллионов будет недостаточно, поэтому начали привлекаться вот эти беспроцентные займы, которые делали Итин и Серебренников.

14:06. Малобродский рассказывает, что спектакль сложно перенести из одного места в другое. На «Платформе», по его словам, была специфическая обстановка, а «Гоголь-центр» — это все же традиционная среда, с привычной сценой и залом. Поэтому, как пояснил Малобродский, спектакль претерпевает изменения, и его стоимость включалась в цену лицензионного соглашения. Но никогда театр имени Гоголя не отчитывался перед Минкультом за постановку спектаклей, то есть «никакого задвоения средств не было», говорит Малобродский.

14:00. Перерыв закончился. Заседание возобновилось.

13:13. Адвокат Поверинова просит объявить перерыв. Судья соглашается и объявляет перерыв на 30 минут.

13:13. Малобродский рассказывает, что Воронова жаловалась на низкую зарплату. Он говорит, что ее решили нагружать работой не только линейного продюсера с зарплатой в 30 тыс. руб., но и другой — переводчика документов — и тогда ее зарплата стала 50 тыс. руб.

- Кто предложил назначить Воронову линейным продюсером? — спрашивает адвокат.

- Я не знаю. Меня поставили перед фактом.

- Вы взаимодействовали с ней после «Платформы»?

- Нет. Мы взаимодействовали с ней после, но только по «Платформе», мы закрывали хвосты моей работы. Но в течение пары недель мы решили все вопросы и она больше не докучала мне вопросами по «Платформе».

- Каким образом проходил прокат спектаклей «Седьмой студии» в «Гоголь-центре»?

- Я попросил бы ответить мне на этот вопрос достаточно пространно.

Далее Малобродский рассказал, что изначально «Платформа» была «инновационным проектом». «Предполагалось, что мы идем работать не в очередной театр, а в новую институцию»,— уточнил Малобродский. После, как пояснил он, Серебренников возглавил «Гоголь-центр» и попросил создать новый репертуар в театре. «Характер создания этого репертуара был довольно гибким»,— говорит Малобродский. По его словам, предполагалось, что в театр будут приходить театральные компании и предлагать свой репертуар. Именно так и работала с «Гоголь-центром» «Седьмая студия». Передача спектаклей проходила в рамках лицензионного договора. «Да, мы формируя репертуар, использовали спектакли “Седьмой студии” на лицензионных договорах»,— говорит Малобродский.

По словам Малобродского, авторам спектаклей, в том числе «Седьмой студии», выплачивались деньги по лицензионным договорам, объем выплат был привязан к выручке от билетов, выплачивался определенный процент.

13:06. - Вы сообщали Апфельбаум какие-либо недостоверные сведения о творческой составляющей «Платформы»? — спрашивает адвокат Карпинская.

- Нет. Сведения, которыми располагал я, я черпал из графиков, которые получал от художественного руководителя. Затем я согласовывал эти графики с кураторами, затем с назначенными участниками постановочных групп. Таким образом сведения, которыми я располагал, я черпал из этих источников. Соответственно, Апфельбаум я сообщал сведения из этих источников. <...>

Сведения о реально проведенных мероприятиях я сдавал в дирекцию «Седьмой студии» для подготовки отчетов. Несовпадений в планах на моей памяти было два: это проект «Автобус», он был заменен, и спектакль «Охота на Снарка» — он был заявлен в декабре, а выпущен в январе.

- Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Екатериной Вороновой?

- Обстоятельств не помню. Мы познакомились летом 2011 года на «Платформе»

- Кто пригласил ее работать?

- Я не знаю. Она была представлена мне как согласованная кандидатура.

12:49. - Как вы познакомились с Апфельбаум? — продолжает адвокат Карпинская допрос Малобродского.

- Это был 2009 или 2010 год. Я работал в школе драматического искусства. Мы ставили спектакль «Оперетта понарошку». Я писал тогда в департамент, была короткая переписка с Апфельбаум. После возобновили наши отношения при подготовке к «Платформе».

