Вчера российской общественности был представлен новый проект "Музыка против войны в Чечне". Между тем специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ, побывав на презентации проекта, начал бредить войной.
10 мая в одном из московских клубов пройдет первый концерт акции "Музыка против войны в Чечне". В нем примут участие шесть московских рок-групп. Концерт будет называться "Рок против войны в Чечне". Через некоторое время планируются концерты "Джаз против войны в Чечне", "Блюз против войны в Чечне", а также "Регги против войны в Чечне".
Проект представляли исполнительный директор русского ПЕН-центра Александр Ткаченко и несколько музыкантов, участвующих в первом концерте. Господин Ткаченко напомнил, что раньше, когда еще только началась перестройка, рок воспринимался как протест. Музыканты Гребенщиков и Шевчук выходили из подполья. Теперь из подполья выйдут новые люди.
— Протесты не прекращаются ни на минуту. Все вы помните, что недавно сто деятелей культуры написали письмо, протестуя против этой войны,— добавил господин Ткаченко.— Это было очень серьезно.
Но война после этого не закончилась. Правда, через некоторое время около двадцати подписантов получили письма от движения "Идущие вместе". В этих письмах содержалась активная поддержка позиции деятелей культуры. Более того, "Идущие вместе" предлагали всем деятелям поехать в Чечню и на месте заниматься просветительской деятельностью. Это предложение возмутило Александра Ткаченко.
— Смех какой! Я даже не ответил им! Бесполезно отвечать.
Но все-таки, видимо, какой-то осадок на душе остался, и он решил, что наконец настал момент поставить на место сразу всех "Идущих". По крайней мере, стало ясно, что он делает на этой пресс-конференции.
Предупреждая возможные вопросы, Александр Ткаченко с максимальным сарказмом сказал:
— Ну что, музыкантам поехать с одним концертом в Чечню?! Смешно!
Чего же такого смешного увидел в этой идее господин Ткаченко? Ну если с одним концертом смешно, дали бы больше. Но продюсер проекта O. Hooker (Олег Аникеев) подтвердил, что война — это бред и что больше одного рок-концерта не будет. Он рассказал, какая арендная плата на московских площадках ждет тех, кто решил остановить войну с помощью музыки.
— А так я всегда был против войны,— сказал O. Hooker.— И вообще против всего, что творится в нашей стране.
— И я тоже против всякого насилия! — обрадованно подтвердил и Сергей Урушадзе, музыкант.
— Да, война — это бред! — сделал отчаянную попытку развить эту мысль еще один участник проекта, брат Сергея Урушадзе Евгений.— И правительство тоже. К тому же я рад, что что смогу показать свое искусство на таком фестивале.
Музыкантов спросили, есть ли у них песни про Чечню. Они резко ответили, что в их репертуарах таких песен нет и не будет, потому что это политика. Но чувствовалось, что они занервничали. Все-таки Юрий Шевчук выходил из подполья с песнями "Родина" и "Рожденный в СССР". А у них вот не оказалось. Господин Ткаченко решил выручить ребят.
— Совсем не обязательно, чтобы в стихах и музыке звучала тема протеста,— пояснил он.— Ведь война и музыка — это две разные эстетики.
Ну и чему, я хочу спросить, Александр Ткаченко научит чеченских детей? Отличать эстетику войны от эстетики музыки? Пусть уж лучше дома, конечно, сидит.
Сергей Урушадзе тем временем обнаружил сходство между музыкой и происходящим на войне:
— Музыка у нас тяжелая. И там нелегко. Надо, чтобы люди поняли. Я не говорю, конечно, что мы понимаем что-то сами.
Последнее меткое замечание не осталось незамеченным. Один из участников пресс-конференции, который, судя по его изможденному виду, давно посвятил всего себя делу правозащиты, спросил музыкантов, чем они докажут, что война — это бред.
— И чей это бред? — добавил он, с намеком улыбнувшись.
Очевидно, он предвкушал дискуссию на любимую тему и догадывался, что может выйти из нее победителем.
Музыканты хором возмутились:
— Да мы всего-навсего музыканты! Что вы нас о таких вещах спрашиваете?
— Как это? Вы же ввязываетесь в бой! Готовы ли идти до конца?
Нет, они не были готовы. Они согласились дать всего один концерт, который едва покроет их технические расходы, потому что билеты будут продаваться по 70-100 рублей. А в вопросе содержался намек по крайней мере на два таких концерта.
— Мы же не организаторы! Мы не знаем, сколько нужно концертов,— защищался Евгений Урушадзе.
— Тогда скажите, чей это бред! — упорствовал бодрый правозащитник.
— Это общественный бред! — нашелся тогда кто-то из музыкантов.
— Как? — неприятно удивился правозащитник.— Не государственный?
— Бред Путина! — крикнула какая-то женщина из коридора в приоткрытую дверь.
— Я боюсь, нас сейчас могут неправильно понять,— заявил Сергей Урушадзе.— Нет, я, конечно, могу послать всех прямо сейчас...
У музыканта сдавали нервы. Этот мог. И уже очень хотел.
— Так чей же все-таки бред? — опять встал с места правозащитник и с вызовом посмотрел на музыкантов.
— А что вы на меня-то смотрите? Это вообще не я сказал, что война — это бред,— вдруг как-то жалобно сказал один из них.
— Может, и не общественный. У нас вообще общества нет,— добавил другой музыкант.
— Ну конечно! — с облегчением произнес правозащитник.— Что и требовалось доказать!
— А я хочу добавить насчет "Идущих вместе",— неожиданно вступил Александр Ткаченко.
Как же сильно они его зацепили своим письмом!
— Нет, можно, конечно, поехать туда, в Чечню. Но вот в каком качестве? Если бы поехать туда с литературными встречами или вечерами,— мечтательно произнес он.— А то они говорят: учите детей чеченских! Это же тоже часть бреда! Главное — не дать втащить себя в этот бред.
— А нет ли у вас опасения, что в результате этой акции вас как раз и втянут в бред? — не удержался и я от вопроса к музыкантам.
Между тем я чувствовал, как и сам, задавая этот вопрос, неумолимо становлюсь частью происходящего бреда.
— Позвольте, я отвечу,— оживился Сергей Урушадзе.— Мы никого никуда не втягиваем. У нас миротворческая акция!
— А не считаете ли вы, что письма деятелей культуры, митинги, концерты протеста... что все это должно как-то сближаться между собой? — начал бредить еще один журналист.
— До полного исчезновения,— как во сне, пробормотал кто-то из музыкантов.
— Понимаете, часть писателей считает, что соединять митинги и концерты — это не то немножко,— пожал плечами Александр Ткаченко.
— А главное — мы должны дать молодежи столько музыки, сколько она может в себя впитать,— старательно произнес O. Hooker, пытаясь вернуться к окружавшей его до сих пор действительности.
— И не только молодежи,— поправил его Евгений Урушадзе, брат Сергея.