В Нижегородском райсуде состоялось третье заседание по уголовному делу бывшего главы Нижнего Новгорода Олега Сорокина и бывших сотрудников угрозыска Евгения Воронина и Романа Маркеева. Оно целиком было посвящено процессуальной борьбе: до оглашения обвинительного заключения дело снова не дошло. Судья Екатерина Кислиденко за аплодисменты сочувствующих Олегу Сорокину людей удалила из зала почти половину слушателей. Защите отказали в ходатайствах об отводе судьи и возврате дела прокурору, а арестованный год назад Олег Сорокин немного рассказал об отсидке и о политике.
Фото: Роман Яровицын, Коммерсантъ
В четверг в Нижегородском райсуде целый день решали вопросы по ходатайствам защиты Олега Сорокина, Евгения Воронина и Романа Маркеева. Напомним, они обвиняются в похищении в 2004 году свидетеля Александра Новоселова под видом оперативного эксперимента. Кроме того, бывшему главе города СК инкриминировал получение взятки в виде услуги. Сначала адвокаты бывшего оперуполномоченного Маркеева заявили отвод судье Екатерине Кислиденко на том основании, что в мае она продлевала срок ареста бывшим сыщикам. Защита зацепилась за формулировку судьи, которая в постановлении написала, что обвинение представило «убедительные доказательства для уголовного преследования» обоих оперов, что говорит о ее предвзятости и нарушает презумпцию невиновности. Собравшиеся в зале слушатели зааплодировали, и судья, раньше предупреждавшая собравшихся о правилах поведения в суде, велела удалить весь «левый ряд», пояснив, что не будет разбираться в «источнике шума». Приставы с уговорами миролюбиво вывели почти половину зала. Адвокат Вадим Богдан тут же попросил занести в протокол факт «нарушения принципа открытости судебных заседаний» судьей, удалившей без разбора десятка два слушателей. Отводить себя из процесса Екатерина Кислиденко отказалась, сообщив, что она никоим образом не заинтересована в каком-либо исходе дела, а фраза вырвана из контекста: при продлении ареста никакие конкретные доказательства вины не рассматриваются по закону.
Гособвинение ответило защитникам заготовкой о «неуважении к суду» со стороны заведующей адвокатской конторой Нижегородской района Марии Шараповой, которая отказалась по требованию судьи прислать адвоката по назначению для Романа Маркеева, узнав, что тот пригласил своего защитника. Все девять адвокатов обвиняемых бросились доказывать, что дежурный адвокат бывшему милиционеру не нужен: у него есть нанятые защитники и «навязывать» еще одного, который ему не нужен, неправильно. Олег Сорокин призвал прокурора Елену Шкаредную «не выбрасывать на ветер государственные деньги, превышающие прожиточный минимум» (работа адвоката по назначению оплачивается из бюджета). Заслушав всех, суд не отказал себе в удовольствии вынести частное определение в адрес президента областной адвокатской палаты. Его обязали «принять меры реагирования» к госпоже Шараповой, которая своим отказом выразила неуважение к суду, участникам процесса и принципам судопроизводства. Другой адвокат Олега Сорокина Михаил Бурмистров заявил, что воспринимает это как «психологическое давление на адвокатов».
Когда судья уходила в совещательную комнату, Олег Сорокин общался со слушателями, наклоняясь к слуховой прорези стеклянного бокса. Он перекинулся несколькими фразами с повеселевшим депутатом думы Алексеем Гойхманом, который скинул со своих плеч бремя председательства в транспортной комиссии. Потом арестант рассказал обозревателю Валентине Бузмаковой, что в тюрьме кормят «лучше, чем в армии в 1985 году», когда он служил срочную в ПВО. «Я в СИЗО даже кашу ем. А потом, там есть продуктовый ларек, где вся наша шахунская „молочка“ присутствует. Сосиски тоже можно купить. Хорошо, что пока не тамбовские, а наши нижегородские», — пошутил Олег Сорокин насчет закупок муниципального ЕЦМЗ. Его спросили, не жалеет ли он о том, что пошел из бизнеса в политику. Заключенный посетовал, что «правила в ней изменились», став гораздо более жесткими и «угловатыми», без диалога. «Но с Шанцевым-то (прежний губернатор области Валерий Шанцев.— „Ъ“) вы нашли общий язык?» — спросила Валентина Бузмакова. «Я Шанцева уважал всегда, даже в периоды разногласий. Сейчас уже понимаю, что в силу некоторой молодости и азарта я допускал не очень правильные вещи. Но надо отдать должное: Валерий Павлинович на всем протяжении своей карьеры никогда ни на кого не наступал — ни на бизнес, ни по политическим мотивам. Мог ругаться, высказывать свое мнение… Но за решетку-то никого не бросали», — сказал подсудимый, поблагодарив экс-губернатора за его поручительство после ареста.
Эти воспоминания закончились вместе с перерывом, и защита снова начала выдвигать ходатайства, получив отказ суда приобщить их аудиозаписи судебных заседаний и изготавливать судебный протокол по частям (адвокаты явно опасались, что секретарь не запишет или исказит что-нибудь важное). Роман Маркеев заявил, что прокурора и «так называемого потерпевшего» Александра Новоселова в аквариуме ему почти не слышно. «Мы в городе-миллионнике, в центральном райсуде, XXI век на дворе. Неужели нет возможности оборудовать зал микрофонами и колонками?» — восклицал защитник Олега Сорокина Дмитрий Артемьев. Екатерина Кислиденко пообещала поставить вопрос перед руководством райсуда по оснащению зала, но откладывать процесс по просьбе защиты отказалась, заметив, что раньше обвиняемые не жаловались «на плохую слышимость» этого зала. Гособвинитель Елена Шкаредная заявила, что подсудимые намеренно стараются затянуть судебный процесс, нарушая законные права потерпевшего.
Также было заявлено ходатайство о возврате дела прокурору: адвокат Кирилл Коптелов заявил, что следствие не описало, где и как в 2004 году начальник отдела угрозыска по расследованию серийных и заказных убийств Евгений Воронин планировал вместе с Маркеевым и Сорокиным «оперативный эксперимент» в отношении Александра Новоселова. Напомним, расследующие тогда покушение на Олега Сорокина милиционеры насильно вывезли его в лес, чтобы запугать и получить показания об автомобиле и лицах, задействованных в преступлении. «Какой у меня мог быть сговор с Маркеевым, если я его видел всего два раза в жизни: на оперативном эксперименте и спустя 13 лет на очной ставке?» — возмутился Олег Сорокин, заработав замечание от судьи за обсуждение материалов своего уголовного дела, которые еще не исследовались. До конца заседания обвиняемые и их адвокаты получили по замечанию, а некоторые и не по одному за внесение повторных ходатайств и затягивание процесса. В течение дня был отклонен десяток просьб защиты, а судья отложила слушания на пятницу.