12:49. - Масляева докладывала вам лично о поступлении средств от министерства? — спрашивает адвокат Карпинская.

- Да. Когда деньги приходили на счет «Седьмой студии», я узнавал об этом одним их первых, первым, потому что мы могли начать выполнять свои финансовые обязанности,— отвечает Малобродский.

- Кто принимал решения о выплатах?

- Не могу ответить однозначно. Например, мы задолжали за несколько месяцев (иностранному хореографу) огромную сумму. Он соглашался ждать и терпеть, потом он жаловался на это Серебренникову, тот поднимал этот вопрос, а я пребывал в святой уверенности, что эта оплата проведена. В таком случае я настаивал, чтобы этот платеж был выплачен в первую очередь. <...>

12:38. Далее Малобродский рассказывает, что каких-то специальных финансовых совещаний в «Седьмой студии» не проводилось. Также он сказал, что ни в каких совещаниях после ухода с «Платформы» не участвовал.

Адвокат Карпинская сообщила суду, что в материалах дела есть письмо Серебренникова к Малобродскому с просьбой совместить должности на «Платформе» и в «Гоголь-центре», но нет ответа. Она просит приобщить его к делу. Судья соглашается. Адвокат Карпинская оглашает содержание письма. В нем, среди прочего, Серебренников пишет, что Малобродскому не может выплачиваться зарплата в 200 тыс. руб.

Допрос продолжается.

- Вы получали одновременно зарплату в «Гоголь-центре» и на «Платформе»?

- Нет, не получал.

12:30. - Кому подчинялась Масляева? — спрашивает адвокат Карпинская.

- Итину.

- У вас было право финансовой подписи?

- Нет. Я никогда не подписывал документы о хождении денег, ни наличных, ни безналичных.

- Ваши указы Масляева выполняла?

- Она не была моей подчиненной. Она получала от меня не распоряжения, а запросы. Например, мною было заключено 25 договоров и соглашений на «Платформе» с художниками, артистами. С каждым из них я оговорил их гонорары и вознаграждения. <...> Мы стремились передать всю эту информацию в бухгалтерию. <...> Но было сложно отслеживать, когда мы превысили (свои денежные возможности). Мы возлагали эти обязанности на бухгалтерию. Но договоренности с артистами ложились на нас. <...> Я просил Масляеву соблюдать условия (достигнутые с артистами),— рассказывает Малобродский.

- Требовали ли вы от Масляевой выполнять сверх того, что требуется от главного бухгалтера?

- Нет, не требовал.

12:17. По словам Малобродского, Серебренников не хотел вникать в финансирование «Платформы», Итин был в Ярославле, поэтому ему нужен был финансовый специалист, и его познакомили с Масляевой.

- Вы встречались одни или там был кто-то еще? – спрашивает адвокат Карпинская.

- Один раз был Итин, Серебренникова не было никогда точно,— говорит Малобродский.

- Вы знали, что Масляева была судима?

- Нет.

- Какие у вас с ней сложились отношения?

- Сложные. Масляева выполняла свои обязанности недобросовестно. Она не соблюдала договоренности по срокам. <...> У меня сложилось впечатление, что Масляева не тот человек, который нужен проекту.

Масляева была не очень компетентна и не очень работоспособна. Она была медлительной и не выполняла тех задач, которые перед ней ставились.

Я, имея определенный опыт работы в учреждениях культуры, выработал свой стиль работы. Одна из составляющих моего стиля — я не скрываю отношения к коллегам. Масляевой мои претензии были известны. Итину я тоже сообщил об этом.

Я предложил пригласить на эту должность нового человека. Но мои предложения не были услышаны.

Она была принята на работу (в «Седьмую студию»).

- Какая была зарплата у Масляевой?

- Самая высокая в организации. 150 тыс. руб. Это вызвало мою ревность, не буду скрывать. <...> Мне казалось, что в этом есть некоторая несправедливость.

12:16. - Когда вы познакомились с Масляевой? — продолжает допрос адвокат Карпинская.

