В Нижегородском райсуде продолжается допрос свидетелей по уголовному делу бывшего начальника тыла ГУ МВД РФ по Нижегородской области Ихтияра Уразалина и предпринимателя Иосифа Дрица, обвиняемых в посредничестве при передаче в ГСУ взятки деньгами, изъятыми в качестве вещественных доказательств. Один свидетелей рассказал, как из здания областной полиции были вывезены инкассаторские мешки, в которых оказались кирпичи и бумага вместо денег. Допрошенные сотрудники областной прокуратуры вспомнили, как в 2014 году прекращалось уголовное дело против обнальщика Максима Осокина, которому следствие вернуло мешки с вещдоками.
Фото: Роман Яровицын, Коммерсантъ
Напомним, бывшего тыловика нижегородской полиции Ихтияра Уразалина и директора авторынка «Московский» Иосифа Дрица обвиняют в том, что они помогли передать «неустановленным должностным лицам» из Главного следственного управления (ГСУ) взятку в 30 млн руб. за прекращение в 2014 году уголовного дела в отношении обнальщика Максима Осокина. Якобы при помощи начальника тыла некие полицейские-взяточники забрали 30 млн из 44,8 млн руб. наличными, которые в качестве вещдоков по делу хранились в спецкомнате для улик. В апреле 2014 года вся изъятая при обысках сумма денег была по расписке возвращена следователем Максиму Осокину в тот же день, когда против него было прекращено по амнистии уголовное дело.
В суде был допрошен Дмитрий Сафонов, который около семи лет работал на Максима Осокина, в том числе его личным водителем. Он рассказал, как в 2014 году он вместе с бизнесменом ездил в нижегородское ГУ МВД, где Максиму Осокину возвращали ранее изъятые при обысках в офисе деньги. По пропуску они проехали во двор полицейского управления, и водитель помог загрузить в багажник «Рэнджровера» около десяти инкассаторских мешков. Затем они выехали из управления, высадили по дороге адвоката, и Максим Осокин попросил водителя «немного покрутиться по городу», чтобы проверить нет ли за ними хвоста. Убедившись, что за машиной никто не следит, мужчины проехали в деревню Ройку, где Максим Осокин арендовал частный дом. Там Дмитрий Сафонов помог Максиму Осокин занести внутрь мешки с деньгами, где они их открыли.
В мешках, по словам свидетеля, вместе с некоторой частью наличных денег лежали нарезанные пачки бумаги в размер купюр и белые силикатные кирпичи. «Явно там была не вся сумма, я знаю, что она была около 40 млн руб. У Осокина было непонимание. В первый момент он нецензурно выругался», — рассказал Дмитрий Сафонов, добавив, что бумажные пломбы с печатями на мешках либо отсутствовали, либо болтались не скрепляя их. По словам бывшего водителя, они рассортировали содержимое мешков, а несколько кирпичей он вынес и сложил стопкой у стены. Через два года, когда оперативники и следователи СК осматривали дом в Ройке, Дмитрий Сафонов опознал эти кирпичи, которые, по его словам, так и лежали стопкой. Он также опознавал найденные в подвале инкассаторские мешки. Ни об Иосифе Дрице, ни об Ихтияре Уразалине водитель от Максима Осокина ничего не слышал. Арестованный тыловик спросил у свидетеля, почему они не обратились в органы с заявлением о хищении денег, но водитель ответил, что это была «не его проблема» и начальник сам решал, как ему поступать.
Также в суде были допрошены сотрудники прокуратуры Нижегородской области Владимир Миронов и Роман Тараканов, которые в 2014 году работали в управлении прокуратуры по надзору за следствием и дознанием и участвовали в совещании по «делу Осокина». По показаниям Владимира Миронова, надзор за его расследованием областная прокуратура взяла на себя после обращения начальника ГУ МВД Ивана Шаева, написавшего «про особую важность и сложность» дела по незаконной банковской деятельности. Однако надзирающий прокурор выяснил, что доказательств собрано мало: полицейские следователи не провели ряд очных ставок, не установили движение денежных средств по счетам, а обвинение в «организованной группе» строилось на показаниях одного обвиняемого. По словам работников прокуратуры, было решено, что с такими нарушениями дело в отношении группы Максима Осокина не может быть направлено в суд. Руководство следственной части ГСУ об этом уведомили на отдельном совещании у первого зампрокурора Евгения Денисова, предложив дорасследовать дело и устранить выявленные нарушения. Руководство полицейского следствия не возражало, рассказал свидетель Миронов. По его словам, только один из руководителей СЧ ГСУ, Альберт Витушкин, посетовал, что по этому делу следователи «уперлись в стену и больше ничего сделать не могут». Представили прокуратуры, напротив, считали требования вполне выполнимыми. По словам свидетелей, зампрокурора области Денисов подписал постановление о возврате уголовного дела следствию. «Через месяц» в следственной части ГСУ переквалифицировали обвинение Максиму Осокину со ст. 172 УК РФ «Незаконная банковская деятельность» на более мягкую ст. 171 «Незаконное предпринимательство» и прекратили дело по амнистии. С прекращением дела надзирающий прокурор согласился, сообщив суду, что это решение «было законным и обоснованным». Попытки адвоката Андрея Гузева (защищает Иосифа Дрица) выяснить у свидетеля, почему прокуратура не стала настаивать на дальнейшем расследовании дела по ст. 172, успехом не увенчались. Обвиняемый Ихтияр Уралазин, имя которого опять никак не упоминалось в свидетельских показаниях, спросил из клетки, участвовала ли в этих совещаниях «служба тыла» и не давалось ли тыловикам каких-либо прокурорских указаний относительно «дела Осокина». Прокуроры ответили отрицательно.
Отметим, что в предъявленном Ихтияру Уразалину и Иосифу Дрицу обвинении говорится о том, что «неустановленные лица» из ГСУ незаконно прекратили в 2014 году уголовное дело за взятку. Позже в прокуратуре Нижегородской области отменили это решение, и дело против Максима Осокина и его подчиненных в итоге дошло до суда. С мая прошлого года 13 человек судят в том же Нижегородском райсуде по обвинениям в незаконной банковской деятельности и организации преступного сообщества с миллиардными оборотами денежного транзита и обнала.