Ленинградский областной суд в ближайшее время может продолжить рассмотрение уголовного дела об убийстве сотрудника управления ФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленобласти полковника Николая Чернова, курировавшего строительство крупнейшего в Европе следственного изолятора «Кресты» в пригороде Санкт-Петербурга, или вернуть дело прокурору. Его убийство было совершено, по версии следствия, для того, чтобы скрыть хищения, допущенные при строительстве сизо. Обвинение по этому делу предъявлено экс-заместителю начальника регионального управления ФСИН Сергею Мойсеенко и коммерсанту Игорю Захарову.
Фото: Антон Ваганов, Коммерсантъ / купить фото
Как стало известно “Ъ”, на предварительных слушаниях Леноблсуд назначил судебно-техническую экспертизу постановления о предъявлении обвинения, которое выносится в конце расследования. Дело в том, что защита и следствие разошлись в оценке этого документа: каждая сторона упрекала другую в возможной фальсификации этого документа.
Эксперты не смогли однозначно ответить, на одном ли печатном устройстве были распечатаны оспариваемые постановления, однако признали, что постановление адвоката Стецкевича распечатано на одном принтере. В ближайшее время Леноблсуд должен разрешить этот спорный момент и принять принципиальное решение: будет ли продолжено рассмотрение дела в суде или его следует вернуть прокурору для устранения недостатков.
Как ранее сообщал “Ъ”, полковник ФСИН Чернов был расстрелян вечером 2 марта 2017 года. Его госпитализировали, но Николай Чернов скончался в больнице: судмедэксперты насчитали у него около десятка огнестрельных ранений. Было возбуждено уголовное дело по ст. 105 УК РФ (убийство).
Первым был задержан местный предприниматель Сабир Садыков, который заключил досудебное соглашение, признав себя виновным и дав показания против Сергея Мойсеенко, чьи действия следствие квалифицировало по ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 105 УК РФ (подстрекательство к убийству), и бизнесмена Игоря Захарова, которому предъявлено обвинение по ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 105 (пособничество в убийстве) и по ст. 222 УК РФ (незаконный оборот огнестрельного оружия).
По версии следствия, Сабир Садыков, общавшийся и с Николаем Черновым, и с Сергеем Мойсеенко, узнал, что полковник Чернов собирает материалы о хищении при строительстве «Крестов». При этом, как сообщили “Ъ” адвокаты Борис Логвиненко (он защищает Захарова) и Ян Стецкевич, Садыков лоббировал интересы мелких субподрядчиков, участвовавших в строительстве «Крестов». И именно от Чернова зависела оплата их работы. «Следствие велось однобоко, не рассматривалась, в частности, версия о причастности самого Чернова к получению откатов при строительстве “Крестов”»,— отметил Ян Стецкевич.
Садыков, согласно материалам уголовного дела, проинформировал Сергея Мойсеенко о действиях его подчиненного. Напрямую указаний об устранении Николая Чернова он не получал, решение об убийстве сотрудника ФСИН было им принято почти самостоятельно.
За помощью Садыков обратился к своему знакомому Захарову, с которым ранее вместе отбывал наказание в колонии. К этому моменту Захаров, имевший в Белоруссии деревообрабатывающий бизнес, тоже был знаком с Мойсеенко. По версии следствия, бывший замглавы УФСИН дал ему в долг 22,5 млн рублей, документально это сделка никак не была оформлена, гарантом возврата денег служил сам Садыков.
После чего, по версии следствия, Захаров передал Садыкову газовый пистолет Макарова с глушителем, переточенный в боевой, его мотивом стало желание погасить свой долг перед Сергеем Мойсеенко. По словам адвоката Бориса Логвиненко, Садыков высказал эту версию только через шесть месяцев нахождения под стражей. При этом после проведения ряда экспертиз, в том числе молекулярно-генетической, следов Игоря Захарова на пистолете обнаружено не было. Ранее же досудебщик утверждал, что пистолет, из которого был убит Черненко, был куплен им на петербургском рынке «Юнона».
Ключевыми доказательствами по этому уголовному делу являются показания Сабира Садыкова, который к сегодняшнему дню осужден за убийство полковника Чернова к девяти годам реального лишения свободы, и явка с повинной Сергея Мойсеенко, которую он дал после своего задержания. Эти аргументы подкреплены, как отмечает следствие, совокупностью косвенных доказательств: показаниями свидетелей, различными экспертизами и другими материалами уголовного дела.
Сам Захаров отрицает свою причастность к этому преступлению: любая криминальная деятельность могла сорвать заключение им двух крупных контрактов, как отмечает адвокат Логвиненко. Сергей Мойсеенко, который имеет медаль «За отвагу» за неоднократное участие в контртеррористической операции в ЧР, отказался от первоначальных показаний и воспользовался ст. 51 Конституции РФ.
Заметим, что на предварительных слушаниях произошло обострение конфликта между следствием и адвокатами. «Считаю, что постановление, которое находится на руках у адвокатов, в том числе и моя подпись, могло быть сфальсифицировано стороной защиты,— заявил “Ъ” старший следователь Главного следственного управления СКР по Санкт-Петербургу (ГСУ СКР) Илья Матолыгин, в чьем производстве находилось это уголовное дело.— С момента принятия мною этого уголовного дела к производству адвокат Логвиненко провоцировал конфликтные ситуации, опустившись до откровенных оскорблений и обещания мне проблем в будущем, что подтверждается аудиозаписью». Ведомство обратилось в Адвокатскую палату Санкт-Петербурга, проинформировав ее о нарушении господином Логвиненко кодекса профессиональной этики.
Однако сами защитники считают, что при подготовке следствием обвинительного заключения в постановление был внесен ряд изменений, после чего это постановление не было предъявлено стороне защиты. Более того, еще до начала судебных разбирательств адвокаты обращались к руководителю ГСУ СКР Александру Клаусу, прося его о проведении проверки на предмет фальсификации материалов уголовного дела. Однако, как сообщили “Ъ” в ведомстве, никаких нарушений обнаружено не было.