Бизнес несостоятельности

В Сибири отмечен рост количества заявлений на банкротство, поданных представителями бизнеса. Только за прошедшие девять месяцев в сравнении с аналогичным периодом прошлого года количество этих обращений увеличилось на 7%. Банкротства коснулись практически всех отраслей экономики. При этом чаще всего проблемы испытывают компании сферы строительства, торговли, пищевой промышленности и электроэнергетики. Эксперты объясняют ситуацию негативными трендами в экономике в целом и падением уровня жизни населения в частности. С ростом доходов жителей банкротств юрлиц станет меньше, считают экономисты.

Банкротства — в рост

По данным отдела банкротной практики юридической фирмы «Бизнес и право», подготовленным для „Ъ-Экономика региона“, за девять месяцев 2018 года количество всех банкротных дел по Сибирскому федеральному округу выросло на 23,43% и составило 7,38 тыс. (в 2017 году — 5,97 тыс. дел). При этом число банкротств среди юрлиц за прошедшие девять месяцев в сравнении с аналогичным периодом прошлого года выросло на 7%, следует из данных ЕФРСБ (Единый федеральный реестр сведений о банкротстве).

Рекордный рост количества банкротств в этот период в сравнении с 2017 годом пришелся на Республику Хакасия — 79%. На втором месте — Алтайский край (29%), на третьем — Иркутская область (13%). Далее — Новосибирская (11%), Томская области (7%) и Красноярский край (7%). Сократилось количество банкротств в республиках Тыва (-58% к 9 месяцам 2017 года) и Алтай (-36% к 9 месяцам 2017 года), в Омской (-35% к 9 месяцам 2017 года) и в Кемеровской областях (-29% к 9 месяцам 2017 года).

«Снижение банкротных дел мы наблюдаем в экономически неактивных регионах: республики Тыва, Алтай. Для меня как для эксперта было удивительно обнаружить снижение количества банкротств в Кемеровской области. Могу объяснить это тем, что те слабые компании, которые могли обанкротиться, это уже сделали. Красноярский край и Новосибирская область — два наиболее экономически активных региона Сибири. Мы это видим в том числе по количеству банкротных дел»,— рассказывает руководитель отдела банкротной практики юридической фирмы «Бизнес и право» Артем Новосельцев.

Компании-банкроты есть практически во всех отраслях, следует из данных ЕФРСБ. При этом наиболее негативная динамика сохраняется в строительстве, торговле, пищевой промышленности и электроэнергетике.

«Строительство и торговля сильно зависят от жителей, чей доход за последнее время значительно упал. Реальный располагаемый доход за девять месяцев этого года в Новосибирской области составил 97% к уровню прошлого года. Снижаются доходы, падает спрос на жилье. Что же касается промышленности и электроэнергетики, то компании этой отрасли испытывают трудности из-за дорогих кредитов, которые они брали и берут на модернизацию производственных мощностей»,— считает арбитражный управляющий, преподаватель кафедры инноваций и предпринимательства НГУЭУ Виталий Инжелевский.

Реже остальных под банкротство попадают банки, продолжает Артем Новосельцев. Тем не менее в Сибирском федеральном округе в 2017 году это произошло с ООО «Сибирский банк „Сириус“» (общая сумма требований всех кредиторов — 1,4 млрд руб., Омская область) и в 2018 году с ООО КБ «Центрально-европейский банк» (общая сумма требований всех кредиторов — 998,3 млн руб., Забайкальский край (до ноября 2018 года входил в состав Сибирского федерального округа, теперь это часть Дальнего Востока)).

Отсутствие риск-менеджмента — дорога к банкротству

Управляющий партнер юридического агентства «Экви» Кирилл Кузнецов отмечает, что, если рассматривать вопрос в общих чертах, причина роста банкротных дел в Сибири кроется в «общем ухудшении экономической ситуации в стране». «Решающим фактором для многих компаний может стать нехватка финансов. Их или нет вообще, или эти средства очень не хочется отдавать. Также банкротство регулярно используется как способ застраховать себя от любых проблем в будущем»,— продолжает господин Кузнецов.

