«Работа, проводившаяся в рамках подготовки к чемпионату мира, дала должный эффект»

Перед нынешним сезоном структура, объединяющая сильнейшие футбольные клубы страны, провела ребрендинг и подписала новый телевизионный контракт. О том, какого эффекта от них и состоявшегося летом чемпионата мира ждут в Российской премьер-лиге (РПЛ), а также о том, какие еще изменения планируется реализовать в высшем дивизионе, “Ъ” рассказал президент РПЛ Сергей Прядкин.

— В нынешнем чемпионате России отмечается резкий рост посещаемости матчей. Это действительно эффект, связанный с чемпионатом мира? Если да, то не окажется ли он краткосрочным?

— Мы ожидали, что чемпионат мира положительно повлияет на посещаемость. Может, не сразу. Если помните, незадолго до старта национального первенства я говорил, что мы готовимся скорее к некоторому временному спаду интереса, чем к его стремительному росту. Мы опасались появления у зрителей пресыщенности футболом, эмоциональной усталости. Ведь пауза между финалом мирового первенства и матчем за Суперкубок России, открывавшим внутренний сезон, составила менее двух недель. На деле же случился плавный переход зрительского интереса от одного турнира к другому. Признаюсь, перед Суперкубком я переживал, что стадион в Нижнем Новгороде не соберет публику. Но по мере продажи билетов становилось ясно, что в результате удачной работы Лиги по продвижению матча на стадионе ожидается аншлаг. Прекрасная атмосфера, очень хороший матч. И оказалось, что это не разовый эффект, что работа, проводившаяся в рамках подготовки к чемпионату мира,— возведение новых стадионов, работа с болельщиками в клубах — дала должный эффект. Меня, если честно, особенно радует то, что происходит в регионах. Например, в Ростове-на-Дону, где на игры приходят 30–40 тыс. человек.

— Но «Ростов» и идет в группе лидеров…

— Безусловно, игра команды — важнейший фактор ее привлекательности для зрителей. Скажем, у «Рубина», пока он играл на уровне, прекрасно заполнялся и старый стадион. На новый — «Казань-Арену» — публика также пошла, но потом результаты команды ухудшились, и посещаемость снизилась. Но помимо спортивной составляющей есть и другие факторы, влияющие на посещаемость. Болельщикам должно быть приятно приходить на стадион. Они должны получать некую добавленную стоимость по сравнению с просмотром телетрансляции. Клуб должен работать над тем, чтобы занять их некими мероприятиями, шоу, перетекающим уже собственно в матч. Нужно разрабатывать программу и послематчевых развлечений. Я часто бываю на стадионах по всему миру и вижу, что даже после завершения игры люди не сразу расходятся.

Наконец, арена должна быть, скажем так, правильной, то есть обеспечивающей беспрепятственный доступ различным категориям людей, максимально комфортной для семейных посещений, с детскими комнатами и аниматорами, если надо. И до нее должно быть удобно добираться.

— А пиво в пластиковых стаканах?

— Пиво и сосиски на трибунах — это то, чего мы, безусловно, должны добиться. Я не шучу. Ведь все это было на чемпионате мира и себя полностью оправдало.

— И все-таки есть опасения, что всплеск интереса к футболу в России рано или поздно сойдет на нет…

— Не думаю. Да, как я уже сказал, чемпионат мира подтолкнул даже тех, кто раньше никогда не интересовался футболом, к тому, чтобы все-таки прийти на стадион. Но, как показывают наши исследования, проведенные еще в 2016 году, интерес к футболу в стране и без того был огромным. 42% населения в той или иной мере, начиная от разового смотрения, от внимания только к играм сборной и заканчивая уже активным болением, игрой интересуются. Когда мы проводили исследование аудитории в рамках проработки стратегии развития лиги, мы и не предполагали, что цифры будут настолько впечатляющими. А чемпионат мира выступил своего рода катализатором активации интереса различных групп болельщиков. Ну вот сходил кто-то на игру сборной, получил положительный опыт. А это важнейший фактор — он позволяет рассчитывать на то, что человек с большой вероятностью вернется на стадион. Конечно, в ближайшие недели будут корректировки посещаемости в связи, скажем, с погодными условиями, но я не вижу глобальных причин, по которым эффект от первенства мира не удалось бы закрепить.

