ЕВГЕНИЙ НАЗДРАТЕНКО вышел из спровоцированного им крабового кризиса, потрясшего правительство, заместителем секретаря Совета безопасности РФ. В интервью корреспонденту Ъ АЛЕКСАНДРУ Ъ-САРГИНУ он подвел предварительные итоги своего противостояния с премьером.
— Когда вы последний раз общались с премьером?
— Давно. Перед моим отстранением и во время него никаких встреч не было. Но это не значит, что премьер освобожден от знания — я писал и ему, и президенту. Кстати, не дело президента заниматься этими делами. В контрольном управлении президента знают, что происходит. Насколько я знаю, оттуда бумагу переслали Касьянову, и это снова вызвало его злость. А почему команда Наздратенко вызывает повышенную раздражительность у команды Касьянова? Да потому, что мы начали гласно работать, мы стали опасными в своих поступках и действиях. До этого была тишь и благодать: что-то своровали, кому-то что-то дали, кто-то что-то выстраивает — какую-то схемку — и набивает карманы. Поставили бы во главе Госкомрыболовства своего человека, глядишь, и ручеек потек бы. Никакого ручейка не будет! Мы и Приморью не стали подписывать эти уголовно распределенные квоты.— Создается впечатление, что вы вступили в нешуточную схватку с Касьяновым. Но весовые категории у вас разные.
— Да, вы правы. Я сильнее! Наверное, вы думали, что я скажу прямо противоположное. Но я сильнее его, потому что я действую абсолютно гласно и абсолютно убежден в своей правоте. Касьянов в ответ ничего противопоставить не может, и в этом моя сила. Я два раза выступал в Думе, три раза — в Совете федерации, я никого не отсылал к своим замам. А когда был в Совете федерации тот же Артюхов, я предлагал создать согласительную комиссию Совета федерации, Думы и правительства (по распределению рыбных квот.— Ъ). Совет федерации проголосовал "за", Гордеев — "за", Касьянов — категорически "против". А ведь это работа с ветвями власти. Можно было бы убрать много противоречий в законах, и страна бы двигалась по пути созидания.
— Вы президенту об этом говорили?
— Что, я каждый день к нему, что ли, хожу?! Рассказал один раз, да и то в прошлом году. Я же не господин Касьянов, который к нему каждый день ходит.
— В Генпрокуратуру вас вызывали или вы сами пошли?
— За прошедшие полтора месяца мы много работали с Генпрокуратурой, и у меня сложилось твердое убеждение, что люди там работают абсолютно непредвзято, толково и искренне. Почему они сейчас занялись Минприродой? Потому что, поработав у нас, они увидели бумаги, которые провоцировали уголовщину. А ведь до этого никто не тревожил господина Артюхова (в начале апреля господин Артюхов был допрошен Генпрокуратурой по "крабовому делу".— Ъ). Он по полгода не подписывал распоряжения о проведении плановых исследовательских работ и через полгода выбирал оттуда только валютную часть. В Генпрокуратуре сначала думали, что раз столько разговоров про Госкомрыболовство, то тут все напрочь прогнило. Но замечания по нашему ведомству были только в том, что мой заместитель Москальцов, как госчиновник, должен был выйти из учредителей своей компании, и в том, что один из его кораблей участвовал в лове краба. Да, мы принимаем это нарушение, здесь прокуратура абсолютно права. Москальцов дал показания, а не крутился как уж на сковородке. Что касается замгенпрокурора Владимира Колесникова, то он абсолютно правильно требует то, что нужно, и мы предоставили ему все документы. У меня теперь на Генпрокуратуру вся надежда в том плане, что можно всех этих людей заставить работать. А то ходят какие-то дурачки по Минэкономики и Минприроде! Почему сейчас ставят препоны на возрождение Каспия? Мы в прошлом году оплодотворили самок осетра, получили 53 млн мальков и выпустили их в море. Но несознательный малек из российской зоны заплыл в азербайджанскую. Теперь от нас требуют подпись из МИДа, то есть каждому мальку на лоб нужно визовый штамп поставить. Бред какой-то! Люди, выдумывающие такое, должны краснеть перед рыбаками, которые, добывая свой хлеб, целый день в ледяной воде по самые яйца стоят.
— Есть ли у вас союзники? Часом не петербуржцы?
— Главный у нас — президент. Если бы я подписал те же касьяновские квоты по Приморью, то я бы не смог смотреть в глаза Путину. Когда меня Касьянов отстранил, корабли все-таки ушли на лов, но не выловили и 50% того, что для себя распределили. Теперь обвиняют нас в том, что не дали им вовремя выловить. Это верх цинизма! А почему выловить не успели? Да потому, что минтай два месяца можно ловить, а потом он глубоко в море уходит — цикл такой у минтая. После всего этого скажите мне, кто является "крышей" у того же Артюхова, если он не боится такие вещи делать? А меня защищать не надо! Сейчас все распределяется втихаря, а когда я работал губернатором, все видели в газетах, кому сколько квот давали.
— До недавнего времени в Белом доме говорили, что дни Госкомрыболовства сочтены "в связи с административной реформой". Вы это можете прокомментировать?
— Это полный бред! Да, реформа нужна, реорганизация Госкомрыболовства нужна. Ведь Госкомрыболовство не имеет никаких полномочий. Аукционы проводит Минэкономразвития, охрану несут пограничники, а Минприроды решает, где ловить, когда и кому. Нужно создать единое министерство и сказать: вот вам полномочия и вот вам ответственность перед страной. Задачи: к 2003 году столько-то продукции по такой цене в таком объеме, к 2005-му — столько-то, к 2010-му — столько-то. Мы что, долгосрочных планов составлять не можем? А разве Греф защищает концепцию не до 2010 года? Почему у него это звучит "рыночно", а у нас отдает "коммунистическим прошлым"? И еще, мне кажется, за 12 лет слово "реформа" у российского человека стало вызывать только ужас. Это как в Ираке при бомбежке готовят противогаз, так и у нас при слове "реформа" рядового человека обуревает дрожь.