Координатор проекта «За права заемщиков» регионального отделения ОНФ в Новосибирской области Антон Канунников считает, что компании к банкротству приводит некомпетентность как сотрудников, так и руководителя.

«Бизнесмены по большей части умеют работать только на растущем рынке. Это периоды с 2004 по 2008 годы и с 2011 по 2013 годы. Когда рынок стагнирует, а еще хуже сжимается, все неэффективные компании потихоньку уходят. Их у нас большинство,— говорит господин Канунников.— При этом бизнесмены в сегменте микро- и малого бизнеса не могут настроить рентабельный бизнес. Низкая производительность труда, высокие издержки, низкая финансовая грамотность, отсутствие управленческой отчетности — это характеристики среднестатистического малого предприятия. Никто их не учил, и учиться они не хотят».

Управляющий партнер адвокатского бюро «Гребнева и партнеры» Ирина Гребнева добавляет, что причиной банкротства часто становится высокая кредитная нагрузка. «Банкротство наступает в большинстве случаев, когда предприятие не рассчитывает свои финансово-экономические возможности. Если обслуживать кредиты, выплачивать проценты предприятие еще может, то возвращать долг в полном объеме нет»,— отметила госпожа Гребнева. Руководитель отдела банкротной практики юридической фирмы «Бизнес и право» Артем Новосельцев отмечает, что это происходит из-за отсутствия грамотного риск-менеджмента.

«Банкротство не наступает в один момент, этому должны предшествовать определенные кризисные явления на предприятии. Констатировать факт наличия кризиса можно в том случае, когда предприятие длительное время испытывает дефицит денежных средств, то есть в течение длительного периода времени перестает быть самоокупаемым.

В этот период предприятие живет в долг либо за счет внешних инвесторов — кредиторов (контрагентов, кредитных организаций), либо за счет „внутренних“ (учредителей, руководителей, менеджеров)»,— рассказал господин Новосельцев.

Такая ситуация будет продолжаться либо до тех пор, пока предприятие самостоятельно не выйдет из этой «финансовой комы», либо до тех пор, пока не «отключат» от ресурсов, обеспечивающих его жизнедеятельность. Таким рычагом может быть отказ в пролонгации кредита, решение собственников предприятия об отказе от дальнейшего финансирования своего предприятия или обращение контрагента в суд с последующим признанием должника.

По словам Артема Новосельцева, риск-менеджмент позволяет владельцам компании заранее просчитать наиболее выгодный путь ведения и развития бизнеса, определить максимальный уровень суммарного риска, на который будет готова идти компания в процессе своей деятельности.

Кредиторы впереди

Согласно данным ЕФРСБ с января 2015 по декабрь 2017 года, в общероссийской структуре заявителей по делам о банкротствах компаний преобладают кредиторы — 76% случаев, еще в 14% — уполномоченный орган (налоговая служба) и в 9% — сами должники. Примерно две трети заявлений заканчивались реальными банкротствами. В списке крупнейших компаний Сибири, подавших на банкротство за последние два года, эксперты отметили «Холидей», «Сибмост», «Неоград», ПТК-30, «Конквест-фуд» (входит в ГК «Конквест», управляющую ресторанами «Аджикинежаль», «Паб 501», сетью кондитерских «Эстье», пиццерией DrovaMuka), «Макс моторс», «СЛК-моторс». «Ключевые кредиторы у этих компаний — банки. И это тот фактор, который объединяет все эти банкротства»,— заметила госпожа Гребнева.

«Банкам выгодно подавать на банкротство компании лишь в том случае, если в залоге имеется имущество, которого хватит, чтобы покрыть административные расходы. В ином случае арбитражный управляющий потребует с заявителя оплатить эти расходы»,— заметил Артем Новосельцев.

Адвокат Ирина Гребнева отмечает, что за последнее время вырос процент взыскания долгов не только по обеспеченным кредитам, но и по налоговым обязательствам. «У налоговой службы появились дополнительные инструменты для привлечения должника к ответственности»,— поясняет собеседница.

При этом компании, завершившие процедуру банкротства в этом году, были более обеспеченными, чем годом ранее. Так, средний размер имущества общероссийских должников, по данным инвентаризации, раскрытым в отчетах в январе-сентябре 2018 года, вырос на 21% до 94 210 тыс. руб. к такому же периоду прошлого года.