- В начале или середине лета 2011 года,— отвечает Малобродский.

Далее Малобродский начал рассказывать про обстоятельства, при которых познакомился с Масляевой.

«Мы нуждались в грамотном, квалифицированном специалисте в области финансов и бухгалтерского учета. Нину Леонидовну мне представил Итин как такого специалиста, который мог выполнять такие функции»,— говорит Малобродский.

«Когда Серебренников назвал сумму в 70 млн руб. годового бюджета проекта, от нас начали просить подробности»,— уточняет Малобродский.

12:01. - Когда вы познакомились с Серебренниковым? – спрашивает адвокат Карпинская.

- В конце апреля 2011 года,— отвечает Малобродский.

- До этого вас что-то связывало?

- Нет.

- До этого вы что-то обсуждали?

- Мы обсуждали вопросы моего функционала.

Мы понимали, что Серебренников берет на себя обязанности творческого целеполагания, составления репертуара, составления плана выпуска новых постановок. Соответственно, моей функцией было обеспечить реализацию тех творческих задач, которые ставил художественный руководитель.

- Был ли Серебренников лицом, имеющим распорядительные функции?

- Я был уверен, что нет. В деле я увидел доверенность и понял, что формально он мог распоряжаться. Но, как он пояснил на суде, доверенность была у него, чтобы подписывать документы для Минкульта. Во время работы «Платформы» он подчеркнуто сторонился этих функций.

- Что такое высший орган правления «Седьмой студии»?

- Я помню про это больше, чем Серебренников, поскольку я принимал участие в подготовке учредительных документов. <...> Я понимал, что устав — это стереотипный документ, который предполагал наличие правления. Высший орган мог принимать на работу и увольнять гендиректора, заслушивать отчеты, проводить аудит.

11:54. Изучается еще один договор об оформлении сцены. Цена договора — более 980 тыс. руб. И затем еще один договор.

- В материалах дела есть такой договор, в котором нет вашей подписи, но он составлен от вашего имени. Вы помните такой договор? — спрашивает адвокат Карпинская.

- Да, такой договор был. Я его подписывал,— отвечает Малобродский.

- Вы просили кого-нибудь ставить подписи за вас?

- Я всегда самостоятельно подписывал документы. Без моего ведома никто не подписывал документы за меня.

11:48. Пока допрашивают Малобродского, Софья Апфельбаум рисует цветочки на листе бумаги А4. Затем что-то коротко обсуждает с Серебренниковым.

11:47. Судья читает другой договор. Он также касается концерта Arias («Арии»).

- Что это за договор? Подписан он вами или не вами? – спрашивает затем адвокат Карпинская.

- Да, могу пояснить. Это один из многих договоров, которые были заключены с юридическими лицами в процессе подготовки концертов. Так было во всех случаях, просто «Арии» показательны большим количеством участников. Договор заключался в том, что мы агентству танцев поручали часть посреднических функций. Это необходимость была связана с несколькими обстоятельствами: первая — мы были очень сильно ограничены в деньгах. <...> Елена Тупысева, один из кураторов «Платформы»,— она курировала современный танец. Как и в концерте «Арии», так и в спектакле «Сон» было задействовано большое количество людей, хореографов, танцовщиков. С ними вела переговоры Тупысева. Она понимала, что мы в сложном положении по оплате проезда артистов.

Мы заключили агентский договор, чтобы они проплатили какие-либо расходы, чтобы потом мы возвращали деньги по мере того, как они к нам поступали. То есть, мы по сути получили бесплатный кредит на выполнение ряда проектов.

- Подпись ваша? – уточняет Карпинская.

- Да, это моя подпись. Я подтверждаю.

Далее судья зачитывает еще несколько договоров. Малобродский подтверждает, что подписи в этих договорах его.

11:38. Адвокат Карпинская просит огласить еще несколько договоров с Синельниковым. Судья соглашается, читает: договоры от 1 сентября 2011 года, заключены между Итиным и Синельниковым. Один договор на 1,6 млн руб. — за постановку концерта Arias (Арии).