Безусловно, очень важно, как полученный импульс отработают в клубах, особенно второго эшелона. Большим клубам не надо объяснять, что и как делать. Они сами знают, что футбол, эмоции, которые он вызывает,— хороший способ побудить людей к тому, чтобы тратить деньги ради своего удовольствия. Вот для того, чтобы подтолкнуть команды к более активной работе с болельщиками, с этого сезона мы решили пересмотреть схему распределения средств между клубами. Прежний вариант предусматривал, что 60% от всех причитающихся призовых распределяются исходя из спортивных результатов, оставшиеся 40% — поровну.

Сейчас мы решили, что нужно мотивировать клубы на более активную работу с болельщиками: часть денег — пусть и небольшую — мы будем распределять только среди команд, которые соответствуют заданным маркетинговым показателям. В этом сезоне те команды, которые обеспечат заполняемость трибун на 50% и более, получат все причитающиеся деньги. Те, кто не достигнет этого показателя, не получат эти средства — они будут перераспределены между командами, выполняющими установленные критерии.

— Все это достаточно общие слова, которые были бы актуальны и 10, и 15 лет назад, когда о чемпионате мира в России никто и не думал.

— И все эти годы наш футбол менялся в лучшую сторону. Просто вспомните, что было десять лет назад и что сейчас. Мы же на самом деле очень большой путь прошли. Конечно, есть куда расти, прежде всего в том, что касается коммерции, телевизионного продукта, избавления зависимости клубов от муниципальных и региональных бюджетов.

— И чем заменить поступления из бюджетов, особенно небольшим клубам?

— Многое зависит от того, как клуб управляется. Опять вернусь к «Ростову». Там новая команда управленцев, мы к ней, если честно, поначалу отнеслись настороженно, но теперь видим, что люди знают, что делают. В качестве примера приведу историю с ковром, который кто-то из болельщиков принес на матч. История вызвала отклик в соцсетях, а клуб тут же подхватил волну. В продаже появились футболки «Ростова» в ковровой расцветке, сувенирная продукция и прочее. Так что при правильном подходе клубы могут сами зарабатывать. Лига же со своей стороны стремится к тому, чтобы обеспечить клубам некий базовый доход. Минимальная сумма, которая была бы приемлема,— эквивалент €10 млн в год. С учетом того что минимальный бюджет для существования в РПЛ составляет около 1 млрд руб. (около €13,5 млн.— “Ъ”), это было бы очень существенной поддержкой. Пока мы только в начале пути, но потихоньку ситуация меняется. Сейчас мы проводим ребрендинг лиги, и это не просто смена вывески, а создание более качественного продукта. Но последнее очень трудно сделать, если не подталкивать клубы к тому, чтобы они двигались в нужном направлении.

— Как вы собираетесь на них воздействовать? Пока кажется, что лига скорее устраняется от принятия решений. Яркий пример — ситуация с «Анжи». В футбольном мире все прекрасно знали, что махачкалинцы испытывают серьезнейшие финансовые трудности, но тем не менее они получили лицензию и были допущены к участию в чемпионате. А теперь не понятно, сумеют ли они его доиграть до конца.

— Со следующего сезона РПЛ впервые будет участвовать в лицензировании клубов. Это решение уже поддержало руководство РФС. Отныне без положительного заключения лиги лицензии на участие в чемпионате России выдаваться не будут.

До сих пор у нас не было абсолютно никаких рычагов в этом вопросе. Все решения по лицензированию клубов принимались РФС. Что касается того, что о ситуации в «Анжи» было всем известно… Честно говоря, не предполагал, что так будет. Я больше скажу: когда Сулейман Керимов еще в 2013 году уходил из «Анжи», он говорил, что сохранит частичное финансирование. Так и есть. Другое дело, что эти деньги — так решил Керимов — выделяются только на содержание академии «Анжи», на зарплаты футболистам их не потратишь. Но, как бы то ни было, это тоже существенная поддержка. Однако все это не отменяет того, что нужно менять критерии лицензирования. Иначе качественный продукт мы не создадим.

