Когда государства убивают
Медиа
Ситуация вокруг политического убийства саудовского журналиста Джамаля Хашокджи свидетельствует: сейчас во многих государствах нападкам и запугиванию подвергаются независимые судьи, оппозиционные СМИ и НКО.
Фото: Reuters
Фото: Из личного архива
Саад Харири сидит прямо напротив Мухаммеда бен Сальмана, когда наследный принц отпускает в адрес своего ливанского гостя развязную шутку. Дело происходит в Эр-Рияде в конце октября, три недели спустя после предполагаемого убийства Джамаля Хашокджи, до своей гибели бывшего, пожалуй, самым влиятельным журналистом в Саудовской Аравии. На экономической конференции «Инициатива по инвестициям в будущее» (Future Investment Initiative) Мухаммед бен Сальман впервые дает оценку устранению критически настроенного журналиста: «Это преступление стало болезненным ударом для всех саудовцев». Виновные, безусловно, понесут наказание, заверяет он. И, глядя уже на Саада Харири, продолжает: «Премьер-министр Саад на два дня задержится в Саудовской Аравии, так что, надеюсь, это не породит слухов о его похищении». Громкий смех, публика неистовствует, Мухаммед бен Сальман и даже Саад Харири явно довольны произведенным эффектом.
Годом ранее все было иначе. В ноябре 2017 года МБС, как часто называют 33-летнего наследника престола нынешнего короля Сальмана ибн Абдель-Азиза аль-Сауда, удерживал 48-летнего главу ливанского правительства под домашним арестом в Эр-Рияде. Мухаммед бен Сальман счел, что Саад Харири пошел на слишком большие уступки «Хезболле», и надеялся подтолкнуть его к более жесткому курсу в отношении организации, военизированные структуры которой представляют интересы Ирана в Ливане. Это дало результат: явно под впечатлением от пережитого Саад Харири в телеобращении объявил о своей отставке и резко атаковал ополченцев «Хезболлы», управляемых из Тегерана.
То, что спустя 11 месяцев наследный принц может публично шутить о таком эпизоде, много говорит о стиле правления. Источники в дипломатических кругах сообщают, будто Саад Харири в период ареста подвергся рукоприкладству со стороны саудовских сотрудников безопасности — пока не вмешалась Франция, чтобы добиться его возвращения в Бейрут. Это крайне неординарная операция даже для региона, где политических соперников редко выводят из игры по правилам демократии и где политические убийства десятилетиями воспринимаются как нечто обыденное.
Рассказывают, что Саддам Хусейн только при захвате власти в июле 1979 года собственноручно застрелил 22 человека из верхушки партии «Баас». Но есть и другой момент, делающий шутку Мухаммеда бен Сальмана насчет Саада Харири еще более неоднозначной: отец последнего Рафик Харири в 2005 году был подорван в Бейруте. Комиссия под эгидой ООН впоследствии возложила ответственность на сирийский режим Башара Асада. По версии следователей, высокопоставленные шииты в «Хезболле» якобы осуществили преступление по заказу правителя-алавита.
Организация Объединенных Наций призывает к расследованию убийства Джамаля Хашокджи. Берлин заморозил поставки вооружений Саудовской Аравии и объявил, что до завершения расследования ни одна новая оружейная сделка не получит одобрения.
Списать убийство журналиста на злосчастное стечение обстоятельств стало невозможным после того, как Реджеп Тайип Эрдоган стал крайне громогласно использовать случившееся в своих интересах. Турецкий президент конкурирует с Мухаммедом бен Сальманом за доминирование на Ближнем Востоке, и в конфликте вокруг Катара, и в отношениях с «Братьями-мусульманами», и в связи с Ираном они находятся по разные стороны политического фронта. Подогревая интерес, сотрудники Реджепа Тайипа Эрдогана по капле делились с общественностью через местные и иностранные СМИ резонансными подробностями из стен консульства.
Убитая на Мальте журналистка-расследователь Дафна Каруана Галиция
Фото: Reuters
Вероятно, в помещениях консульства велась прослушка — глава ЦРУ Джина Хаспел знакома с содержанием аудиофайла, который зафиксировал ход убийства, предположительно свершившегося за семь минут: 59-летнего мужчину оглушили, после чего отрезали ему пальцы на руках и обезглавили. Команда киллеров якобы состояла из 15 человек, и в их число входил и судмедэксперт, который посоветовал при расчленении тела Джамаля Хашокджи слушать музыку через наушники. Останки журналиста не найдены до сих пор.
Убийство было совершено преднамеренно, заявила не так давно прокуратура в Эр-Рияде. Попытка все отрицать, аналогично тому, как это делает российское руководство в ситуации с отравлением отбившегося от рук агента Сергея Скрипаля, окончательно провалилась.
Здесь Россия не создает себе лишних проблем: вместо расследования по-прежнему делается ставка на отвлечение. Ничего не изменилось и после того, как, по утверждениям некоторых медиа, были идентифицированы двое высокопоставленных сотрудников российских спецслужб, в день покушения посетивших Солсбери якобы с целью туризма.
