Затянувшаяся конфликтная ситуация вокруг Российского национального оркестра (РНО) в конце прошлой недели (см. субботний Ъ) была разрешена. Бывший руководитель РНО знаменитый скрипач ВЛАДИМИР СПИВАКОВ, назначенный президентом Международного дома музыки на Красных холмах, рассказал музыкальному обозревателю Ъ ЕЛЕНЕ Ъ-ЧЕРЕМНЫХ о своих планах.
— Создаваемый вами новый оркестр решено назвать теперь Национальным филармоническим оркестром России. Слова вроде "национальный" и "России", как сказал один из ваших помощников, нуждаются в специальной форме регистрации?
— Вы знаете, я настолько далек от бумаг, что на этот вопрос ответить не могу. Зато я могу ответить на вопрос моих отношений с Плетневым (нынешний руководитель РНО.— Ъ): я всегда его уважал, и на это ничто не повлияло. Я ведь ушел из РНО не из-за него, а потому что не вписался в систему, созданную администрацией РНО. Она выполняла функцию художественного руководства, а не я. И дело тут не в моей, как вы писали, авторитарности, а в том, что если тот или иной дирижер становится руководителем, он все равно внедряет свои мысли, свое прочтение и свою интерпретацию.
— Все это мотивации для создаваемого сейчас вами нового симфонического оркестра?
— Я хочу создать достойный коллектив.
— Который будет вашим.
— Что значит моим? Почитайте "Холстомера" Толстого — сегодня мой, завтра не мой. Но я хочу создать его, используя свой опыт работы с оркестрами вообще.
— Как же теперь ваша сольная карьера?
— Я уже отказался от некоторых гастролей, куда меня звали как солиста и дирижера. Я вообще, знаете ли, люблю работать. Вчера до полвторого ночи работал над Шенбергом — "Просветленная ночь". Мы ее будем играть на "Черешневом лесе". В полвторого закончилась наша работа.
— То есть вы, как и Валерий Гергиев в Мариинском театре, презираете профсоюзные нормы?
— Те нормы, которые существуют на Западе, разрушают здоровье хороших музыкантов. Потому что там оркестрант может сказать дирижеру, что репетиционного времени осталось на 25 тактов. Это действительно бывает. Так однажды оркестр ушел, а Клаудио Аббадо продолжил репетицию только со мной.
— Как вы собираетесь вести свою деятельность сразу по двум направлениям: вы же еще стали президентом Международного дома музыки на Красных холмах?
— Как президент Дома музыки, я ограничил свои права и обязанности выработкой художественного направления. В Карнеги-холле тоже был руководителем скрипач Исаак Стерн. Этот мой контракт заключается с комитетом Москвы по культуре на три года. Я хочу создать какой-то фундамент. Москва — город, который нельзя миновать. И ее надо превращать в музыкальную столицу.
— То есть как дирижер НФОР вы под контролем Минкульта, а как президент Дома музыки — под контролем московской власти?
— Да. Пытаться построить между ними что-то вроде моста — это нужно.
— А одобряет ли ваши московские перспективы ваш импресарио Мишель Глотц? Он-то заинтересован в вас как в скрипаче.
— Мишель Глотц как к этому относится? Я только что сыграл такую серию концертов в парижском театре "Шатле"...
— То есть сразу после там же состоявшихся триумфов Валерия Гергиева...
— Да. И представьте, не потерялся на их фоне. А концерт детей моего фонда был назван лучшим концертом "Русского сезона". Это в журнале "Ле Пуан" (аналог "Нью-Йоркера") солидный критик Андрэ Тюбеф написал.
— А со звукозаписывающими фирмами эксклюзивы есть?
— Я отказался от эксклюзивов: трудно психически выносить, что тобой владеет какая-то одна компания. Меня сейчас очень устраивают отношения с фирмой "Каприччио" (Германия). Во Франции сейчас вышли четыре моих диска.
— Если Большой зал консерватории закроют на реконструкцию, как планируется, Дом музыки станет монополистом всех симфонических программ.
— Я всегда с ужасом смотрю на своих консерваторских концертах на большие скопления народа. Когда-нибудь эти балки могут и не выдержать. Но в качестве симфонического монополиста я себя не вижу. Например, считая необходимым утвердить в Доме музыки программу "Трибуна молодых", я хорошо понимаю, что не каждый из молодых талантов способен оплатить аренду зала. Значит, платить за них буду я.
— РНО там будет выступать? И как насчет когда-то звучавшего обещания ему репетиционной базы в Доме музыки?
— Вот-вот. Я когда пришел в Дом музыки, меня тоже сразу стали спрашивать: "А РНО пустите?" Ну что за вопрос!
— Когда же вы самый первый раз туда пришли?
— Это было лет семь назад. Я ведь не только закладывал камень вместе с Лужковым. Я многим вещам способствовал. Я связывался со многими людьми на Западе, которые предоставляли документацию по соответствию зала определенным стандартам. Есть договоренность с Жаном Гийю — французским органистом: он принимал участие в установке органов во многих залах. Когда-то, начиная разговор с Лужковым, я действительно говорил: главным оркестрам нужна репетиционная база.
— Тогда в первую очередь назывались Госоркестр и РНО, ну, "Виртуозы Москвы", само собой. Чьей же базой стал Дом музыки?
— Там будет база Национального филармонического оркестра и "Русской филармонии" — оркестра московского комитета по культуре под руководством Александра Ведерникова.