В последние недели из Киева, Брюсселя и Вашингтона в адрес России все громче звучат обвинения в милитаризации Азовского моря, воспрепятствовании свободному судоходству, ущемлении интересов Украины и нарушениях международного морского права. Москве грозят введением новых санкций. В беседе с корреспондентом “Ъ” Еленой Черненко ситуацию прокомментировал заместитель главы МИД РФ, статс-секретарь Григорий Карасин.
Заместитель главы МИД РФ, статс-секретарь Григорий Карасин
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
— На днях глава внешнеполитической службы ЕС Федерика Могерини заявила, что Брюссель направил Москве «ясный сигнал» о том, что ждет прекращения «чрезмерных инспекций» в Азовском море. Иначе — новые санкции. Услышала ли Москва этот сигнал и готова ли она последовать призыву Брюсселя?
— Отвечу вам так: азовская тема вброшена в информационное пространство намеренно и натужно. Нынешний киевский режим в координации со своими зарубежными наставниками и покровителями нашел очередную созданную на пустом месте антироссийскую тему. Москву активно стали обвинять, причем абсолютно бездоказательно — как это принято в последнее время — в неких незаконных действиях в Азовском море. Но это было ожидаемо: Крым больше не воспринимается в качестве острого сюжета и инструмента давления на Россию, нужны яркие свежие темы. Такой темой и избран Азов. Это абсолютно искусственное построение. На самом деле ситуация в этом регионе нашим так называемым западным партнерам особо не интересна. Для них важен лишь новый повод для нападок на Россию и предлог для ужесточения антироссийских санкций.
— Но Федерика Могерини оперировала фактами. По ее словам, Россия останавливает не только украинские суда, но и суда под международными флагами, и при этом инспекции «приводят к длительным задержкам» вплоть до нескольких дней.
— Заявления о многочасовых, а то и многодневных задержках судов абсолютно голословны. Это откровенная ложь. По данным наших пограничников, из 1,5 тыс. инспекций, проведенных в апреле—октябре этого года, более 90% осуществлялось в местах якорных стоянок на входе в Керченский пролив со стороны Черного или Азовского моря в момент формирования караванов для проводки судов по Керчь-Еникальскому каналу. Это довольно сложный маршрут, максимальная глубина там 8 м. Формирование караванов — обязательная лоцманская процедура, которая применялась ранее и Украиной и никаких вопросов не вызывала. Осмотр, как правило, не превышает трех часов. Самая продолжительная проверка заняла пять часов. И это был единичный случай. Более длительные задержки могут быть связаны лишь с погодными условиями и требованиями безопасности судоходства. В целом же наши пограничники внимательно следят за тем, чтобы канал как со стороны Черного, так и со стороны Азовского моря работал ритмично и без перебоев.
В самом Азовском море суда останавливались для осмотра весьма редко, и то при наличии веских оснований.
Ни о каких преднамеренных задержках речь не идет. Это все придумано в Киеве, Вашингтоне и Брюсселе. Недавно мы эту тему, кстати, обсуждали в Брюсселе с (заместителем Федерики Могерини.— “Ъ”) Хельгой Шмидт и дали соответствующие разъяснения. Странно, что она по-прежнему педалируется оттуда.
— Но 103 случая осмотров в море за полгода — это не так уж редко. Какими были основания для проверок?
— Осмотры торговых и рыболовецких судов в Азовском море абсолютно правомерны, обоснованны и соответствуют международному праву и российскому законодательству. Их интенсивность соразмерна уровню угроз, исходящих от экстремистов в отношении России.
— О каких угрозах речь?
— Причина усиления внимания российских пограничников к безопасности судоходства в Керченском проливе очевидна — это публичные призывы лидеров так называемого крымскотатарского меджлиса и украинских националистических группировок, а также ряда киевских политиков к осуществлению терактов в отношении Крымского моста.
— То есть это «усиление внимания» — это попытка купировать угрозы в отношении моста, а не месть Киеву за задержание весной этого года крымского судна «Норд» и других российских судов?
— Мы местью не занимаемся, мы цивилизованное государство. Мы используем доступные международно-правовые инструменты, пытаемся минимизировать издержки, освобождать своих людей, но месть — это не российская практика.
— Тем не менее в Киеве говорят, что проверки носят дискриминационный характер.
— Могу вас заверить, что вопреки заявлениям наших оппонентов действия российских пограничников не носят дискриминационного характера. Жалобы от капитанов судов не поступали. Выборочным проверкам подвергаются все суда без исключения, в том числе и российские. Из всех проверенных в указанный мною период судов почти половина (48%) следовали в наши порты или из них. В Азовском море было задержано лишь одно судно (под флагом Украины) за нарушение правил рыболовства.