Впрочем, суть скандала вокруг Джамаля Хашокджи образуют, разумеется, не кустарные ошибки в медийном «осмыслении» убийства. Прежде всего дело в страхе перед дальнейшим укреплением авторитарных сил, способных хладнокровно организовывать подобные преступления. Катализатором такой динамики можно считать Дональда Трампа: его безудержная риторика еще во время предвыборной кампании в 2016 году подготовила почву для агрессивно настроенных сил. Не далее как в октябре в преддверии выборов в Конгресс в Монтане он лестно отозвался о тамошнем кандидате-республиканце Греге Джианфорте, который в 2017 году набросился на журналиста британской газеты The Guardian. «Парень что надо. С ним трудно совладать»,— заявил президент.
Тогда The Guardian обвинил Дональда Трампа в «подстрекательстве к новому насилию в отношении журналистов в Штатах и по всему миру», особенно после смерти Джамаля Хашокджи. Автор материала высказал надежду, что президент извинится за такие слова.
Увы, этого не произошло. В основе нападок Трампа на свободные СМИ (в его интерпретации — fake news) лежит понятный расчет. Но когда в конце октября президент хотел появиться на прощании с 11 жертвами в питсбургской синагоге, члены иудейской общины, пережившие этот теракт, не пожелали его принимать.
Атмосфера, готовая разразиться насилием, способствует нападениям на чужеземцев и инакомыслящих. Под влиянием провоцирующих речей лидера некогда свободного мира адресаты риторики как бы вдохновляются на то, чтобы снять с предохранителя револьверы. Независимые судьи, критические СМИ и НКО подвергаются целенаправленным нападкам и запугиванию, и это точит камни бастиона демократического сосуществования. Расправа с Хашокджи вписывается в целую череду убийств журналистов.
Три таких эпизода имели место посреди Европы. Так, в октябре в Болгарии изнасиловали и убили тележурналистку Викторию Маринову, которая в своей передаче рассказала о мошенничестве с деньгами ЕС на миллионы евро. За восемь месяцев до этого словацкий журналист Ян Куциак был застрелен киллером — он расследовал связь между мафией и правительством в Братиславе.
Наконец, год назад, в октябре 2017-го, на Мальте погибла журналистка Дафна Каруана Галиция, тоже напавшая на след коррумпированных политиков. Начиненный взрывчаткой автомобиль взлетел на воздух всего в нескольких сотнях метров от ее дома. Следствие задержало подозреваемых, но многие не без основания полагают, что заказчиков следует искать в правительстве: журналистские расследования Галиции свидетельствовали о торговле паспортами ЕС, отмывании денег и существовании офшорных фирм, благодаря которым Мальта при премьере Джозефе Мускате смогла стать прибежищем для преступников.
Правительство в Валлетте затягивает расследование и тем самым способствует размыванию сложившихся демократических структур. Только при фактическом упразднении принципа разделения властей политики и чиновники могут заходить настолько далеко, чтобы заказывать критиков. Систематическое отстранение независимых судей, как это успешно практикуется на Мальте в контексте дела об убийстве Дафны Каруаны Галиции, а также в Польше, подготавливает базу для ползучего разгрома правового государства.
По госзаказу ликвидируют не только журналистов, но и политических игроков, как это происходит на востоке Украины, где идет война. Часть политических наблюдателей считает, что еще одна гражданская война начинается в Бразилии, где президентские выборы в октябре выиграл ультраправый политик Жаир Болсонару. Спустя три десятка лет после окончания военной диктатуры он недвусмысленно заявляет, что симпатизирует авторитарной модели правления бразильской хунты, а также политическому стилю Дональда Трампа с характерным для него презрением к людям. «Страну ждет беспрецедентная для Бразилии зачистка»,— заявил он за несколько недель до своей победы.
Милитаризация риторики не проходит бесследно. Количество левых активистов, критически настроенных журналистов и даже простых граждан, которым угрожают физической расправой, за последние месяцы существенно увеличилось. В 2016 году в стране было совершено около 61 тыс. убийств, в мире Бразилия занимала по этому показателю десятое место. Едва ли найдется другая страна, где гибнет такое множество активистов, выступающих за защиту прав, которые, по сути, должно гарантировать само государство.
Мало кто верит в торжество правосудия и в деле Джамаля Хашокджи. Сообщается о задержании 18 подозреваемых, а также увольнении 2 высокопоставленных советников Мухаммеда бен Сальмана и 3 сотрудников спецслужб. То, что предполагаемый соучастник убийства в конце октября якобы погиб в ДТП в Эр-Рияде, вписывается в картину маскировки политических убийств со времен Джона Ф. Кеннеди. Не облегчает поиски виновных и то, что, вероятно, за кулисами уже достигнута договоренность о некой сделке между Эр-Риядом, Анкарой и Вашингтоном, направленной на сохранение лица.