О том, что с нового сезона критерии лицензирования будут ужесточены, прекрасно знают и в клубах. Более того, если бы они действовали сейчас, некоторые, например «Енисей», вообще не прошли бы лицензирование.

— Почему?

— Стадион в Красноярске не был готов к старту сезона. Я обсуждал с руководством «Енисея» возможность временно перебраться на новую арену в Екатеринбурге. Оттуда пошла бы куда более качественная телевизионная картинка. Но они отказались и решили поиграть в Тюмени. Прямо не сказали почему, но я думаю, просто не хотели платить за аренду стадиона в Екатеринбурге. Она значительно выше. Кстати, это тоже проблема. Арены, построенные к чемпионату мира, нужно загружать. А цены на их аренду для клубов часто неподъемные. Возьмем наши расходы на организацию Суперкубка. 4 млн руб. стоила только аренда стадиона в Нижнем Новгороде. С учетом почасовой оплаты охраны, прочих расходов получается около 9 млн руб. за один матч. И это мы еще дешево договорились. Ну какой клуб потянет такие расходы! В результате есть риск недозагрузки арен, а значит, расходы на их содержание придется кому-то компенсировать. Сейчас семь стадионов, построенных к чемпионату мира, находятся в управлении структуры Министерства спорта ФГУП «Спорт-Инжиниринг». Позже планируется передать их на баланс регионов. Но это нередко заканчивается не очень хорошо. Вот поэтому и нужно подумать в том числе над критериями отбора участников первенства.

— Какие, собственно, изменения вы считаете необходимыми?

— Возможно, не стоит жестко цепляться за спортивный принцип при выдаче лицензий для участия в РПЛ. Вспомните, как в лиге появился «Краснодар». В 2010 году команда в ФНЛ была лишь пятой, то есть по спортивному принципу в РФПЛ она не проходила. Но мы краснодарцев приняли, и, думаю, никто об этом не пожалел. То есть если у клуба есть необходимая инфраструктура, детская академия, гарантии финансирования, программа развития, грамотные управленцы, если болельщики идут на трибуны, то почему бы не принять его в лигу?

— Это очень похоже на предложение создать закрытую лигу по образцу североамериканских.

— Пока рано об этом говорить, но, возможно, следующий шаг будет направлен — нет, не на то, чтобы закрыться совсем, мы этого не можем сделать, не нарушая регламентов FIFA и UEFA, а на то, чтобы, скажем так, не открывать двери всем подряд. И я думаю, мы получим поддержку со стороны клубов. Иначе качественный продукт не создать. Вот скоро у нас возникнут большие вопросы к двум клубам ФНЛ, которые идут в группе лидеров и реально претендуют на выход в РПЛ. Ну пройдут они по спортивному принципу — и что дальше? Где инфраструктура, академия, кадры, деньги? Не документ от губернатора о том, что регион что-то обещает, а живые деньги?

В свое время я уже говорил, что, может быть, целесообразно было бы временно сократить лигу до 14 команд. В ответ подвергся жесткой критике. Многие и сейчас считают, что лигу нужно, напротив, расширять — до 20, а то и 22 команд. Да, для такой большой страны, как Россия, это было бы нормально. Но не сейчас, а когда мы будем готовы, когда лига начнет генерировать хороший доход от тех же телевизионных контрактов.

— В этом сезоне РПЛ еще на четыре года продлила контракт с «Матч ТВ». По параметрам он практически повторяет прежнее соглашение, параметры которого очень далеки от тех $100 млн в год, которые, как вы не раз говорили, хотелось бы получать от телевидения. При этом, говорят, у вас был и альтернативный, более выгодный вариант, предложенный Агентством спортивного маркетинга. Его якобы были готовы поддержать и «Первый канал», и Сбербанк. Почему решили все-таки остаться на «Матч ТВ»?