Средняя сумма включенных в реестры требований выросла менее значительно — на 5%, до 212,1 тыс. руб. Вместе с тем объем требований кредиторов более чем вдвое превышает размер имущества должников уже на этапе инвентаризации, а на торгах имущество продают еще дешевле. Сумма выручки по итогам торгов в январе-сентябре 2018 года в среднем была в шесть раз меньше, чем общий размер инвентаризированного имущества.

Ссылаясь на данные Единого федерального реестра сведений о банкротстве (ЕФРСБ), господин Новосельцев рассказал, что в Сибирском федеральном округе за девять месяцев 2017 года 67% компаний, признанных банкротами, так ничего и не выплатили своим кредиторам. Только 8% выплачивают от 100 тыс. до 1 млн руб., еще 8% — от 1 до 5 млн руб., 6% — от 5 до 10 млн руб.

«С 2017 года в нашей стране активно работают механизмы оспаривания сделок и привлечения к субсидиарной ответственности учредителей и директора компании. Если активы должника отсутствуют, то дальнейшая работа зависит от арбитражного управляющего. Внимание таких специалистов в последнее время смещено с поиска и реализации активов к привлечению сторон к субсидиарной ответственности»,— отмечает господин Новосельцев.

В то же время собеседник говорит, что наемный руководитель может оказаться под перекрестным огнем в следующем случае: в суде собственник переложит вину на директора, доказав, что тот самостоятельно принимал судьбоносные для бизнеса решения вопреки правилам компании. Или арбитражный управляющий посчитает, что гендиректор нарушал закон, хотя на самом деле этого могло и не быть.

«В среднем процент удовлетворенных заявленных требований по всем банкротным делам — в районе 6%. Если взять отдельно требования с залоговым имуществом, ситуация выглядит гораздо лучше»,— анализирует арбитражный управляющий Виталий Инжелевский.

Банкротство как диагноз

По словам Ирины Гребневой, институт банкротства в России — относительно молодой, он зародился в начале 1990-х годов. Отчасти только сейчас многие механизмы были законодательно урегулированы. «У кредиторов появилось много инструментов для возврата долгов. С другой стороны, понятно, что процедура банкротства для должника — это единственный способ зафиксировать долги и предпринять попытку по ним рассчитаться. Судя по количеству банкротств, воспользоваться этой процедурой несложно»,— рассказала она.

Кирилл Кузнецов считает, что процедуру банкротства с точки зрения кредитора пока сложно назвать эффективной по причине низкого процента погашений. «На это сильно влияют следующие факторы: мегабанкротства, в которых заведомо нереально взыскать значимую долю долгов; связанные банкротства (поручители), где долг по сути один, а невозвратов сразу несколько; ликвидационные банкротства, где никто и не ставит цели что-то возвращать»,— отмечает юрист.

Артем Новосельцев полагает, что банкротство стоит рассматривать как формальную процедуру для очищения рынка от неэффективных хозяйствующих субъектов. «Человека же нельзя взять и похоронить без свидетельства о смерти. То же самое и в банкротстве. Если компания попала под эту процедуру, значит, она заболела и стала неэффективной. Чтобы компания правильно умерла, ей нужно пройти этот этап. В 90% случаев банкротство заканчивается ликвидацией предприятия»,— рассуждает эксперт.

Опрошенные эксперты сошлись во мнении, что банкротство — не показатель кризиса. Очевидно, что многие компании вели дела, рассчитывая в основном на дешевые займы в российских или иностранных банках, растущий платежеспособный спрос и инфляцию, толкающую цены вверх. Однако эти условия и бизнес-модели изжили себя, поэтому компании оказались нежизнеспособными, говорят аналитики.

«Дело не только в нехватке дешевых денег, в последние два-три года на первое место вышел фактор неопределенности: внушительная часть предпринимателей не понимают, что происходит в экономике»,— резюмировал Виталий Инжелевский. По его словам, рост банкротств компаний в будущем остановится с ростом экономики.

Татьяна Косачева