- Вы помните это договор? – спрашивает адвокат Карпинская Малобродского.

- Нет. Он отличается от того, что был показан ранее тем, что его подписал Итин.

Была ли подделана подпись Итина, Малобродский затруднился ответить.

11:32. Речь идет о заключении договора с ИП Синельникова.

Малобродский также просит суд обратить внимание, что страницы дела, представленные суду, и страницы дела, которое представили защите, не совпадают.

Также Малобродский говорит суду, что следствие взяло одно его письмо из электронной переписки и соединило с другим, тем самым, по мнению Малобродского, совершив подлог.

11:32. Адвокат Карпинская просит изучить два тома дела, где речь идет о договорах с ИП Синельникова. Секретарь приносит нужные тома. Судья зачитывает материалы дела.

- Вы подписывали такой договор? — спрашивает Карпинская.

- Я никогда в жизни не подписывал этого договора.

Это не моя подпись. Она даже не имитирует моей подписи.

Этот договор датирован 1 сентября 2011 года, то есть первым официальным днем моей работы на проекте. Обстоятельство заключается в том, как я показывал в ходе допроса на следствии и очной ставке, что с Синельниковым мы познакомились в начале или середине октября 2011 года. То есть 1 сентября я не мог знать о его существовании. Мой адвокат подавала ходатайство о проведении почерковедческой экспертизы. Но следователь Лавров отказал нам в проведении этой экспертизы,— говорит Малобродский.

11:22. - А Итин контролировал вашу работу? — продолжает допрос адвокат Карпинская.

- Итин одновременно с функциями гендиректора «Седьмой студии» был гендиректором театра в Ярославле. В отличие от меня и Серебренникова, он не находился каждый день на «Платформе», но по принципиальным вопросам я консультировался с ним.

Контроль Итина как гендиректора был, прежде всего, контролем за финансовыми потоками.

Понятно, что есть бухгалтерия, которая — по смыслу своего существования — готовила отчетные документы. Каким именно было взаимодействие гендиректора и бухгалтерии, я досконально не знаю,— рассказывает Малобродский.

- Итин выписывал доверенности на ваше имя?

- Да.

- С какой целью?

- Итин был в Ярославле. В Москве он появлялся нечасто, как правило, в выходные. Между тем «Платформа» был интенсивным проектом.

<...> Чтобы я имел право легально представлять интересы «Седьмой студии», мне была выписана доверенность. Я довольно долго добивался получения этой доверенности.

- Вы с помощью этой доверенности подписывали договоры, верно?

- Да.

- Вы с ИП Синельникова подписывали договоры?

- Нет.

11:13. - Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Итиным? Какие были отношения? — спрашивает адвокат Карпинская.

- Я познакомился с ним в 1985 году, когда поступил в ГИТИС. Мы сошлись быстро, у нас были дружеские отношения. Дальше каждый занимался своими делами. Мы встречались все реже и реже. Я лично относился к нему с неизменной симпатией,— говорит Малобродский.

- Вас связывали коммерческие отношения?

- Нет. Мы никогда не работали в одной организации.

- Когда Итин и в связи с чем вам предложил работать на «Платформе»?

- Когда, я уже говорил. Почему я?

Очевидно, Итин и Серебренников ощущали потребность в специалисте моего класса.

Они понимали, что им нужен был какой-то квалифицированный коллега. С 1 марта 2011 года я прекратил работать директором в театре школе драматического искусства. Таким образом Итин знал или предполагал, что я могу быть заинтересован в работе, и сделал мне предложение.

- Кто определял условия вашей работы?

- Формально — Итин, но фактически этот вопрос решался с Итиным и Серебренниковым.

- Какой размер зарплаты вы хотели?

- У меня была зарплата 100 тыс. руб. в месяц. Стабильную зарплату я начал получать только с 2012 года и получал ее вплоть до августа 2012 года, то есть до даты своего увольнения.