— Да, контракт по сравнению с предыдущим действительно вырос ненамного. Но было бы несправедливо говорить, что цена не менялась. Если сравнивать с первым контрактом, который мы подписывали еще с «НТВ-Плюс» в 2007 году, то в рублях сумма выросла почти в четыре раза. Что касается нового соглашения, я уверен, что мы не ошиблись. Дмитрий Чернышенко (глава «Газпром-Медиа», в структуру которого входит «Матч ТВ».— “Ъ”), кстати, тоже сказал мне недавно: выбрали правильную модель. Вы помните, что у нас в лиге была дочерняя структура, занимавшаяся развитием платного телевидения?

— «Лига-ТВ»?

— Да, «Лига-ТВ». На пике у нее было около 500 тыс. подписчиков. Мы закрыли «Лигу-ТВ», передали все новому каналу «Матч ТВ» совместно с «НТВ-Плюс». Платная подписка снизилась до 67 тыс., потому что по пять-шесть матчей из тура транслировали в открытом доступе. Сейчас подписали новый контракт, и за два месяца платные каналы набрали около 400 тыс. подписчиков. При этом контракт с «Матч ТВ» предусматривает кое-что еще кроме положенных по нему гарантированных выплат. Если доходы, полученные вещателем, превысят заложенную в нем сумму, полученные дополнительные доходы делятся между каналом и лигой в определенной пропорции, которая сильно в пользу лиги.

— Сумма, которую нужно превысить,— 1,7 млрд руб.?

— Не имею права ее раскрывать.

— Тенденция на превышение есть?

— Я бы не стал сейчас делать какие-то выводы. Мы начали движение, договорились, что работаем по этой модели. Прошло два месяца, и мы пока довольны промежуточными результатами. И вообще, иначе в футболе не получается. Ни в одном чемпионате нет такой практики, чтобы бесплатно показывали почти все матчи. Если не развивать платное телевидение, все, кто сидит на бюджетных деньгах, так и будут на них сидеть.

— Но считается, что у нас не готовы платить за просмотр футбола. Тем более есть пиратские ресурсы.

— Не готовы платить 200 руб. за матч ЦСКА—«Спартак»? Понимаете, это больше психология. Давайте вспомним: лет десять назад все игры, музыку скачивали бесплатно. Сейчас, согласитесь, другая ситуация. Платный контент вошел в нашу жизнь. Главное, чтобы сервис удобный был.

— Рекламные возможности это не ограничивает?

— Рекламный рынок, по крайней мере в нашем сегменте, достиг потолка. Ну невозможно букмекеров без конца ставить. И денег у них столько нет... Недавно в Москву приезжал президент испанской La Liga Хавьер Тебас — мы с ним коллеги по совету директоров Европейской ассоциации профессиональных футбольных лиг. Вот мы сидели, разговаривали в том числе о телевидении. Он вообще не понимает, что такое бесплатно. Он мне говорит: «Вы ходите в кинотеатр и покупаете билеты. Вас же это не удивляет?»

Возьмем Англию. Откуда там такие возможности у телевидения? Да все просто: там 12 млн человек платят £25–30 за футбол. Плюс не забывайте, что в топ-5 европейских футбольных стран между телеканалами идет конкуренция за право показывать матчи национального первенства. Везде как минимум по два претендента. Формально в этом году похожая ситуация сложилась и у нас. Но дело в том, что, согласно обязательствам перед нашими партнерами, мы должны показывать по 60 матчей в сезон на федеральных каналах. Это знали и в АСМ. На вопрос, как они собираются обеспечить трансляцию 60 игр, там ответили, что пойдут договариваться на «Матч ТВ», а там, глядишь, и «Первый» подключится. Но, во-первых, зачем нам посредник в работе с «Матч ТВ», а во-вторых, «Первый» нам вообще гарантированных выплат не обещал. Больше того, на канале были готовы лишь, так сказать, рассмотреть возможность осуществления определенного объема трансляций. Что касается денежных отношений, то канал выражал готовность поделиться доходами от рекламы, размещаемой во время игры. Но мы подсчитали, сколько там можно собрать, и вышло не более 290 млн руб. Это же даже расходов на продакшн не покроет!