— А как действия России соотносятся с международным морским правом, которое в частности предусматривает свободу судоходства?
— Правовой режим Азовского моря имеет свою специфику, оно исторически является внутренними водами (по сути, частью суверенной территории) России и Украины. Этот статус закреплен обычным международным правом и российско-украинскими договорами, в частности, двусторонним договором о сотрудничестве в использовании Азовского моря и Керченского пролива 2003 года, который ратифицирован Москвой и Киевом, является бессрочным и не содержит положений о денонсации.
В этой связи к Азовскому морю не применимы положения Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, в том числе о свободе судоходства, следовательно, утверждения о том, что наши проверки и инспекции в Азовском море противоречат международному морскому праву, не имеют под собой оснований.
Керченский же пролив никогда не являлся и не является международным по смыслу упомянутой конвенции 1982 года, и к нему не применимы требования о свободе транзитного или мирного прохода для иностранных судов.
С марта 2014 года Россия — единственное прибрежное государство в Керченском проливе, который является ее внутренними водами, где мы вправе осуществлять суверенитет. Пользуясь этим правом, в апреле 2014 года Россия приняла решение о строительстве Крымского моста.
Он спроектирован таким образом, чтобы не создавать (насколько это технически возможно) препятствий для судоходства. Максимальная высота пролетов над уровнем моря составляет 35 м, что обеспечивает прохождение под ними большинства судов с осадкой до 8 м (кстати, Бердянск и Мариуполь не могут принимать суда с большей осадкой).
При этом по действующим двусторонним договорам Россия не только признает, но и практически обеспечивает право Украины на пользование Керченским проливом, в том числе для прохода торговых судов (но не военных кораблей) третьих стран в ее порты или из них. Кстати, в октябре мы осуществили лоцманскую проводку двух судов ВМС Украины.
Мировое сообщество не оспаривает особый статус Азовского моря. Сохранение этого статуса является основой для возможного бесконфликтного взаимодействия между Россией и Украиной в Азовском море. Позитивным примером тому может служить, кстати, продолжающая свою деятельность Российско-украинская комиссия по вопросам рыболовства в Азовском море. Ее последнее, 30-е заседание, несмотря на провокации отдельных одиозных депутатов Верховной рады Украины, состоялось 23–25 октября в Киеве. Следующее заседание этой комиссии должно состояться в Ростове-на-Дону.
— Вместе с тем президент Украины Петр Порошенко заявил, что в целом считает поведение России в Азове «агрессивным». По его словам, Азовское море «активно насыщается военными кораблями», которые «отрабатывают систему блокады украинских морских портов».
— «Милитаризация Россией Азовского моря» — это еще одна придуманная «страшилка», которая высосана из пальца. Вооруженные силы Российской Федерации используются только для охраны Крымского моста в связи с упомянутыми террористическими угрозами. За обеспечение безопасности в Азово-Керченском бассейне отвечают российские пограничники. Имеющихся у них сил и средств достаточно для выполнения этой задачи и ни о каком создании там военно-морской базы речь не идет.
Ситуация с милитаризацией ровно обратная. Это Украина занимается на Азовском море военными приготовлениями, интенсивно наращивает там при поддержке США свою военно-морскую группировку, расширяет береговую военную инфраструктуру. Такие действия направлены на создание еще одного очага напряженности, который позволил бы Киеву отвлечь внимание от собственных внутренних проблем, в том числе в контексте фактически стартовавшей избирательной кампании по выборам президента страны. В Киеве азовскую тему раздувают сознательно, это пропаганда.
— А о какой поддержке США вы говорите?
— Вы послушайте, о чем говорит (спецпредставитель Госдепа США по Украине.— “Ъ”) Курт Волкер. Он намеренно нагнетает азовскую тему.
В целом приходится констатировать, что поднимаемая Западом вокруг Азовского моря шумиха не только не способствует стабилизации обстановки в регионе, но лишь еще больше разжигает аппетиты «партии войны» в Киеве, провоцируя ее на безрассудные шаги, чреватые губительными последствиями для украинского государства и перспектив урегулирования кризиса на Украине.
— Когда весной украинской стороной было задержано российское судно «Норд», наши источники говорили, что руководство Крыма обратилось к Москве с предложением перекрыть Керчь-Еникальский канал. Как вы это прокомментируете?
— Мне о таких обращениях не известно.
— А при каких условиях Россия может закрыть его?
— Канал работает ровно в том режиме, как это было последние 25 лет. Это важная международная артерия, которую мы никогда не планировали и не планируем закрывать.