- Итин требовал выполнять какие-то иные обязанности?

- Нет.

- Кому вы подчинялись в «Седьмой студии»?

- У меня было двойное подчинение — Итину и Серебренникову.

11:07. Вопросы Алексею Малобродскому задает его адвокат Ксения Карпинская.

- Что из себя представляет проект «Платформа»?

- Идея «Платформы» возникла без моего участия. Ее придумал Серебренников, он рассказал об этой идее Итину. Я узнал о ней в конце марта — начале апреля 2011 года от Серебренникова.

Это должен был быть масштабный проект по пропаганде современного искусства по четырем направлениям.

<...> С организационной точки зрения «Платформа» должна была быть реализована по форме государственно-частного партнерства. <...> Государственное партнерство осуществлялось посредством правительства. Медведев одобрил идею. Партнерство частное осуществляла компания ООО «МВК Эстейт», эта компания, которая стоит за брендом «Винзавод». <...> Чисто юридически «Платформой» оперировала «Седьмая студия». <...> На «Платформе» я работал только до августа 2012 года. <...> Мы вели переговоры со «Сколково» и НОВАТЭКом. Впоследствии НОВАТЭК поддерживал «Платформу».

- Кто вас пригласил на проект?

- Итин. <...> Решение о нашем сотрудничестве было, как я понимаю, согласовано Итиным и Серебренниковым. То есть, я получил приглашение от Итина в конце марта — начале апреля 2011 года. А в конце апреля получил подтверждение от Серебренникова.

- Какой был срок «Платформы»?

- В то время только обсуждались какие-то подробности. Насколько я помню, речь шла о трехлетнем периоде.

10:58. Судья спрашивает, есть ли еще вопросы. Все отвечают отрицательно. Допрос Серебренникова закончен. Начинается допрос Малобродского.

10:58. - Известно ли вам о получении Малобродским денег после перехода из «Седьмой студии» в «Гоголь-центр»? — спрашивает судья Аккуратова.

- Нет,— отвечает Серебренников.

- С 2011 по 2014 годы на территории театра Гоголя проводились проекты АНО «Седьмая студия»?

- Тот театр стал «Гоголь-центром» в 2012 году. В репертуар были включены спектакли, которые ставились на «Платформе»: «Метаморфозы», «Отморозки», «Охота на Снарка».

- Были ли договоры о постановках этих спектаклей в «Гоголь-центре»?

- Да.

- Эти спектакли шли одновременно?

- «Седьмая студия» — собственник этих спектаклей. Эти спектакли шли только на «Платформе». А после того, как закончилась «Платформа», они перешли туда.

Далее Серебренников говорит, что технически было бы очень сложно играть спектакли одновременно и на «Платформе» и в «Гоголь-центре».

«Одновременно спектакли не шли точно. Это технически невозможно»,— поясняет Серебренников.

- А не спектакли, какие-либо другие мероприятия?

- Нет. «Платформа» — это «Платформа».

- Вы говорите «Цех белого». Белый — это фамилия?

В зале смех.

- Нет. Это же «Винзавод». Там делалось белое вино, поэтому такое название.

Судья спрашивает, есть ли еще вопросы у кого-либо из сторон. Адвокат Харитонов просит огласить материалы дела с расписками. Судья начинает читать эти материалы. В них говорится: «Я, Малобродский, получил от Серебренникова $20 тыс. на текущие расходы "Седьмой студии”». Далее называется дата.

10:51. - У вас было индивидуальное предприятие? — спрашивает судья Аккуратова.

- Да. И есть. Когда было создано, не помню, но работает до сих пор,— говорит Серебренников.

- Оно было во время «Платформы»?

- По-моему, до (было создано.— “Ъ”).

- В «Седьмую студию» из ИП делались перечисления?

- Только на гонорары на спектакли. Но я точно не помню, надо посмотреть.

Далее речь заходит о банковской карте. Серебренников говорит, что ничего не знал про эту карту, узнал о ней только из материалов дела.