— Но вы могли хотя бы разделить медийные права на несколько пакетов. Так наверняка вышло бы дороже. Да и соискателей могло быть больше. А так получилось, что все права проданы «Матч ТВ».

— А мы и пытались это сделать: хотели продать права несколькими частями. Даже разослали потенциальным партнерам предложения. Но какая-то конкуренция была только в IT-правах, которыми интересовался ряд крупных интернет-сервисов. Потом проанализировали ситуацию, и выяснилось, что выгоднее пока работать с одним партнером.

— В последние годы ведущие футбольные лиги сталкиваются с наплывом иностранных инвесторов, охотно вкладывающих средства в их клубы. Есть ли интерес к российскому футболу со стороны иностранного бизнеса?

— У нас был в стадии подписания контракт с одной крупной американской компанией. И тут санкции — все сорвалось. Что касается покупок клубов… Ну, для этого они сами должны работать над тем, чтобы создать узнаваемые бренды. Тогда и международные инвесторы появятся.

— Одной из основных тем в футболе в последнее время стали планы руководства FIFA учредить Лигу наций и сильно расширить клубный чемпионат мира. Их реализация неизбежно приведет к росту нагрузки на футболистов. Какова позиция РПЛ по этому вопросу?

— Я солидарен с большинством руководителей лиг и клубов: календарь и без того перегружен, а с учетом планов UEFA с 2021 года проводить наряду с Лигой чемпионов и Лигой Европы еще один еврокубок места для соревнований, предлагаемых FIFA, просто не остается. Мы уже сейчас играем еврокубки в формате «вторник-среда-четверг». Да почти всю неделю играем. А есть еще перерывы на матчи сборной. А в четные годы проходят чемпионаты мира и Европы, к которым футболисты и без того подходят уставшими… И я бы не хотел сейчас комментировать инициативу FIFA.

— А календарь чемпионата России менять не собираетесь?

— Мы хотим отказаться от понедельничных матчей. Их и проводить-то начали из-за плотности календаря, с тем чтобы у команд было хотя бы по два полных дня между встречами. Но по понедельникам аудитория сильно проседает. Думаю, правильнее было бы больше матчей проводить в пятницу, но мы прекрасно понимаем, насколько непросто работать тренерам команд, играющих в еврокубках. Поэтому вопрос продолжает обсуждаться.

— Ваша позиция относительно лимита на легионеров? Он будет меняться? Ведь, насколько мы понимаем, клубы хотели бы отказаться от схемы 6+5 на поле и перейти к варианту 10+15 в заявке.

— Действующий лимит закреплен до 2021 года. А дальше нужно обсуждать. Но вы правы: клубы действительно хотели бы отказаться от лимита на легионеров на поле и перейти к лимиту в заявке. Тут варианты есть разные, не только 10+15 (10 иностранных игроков в заявке клуба.— “Ъ”). Хотя я считаю, что здоровый протекционизм все же нужен. Но именно здоровый.

— Этот протекционизм сейчас бьет по бюджетам клубов. Ведь нередко выходит так, что футболистам платят в разы больше, чем они стоят, только за то, что у них есть российский паспорт.

— Вопрос о регулировании зарплат игроков весьма деликатный, но заняться им нужно. Возможно, надо подумать о том, чтобы ограничить зарплаты молодых футболистов. Тогда, если им захочется расти, нужно будет выигрывать конкуренцию у одноклубников. Клубами обсуждался вариант введения потолка зарплат, но эти предложения не находят полного понимания у команд, особенно у ведущих, хотя двигаться в этом направлении стоит.

— Как складывалось взаимодействие РПЛ с РФС с декабря прошлого года, когда президент союза Виталий Мутко объявил о том, что временно слагает полномочия?

— У нас по-прежнему теснейшее взаимодействие, работа идет в плановом режиме.

Интервью взяли Алексей Доспехов и Афсати Джусойти