Сумбур вместо ужаса
Денис Рузаев о «Суспирии» Луки Гуаданьино
В прокат выходит «Суспирия» Луки Гуаданьино, ремейк одного из главных хорроров XX века. В отличие от оригинала Дарио Ардженто здесь слишком много прямых аллюзий на социальный контекст 1970-х — и слишком мало изобретательных формальных решений, которые некогда возвели джалло в отдельный жанр киноискусства
Фото: Вольга
Фото: Вольга
Фото: Вольга
1977-й год, разделенный стеной Берлин заходится в припадке политических страстей: в ответ на арест Андреаса Баадера, Ульрики Майнхоф и других членов «Фракции Красной армии» палестинские террористы взяли в заложники следовавший во Франкфурт рейс «Люфтганзы». Симпатизирует RAF и юная девушка (Хлоя Морец) из авангардной танцевальной труппы легендарной фрау Маркос — но когда в первых сценах фильма она в панике ворвется в кабинет своего психоаналитика, то станет жаловаться не на мировой империализм, а на ведьм, якобы заправляющих танцевальным коллективом. После посещения врача бедняжка без следа исчезнет — а на ее место в труппе немедленно объявится претендентка, абсолютно невинная на вид американка Сюзи Бэннион (Дакота Джонсон), которая сразу очарует штатного хореографа фрау Бланк (Тильда Суинтон, соратница и любимая актриса Гуаданьино) дилетантским напором и почти первобытной свободой танца. Что Бланк, Маркос и другие администраторши труппы действительно являются ведьмами, Сюзи поймет первой же ночью в общежитии для танцовщиц. Впрочем, и она сама далеко не так проста, как кажется на первый взгляд.
Фото: Вольга
Задачам Дарио Ардженто в оригинальной «Суспирии», шедевре итальянского хоррор-поджанра джалло, вполне отвечал уже сам сюжет о попадающей в логово ведьм танцовщице — его фильм был классической страшной сказкой, которую выводили на территорию модернистского искусства красочная до гротеска палитра кадра и лютый саундтрек группы Goblin. Соотечественник Ардженто Лука Гуаданьино — пожалуй, главный декоратор современного массового кино (его нежная гей-открытка «Назови меня своим именем» прошлой зимой прилично пошумела на «Оскарах») — решительно уходит от лаконичности первоисточника. Новую «Суспирию» буквально распирает от свежевброшенных в тот же сюжет идей, тем и мотивов. Гуаданьино жирно иллюстрирует исторические реалии (кажется, ни одна уличная берлинская сцена здесь не обходится без баррикад, протестов и полицейских сирен), когда более, когда менее удачно рифмуя колдовской экстаз с перегрузом публичной политики. Подверстывает к ним историю, уже чуть более отдаленную — за дымовой завесой Германии 70-х проступает зловещий контур Германии 40-х, с холокостом, обывательскими компромиссами и общенациональным грехом. Намекает на скрытые в жанровых перипетиях «Суспирии» психодрамы: за ведьминскими страстями мерещатся Юнг с Фрейдом, а от материнства оказывается совсем недалеко до фашизма.
Фото: Вольга
Такое насыщенное прочтение материала придает «Суспирии» Гуаданьино некоторую свежесть — следить за тем, куда он раз за разом уводит оригинальную историю, и в самом деле любопытно. Другое дело, что оригинальность обращения с сюжетом не становится здесь катализатором изобретательности собственно режиссерской. По сравнению с Ардженто Гуаданьино значительно приглушает стилистический колорит — его кино предпочитает серые, скупые визуальные тона и неброский, держащийся на вздохах и всхлипах саундтрек (авторства Тома Йорка из Radiohead). В результате все сюжетные виражи довольно банально проиллюстрированы и не получают столь важной в жанровом кино подпитки из формальных находок. Чисто декоративными оказываются при ближайшем рассмотрении и все привнесенные Гуаданьино идеи — он будто повторяет и повторяет, словно заклинания, набор одних и тех же базовых слов («RAF-холокост-психоанализ»), но за этим умничаньем оказывается пустота: ни одну из подхваченных тем «Суспирия» раскрыть так и не решается. И даже пара развернутых танцевальных эпизодов оказывается погублена беспорядочным и, кажется, бездумным монтажом. Если лаконичное, амбивалентное кино Ардженто действительно транслировало зрителю ощущение дурного кошмара немецкого подсознания 70-х, то новая «Суспирия» если что и передает, то чувство режиссерской растерянности как перед жанром, так и перед большой историей, а значит, и современностью. У Гуаданьино получился не столько актуальный ремейк «Суспирии», сколько парадоксальным образом ее более архаичная, консервативная перепевка.
В прокате с 29 ноября