- Вы распоряжения о выплатах из кассы АНО «Седьмая студия» давали?

- Если считать просьбу заплатить гонорар повыше тому или иному художнику, то такие распоряжения — не распоряжения, а просьбы — давал. Потому что художники, режиссеры, артисты обращались ко мне.

- У кого просили?

- Это было по-разному. Чаще всего у Кати Вороновой и Алексея Константиновича (Малобродского).

10:35.- Приобрести рояль вы поручили? — продолжила судья.

- Малобродский сказал о необходимости рояля. Да я и сам понимал, что без рояля нельзя,— ответил Серебренников.

- Вы просили купить рояль?

- Я сказал, купите, пожалуйста, рояль.

- Кому вы сказали купить рояль?

- Я сказал: «Ура! Давайте купим рояль».

- Кому?

- Всем в зале.

- Всем в зале?

- Да.

- Кто мог принять решение о приобретении?

- Я не знаю. То есть мое согласие и радость по поводу покупки рояля была у меня точно.

- Кому принадлежит рояль?

- Я не знаю.

В зале смех. «Сейчас кто-то будет удален из зала суда»,— говорит судья.

- С Вороновой когда познакомились?

- В начале 2000-х. Она была театроведом, приходила на мои спектакли. Я видел, что она хорошо разбирается в театральном деле. Я позвал ее на «Платформу» в качестве линейного продюсера.

- Какие у вас сложились отношения?

- Товарищеские.

- Где она сейчас?

- Где-то в Европе.

- Где конкретно?

- Там несколько стран. Я точно не знаю.

Далее речь заходит о подписях в зарплатных ведомостях. «Я всегда подписывался за 100 тысяч»,— говорит Серебренников. Судья спрашивает, а за 25 тысяч рублей, кто подписывался. Серебренников говорит, что в ведомостях за 25 тысяч он не расписывался. Он говорит, что изначально получил по 100 тыс. руб., потом попросил повысить ему зарплату. В 2014 году, по словам Серебренникова, они провели аудит и поняли, что не хватает денег, поэтому зарплата у него была меньше.

- Можете назвать суммы затрат на каждое мероприятие?

- Не могу. Могу описать мероприятия.

- А суммы можете?

- Нет, суммы не могу. Это не моя епархия.

- Откуда у АНО «Седьмя студия» наличные денежные средства?

- Я полагаю, что эти деньги были у бухгалтерии. Она их как-то получала.

- Как?

- Из материалов дела я знаю, что через какие-то фирмы.

- А в период с 2011 по 2014 вы знали, как появлялись эти деньги?

- Нет. Я этого не знал.

- Вы следили за правильностью предоставления отчетов?

- Нет.

- Почему?

- Потому что я художественный руководитель. Я ничего не понимаю в этом деле. Потому что есть генеральный директор, генеральный продюсер и много других людей, которые за это получают зарплату.

10:25. - У кого хранились печати, кто их делал? — спрашивает судья Аккуратова.

- Мне неизвестно. Наверное, Итин.— отвечает Серебренников.

- У кого они хранились?

- В бухгалтерии. Но я точно не знаю.

- Сколько их было?

- Я не знаю.

- У вас было право подписи на документах АНО?

- Я не обладал. Для министерства культуры моя подпись важна была, а финансовые документы я не подписывал.

- Вы сказали, что наличные деньги передавали под расписку.

- Я дал деньги. А мне дали расписку, что их получили.

- Кто?

- Малобродский.

- А на что?

Серебренникову подсказывают, что в расписке, которая есть в деле, указано на что. Он говорит судье, что в расписке указано, на что шли деньги.

- Что вы могли покупать на обналиченные деньги?

- Мы должны были сделать «Платформу». Там было оговорено, что должны были пройти мероприятия.

- Если не было оговорено, вы выясняли в Минкульте, что вам можно покупать?

- Я не знаю. Я этим делом не занимался. Моя работа— это спектакли. Я говорил, что нам нужно.

- Сами вы не выясняли.

- Да, сам я не выяснял.

