Татарский академический театр оперы и балета им. Джалиля дал последнюю премьеру сезона - оперу Джузеппе Верди «Набукко». ЕКАТЕРИНА ВОРОБЬЕВА слушала прощальный залп театра, закрывающегося в июне на длительную реконструкцию, и вспоминала Библию, Фрейда, Ницше и Буша-младшего одновременно.
Татарский оперный подготовил зрителя, как всегда, основательно. Программка здесь не программка, а обстоятельный background с биографиями, историческими и литературными справками. Из которых можно узнать, что Навуходоносор (в облегченном итальянском варианте - Набукко), живший в 605-562 гг. до нашей эры, по натуре был созидателем, а не завоевателем. Столица мира Вавилон с одноименной башней и висячие сады Семирамиды - его личная скромная заслуга. Из нескромных же заслуг, вызванных лишь обостренным инстинктом самосохранения, в источниках значится завоевание Иерусалима и разрушение священного Соломонова храма. С чего, собственно, и начинается пьеса.
Набукко попирает святыни и берет в плен иудейский народ. Под ногами путаются две дочери - одна любимая, законная, другая внебрачная и неудачная, обе влюбленные в противника, иудейского полководца Измаила. Стоит ли говорить, что Измаил предпочитает лишь одну из них, Фенену, которая законная. Следовательно, вся из себя положительная, следовательно, сказать про нее особенно нечего. Внебрачная и отверженная Абигайль (Людмила Магомедова) - напротив, «штучка с ручкой», вся воплощенная вендетта. Кровь, любовь, поруганная честь и страшная месть - базовые понятия в голове красавицы, которая хитростью узурпирует власть могущественного папаши с целью показать им всем. А удается ей это потому, что папаша, вопящий на руинах храма в лицо перепуганным иудеям «Я - Бог!», не вполне адекватен. И его еретические лозунги регулярно перемежаются репликами в сторону: «Они думают, что я сильный! А я слаб, о, как я слаб!» - и все в таком же духе. Для любящей дочери не составляет большого труда упечь его в тюрьму. Шито белыми нитками, что этот Набукко - не злодей и картонный антигерой, а мегаломан, душевнобольной с манией величия и склонностью к истерическим реакциям. Во всяком случае, Виктор Черноморцев, обкатавший роль вавилонского царя еще в Петербургской Мариинке, в джалилевской версии подает своего героя именно так. На протяжении трех часов бедный Набукко отчаянно борется с комплексами. И мятежная дочурка его Абигайль - тоже. При почти полной статике и отсутствии иных выразительных средств, кроме голосов, Черноморцев и Магомедова преображают провинциальную сцену, сообщая ей настоящий оперный шик.
Третий главный герой постановки - хор, плененный народ Иудеи. Пока завоеватели завоевывают, интриганы интригуют, а цари борются с одолевающими их бесами, народ смиренно ждет своей участи. Самая высокая трагедия и самый жизненный подвиг - в этом смирении и гордой покорности. Грустная и светлая партия хора «Va pensiero» («Лети, мысль моя, на золотых крыльях») явила собой вершину всей постановки, которой публика аплодировала в течение нескольких минут, тем самым задерживая действие. Полусотенный хор исполнял неофициальный гимн свободолюбивой Италии, глядя в зал через тюремную решетку, стилизованную под переплетение золотых лиан Эдемского сада. Покорившиеся судьбе иудеи спокойно и величественно клялись в любви к Родине, которой у них больше нет. «Если забуду тебя, Иерусалим, забудь меня, десница моя. Прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего». Покорившийся народ в итоге выиграл безо всякого оружия. Именно ему воссияла с неба звезда, именно пред ним, не в силах сдержать свой стыд, умерла недолгая царица Абигайль, и именно ему упал в колени раскаявшийся и тут же прощенный Навуходоносор.