Зачем нужен миф о парижском согласовании петербургских канав
Зимняя канавка между Невой и Мойкой. Весь исторический центр Санкт-Петербурга с 1990 года является объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО
Фото: Александр Петросян, Коммерсантъ / купить фото
Под занавес осени в СМИ замелькали публикации о перспективах наших взаимоотношений с ЮНЕСКО. Согласно им в Госдуме и Минкультуры обсуждается особый законопроект на эту тему. Со ссылкой на Елену Драпеко, первого зампредседателя комитета Госдумы по культуре, сообщалось, что цель нововведений — облегчить развитие Санкт-Петербурга, исторический центр которого с 1990-го является объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО. Вот цитата: «Центр Петербурга — объект ЮНЕСКО. По конвенции, все, что здесь копается и реставрируется, должно быть согласовано с Парижем (там штаб-квартира ЮНЕСКО.— «О»). Но мы не можем там согласовывать каждую городскую канаву. Мы — живой город. Предлагается ограничить юрисдикцию ЮНЕСКО. Решать свои проблемы самим, как мы сейчас и делаем».
Звучит решительно, но непонятно. Слыхал ли кто-нибудь о согласовании в ЮНЕСКО петербургских канав? Конечно, нет: ЮНЕСКО никому и ничего не согласовывает. Его эксперты высказывают мнение, которое каждая страна вольна принимать или не принимать во внимание. Страны, подписавшие Конвенцию ЮНЕСКО о Всемирном культурном и природном наследии, просят информировать ЮНЕСКО «о намерениях предпринять или разрешить на территории, охраняемой согласно Конвенции, крупномасштабные восстановительные или новые строительные работы, которые могут оказать воздействие на выдающуюся универсальную ценность объекта».
Если в ЮНЕСКО такие планы вызывают вопросы — оттуда приезжают экспертные миссии, дают рекомендации. Потом ищется консенсус. Если не находится — ЮНЕСКО вправе внести объект в специальный список «под угрозой» или исключить его из Списка Всемирного наследия. Но опять-таки: запретить или разрешить оно ничего не может. Государство — участник Конвенции должно само решать, что ему дороже: свобода рытья канав и строек или статус объекта Всемирного наследия.
Дальше — еще непонятнее. Вот как передают СМИ слова уважаемой Елены Драпеко: «Мы не хотим выходить из Конвенции, потому что кроме Петербурга у нас еще есть другие памятники ЮНЕСКО, где мы стопроцентно выполняем все их требования. Это и Кижи, что-то в Махачкале и другие места». Можно ли соблюдать Конвенцию где-то стопроцентно, а где-то наполовину? Так не бывает. Ее можно либо соблюдать, либо не соблюдать. (Кстати, специального поручения президента Владимира Путина о неукоснительном ее соблюдении никто не отменял.)
Здесь самое время вспомнить: хотя первые объекты Всемирного наследия в России появились почти 30 лет назад, в 1990 году, закона о применении соответствующей Конвенции ЮНЕСКО у нас нет до сих пор. Международные понятия и термины, например «буферные зоны», не включены в наше законодательство, а отечественные термины не всегда полностью им соответствуют. В Госдуме давно фигурирует законопроект, приводящий отечественное законодательство к общему знаменателю с международным, но до принятия никак не доходит. Поэтому охрана памятников Всемирного наследия в России происходит вроде бы и по международным стандартам, но в нашем вольном переводе. Оттого, кстати, так и важен обмен мнениями и экспертными миссиями с ЮНЕСКО.
И надо сказать, этот диалог с 1990-го не препятствовал развитию городов. Напротив, он предотвратил искажение важнейших исторических ландшафтов и городских панорам. Без участия экспертов ЮНЕСКО не были бы возможны ни отмена строительства нового музейного здания близ Соловецкого монастыря, ни отказ от «Охта-центра» в Петербурге. Недавно, например, Минкультуры РФ указало столичным властям на необходимость информировать ЮНЕСКО о проекте строительства в охранной зоне Московского Кремля, в квартале на Софийской набережной (Москва готовит экспертный отчет о воздействии новостройки на объект ЮНЕСКО — посмотрим, что выйдет…) В общем, диалог идет, и до официальной постановки вопроса об исключении какого-либо из объектов Всемирного наследия из списков ЮНЕСКО с 1990 года, слава богу, не доходило.
В чем же тогда смысл призывов ослабить процедуры мифических «согласований»? Возможно, в нежелании признавать собственную ответственность. Ведь подписывая Конвенцию о Всемирном наследии, государство не склоняет голову под иго ЮНЕСКО, а добровольно берет обязательства сохранять памятники мирового уровня. Когда же те или иные руководители не способны обеспечить одновременно выполнение этих обязательств и развитие территорий, возникает желание переложить ответственность: мол, развиваться нам ЮНЕСКО не дает, надо ограничивать его юрисдикцию и т.п.
Показательно, что почти одновременно с рассказами о парижском согласовании петербургских канав в новгородских газетах стали появляться такие призывы: «Какое влияние на сохранность новгородских памятников оказывает ЮНЕСКО? Мы знаем только, что чиновники регулярно используют международную организацию как аргумент для отказа в новых строительных работах. И это означает, что назрела необходимость переформатировать "визу ЮНЕСКО" из жесткого ограничителя в пропуск для развития Великого Новгорода».
В том-то и дело, что понимается под «развитием». Сотни городов, селений и местностей мира, где есть памятники Всемирного наследия, делают ставку в развитии именно на них. Развивают турбизнес, привлекают инвестиции. Это касается не только исторических памятников, в реестрах ЮНЕСКО значатся и объекты нематериального, вплоть до гастрономического, культурного наследия (соответствующую Конвенцию ЮНЕСКО наша страна пока не ратифицировала). Для такого развития, правда, нужны креативные мозги руководителей и менеджеров (в ЮНЕСКО есть даже специальный титул — Creative City). И весь мировой опыт, накопленный на объектах Всемирного наследия ЮНЕСКО, к их услугам. Если же ставка в развитии делается не на эту специфику и мировую ценность, не на креатив, а на традиционное строительство и освоение средств — тогда, естественно, никакой мировой опыт не нужен, а экспертизы ЮНЕСКО воспринимаются как раздражающие ограничители.
Только на самом деле это ограничители не развития, а строительных или иных амбиций. И когда нам в очередной раз рассказывают о трудностях прокладки канав из-за ЮНЕСКО и необходимых в связи с этим реформах законодательства, невольно задумываешься: а может быть, слухи о задуманном очень серьезными людьми строительстве коттеджных поселков на тех же Соловецких островах не очень-то и слухи?