10:18. Далее спрашивает судья Аккуратова.

- Высший орган АНО «Седьмая студия». Что это?

- Это формальность. Я и Итин входили в высший орган.

- Что высший орган должен был делать?

- Я не знаю. Я, правда, не знаю. Я знаю, что как учредитель имел право сделать аудит и запустил его вместе с Итиным в конце «Платформы».

- Своими правами как участник высшего органа вы не пользовались?

- Нет.

- Только при организации аудита.

- Да.

10:18. Прокурор Игнатова спрашивает про наличные деньги.

- Когда мне вернули деньги, я тоже писал расписку.

- На чье имя?

- Это я не помню.

- Почему Малобродскому?

- Потому что он генпродюсер. Я доверяю ему полностью, это же деньги на дело идут. Без этих денег мы не открыли бы «Платформу».

- В каком виде вы передавали деньги и получали? Это наличные?

- Да.

- Кто вам их возвращал?

- Я не помню.

Далее прокурор говорит, что Итин оформлял на Серебренникова доверенности для подписания документов.

- Сколько на вас было оформлено доверенностей?

- Кто просил это сделать, мне неизвестно. Я писал одну доверенность, наверное, она пролонгировалась.

10:11. Гособвинение говорит, что заседание может продолжаться. Судья согласилась. Прокурор продолжает допрос Серебренникова.

10:10. В зале нет представителей Министерства культуры. Адвокаты возражают против проведения заседания без представителей ведомства.

10:09. Новая надпись на футболке Серебренникова:

«Русь, чего ты хочешь от меня?»

10:07. Судья Ирина Аккуратова вошла в зал. Заседание началось.

10:07. Зал заполнен почти полностью. Все готово к началу заседания.

9:56. Участников процесса пригласили в зал.

9:48. Приехал Кирилл Серебренников. У лифта его встретили Ахеджакова и Хаматова. Он поприветствовал их, прошел к залу заседаний и сказал остальным подсудимым, указывая на лифтовый холл: «Если что, я тут».

9:36. Еще через 10 минут появились Юрий Итин и Алексей Малобродский со своими адвокатами. Поддержать подсудимых пришли сегодня актрисы Лия Ахеджакова и Чулпан Хаматова.

9:24. Пятое заседание по делу «Седьмой студии» сегодня назначено на 09:30. За 10 минут до начала на четвертый этаж поднялись Софья Апфельбаум и ее адвокат Ирина Поверинова.

9:20. Утром у Мещанского районного суда Москвы, где пройдет очередное заседание по делу «Седьмой студии», было неспокойно. Люди мерзли и у них не выдерживало терпение. За 15 минут до открытия трое человек вошли внутрь и требовали пустить их в суд. «У меня уши замерзли»,— жаловался один из вошедших. «Покиньте здание суда. Суд начинает работать в девять часов»,— отвечал ему охранник. «Вы ведомственная охрана? Охраняйте периметр»,— говорил мужчина. «Вы перешли периметр! Покиньте здание. В девять часов вас пригласят»,— настаивал охранник.

Первое заседание: болезнь адвоката фигуранта дела Алексея Малобродского и перенос заседания на 7 ноября.

Второе заседание: оглашение обвинительного заключения, допрос Кирилла Серебренникова.

Третье заседание: прерванный допрос Кирилла Серебренникова и проверка представителя Минкульта.

Четвертое заседание: Кирилл Серебренников об аудите, документах и расходах проекта.

Фигурантами по делу проходят пять человек. Среди них — режиссер Кирилл Серебренников, директор Российского академического молодежного театра (РАМТ) Софья Апфельбаум, бывший директор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский, экс-гендиректор «Седьмой студии» Юрий Итин и продюсер Екатерина Воронова (находится в международном розыске). Их обвиняют в хищении не менее 133 млн руб., выделенных на проект «Платформа» с 2011 года по 2014 годы. Все фигуранты отрицают вину.

Роман Дорофеев, Алина Сабитова, Михаил Беляев