 |
ФОТО: AP  Франсуа Озон (справа) славится умением дружить с женщинами. И не мудрено — Шарлотту Рэмплинг (в центре) он вернул из забвения, Людивин Санье (слева) дал путевку в жизнь |
Мой первый "глоток Озона" состоялся в Канне три года назад. Нещадно палило солнце, один за другим шли интересные просмотры, и совсем не хотелось тащиться на другой конец набережной Круазетт только для того, чтобы встретиться с режиссером нескольких маргинальных фильмов. Но я все же пошел, потому что мне понравилась короткометражка Озона "Летнее платье" и его же полнометражный дебют "Ситком" ("Крысятник").
Прошло всего три года — и Озон стал практически классиком. Его фильмы рвут на части главные фестивали мира. Он вернул из полузабвения легендарную Шарлотту Рэмплинг, дав ей через четверть века после "Ночного портье" сыграть коронную роль в фильме "Под песком". Неудивительно, что теперь с Озоном, как некогда с его тезкой Трюффо, мечтают работать все актрисы — от старлетки до Катрин Денев, ревниво спросившей при первой встрече с молодым режиссером, почему он до сих пор ее не снял. В ответ Озон предложил гранд-даме французского кино возглавить семейный клан из "8 женщин".
В этом фильме, где перемешаны и разрушены законы всех жанров — мюзикла, комедии, детектива, мелодрамы,— Озон собрал цвет французского кино в декорации богатого дома 50-х годов, где только что произошло убийство единственного мужчины и где каждая из великолепной восьмерки — потенциальная подозреваемая. Все они — от ветеранши Даниель Дарье до девчонки Людивин Санье — получили по музыкальному номеру и в качестве опоры какой-нибудь культовый имидж. Одной Дарье прототип не нужен: она вспоминает себя же в фильме "Мари-Октябрь", где детектив тоже разыгрывался в замкнутом пространстве. А вот Фанни Ардан работает под Риту Хейуорт, Виржини Ледуайен — под Одри Хепберн. Эмманюэль Беар стилизована под Жанну Моро из "Дневника горничной" Луиса Бунюэля; кроме того, ее героиня-служанка хранит в тайнике фото Роми Шнайдер.
После бравурных "8 женщин" Озон вернулся к кино камерному и психологическому: так, во всяком случае, на первый взгляд выглядит "Бассейн". Вернулся и к Шарлотте Рэмплинг, предложив ей роль британской писательницы-детективщицы Сары Мортон, в которой что-то есть от Агаты Кристи, что-то от Патрисии Хайсмит. Приехав поработать над очередным романом в провансальский дом своего издателя, она видит Жюли, юную дочку хозяина (уже знакомая по "8 женщинам" Людивин Санье) и воображает себе криминальную драму с сексопатологией, в которой ей самой доведется стать не последней участницей. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что режиссер вновь предпочел драматическим краскам комедийные и сделал полную юмора картину-обманку, смотреть которую можно не отягощая себя лишними мыслями и наслаждаясь изящной режиссурой, великолепной актерской игрой.
— Правы ли те, кто считает события фильма и даже образ юной Жюли целиком продуктом творческой фантазии героини-писательницы? Или все-таки что-то произошло во французском доме с бассейном на самом деле?
— Я не даю никакого ключа, никакой интерпретации: предоставляю это зрителю. Каждый сам решает, что именно он увидел в фильме. Я же лично вижу последний кадр: Шарлотта и Людивин издалека смотрят друг на друга и машут рукой. Они почти сливаются, как в "Персоне" Бергмана. Это образ, вбирающий в себя всю картину, в которой встречаются молодость и опыт, растерянность и стабильность, страх перед жизнью и страх перед смертью.
— Выходит, это прежде всего драма отношений, слегка лесбийски окрашенных, а уже потом комедия или детектив?
— Это не лесбийский фильм. Героиня Шарлотты испытывает к девочке-француженке сложную гамму чувств: ревность, раздражение, тоску по молодости, по "свингующему Лондону", и все эти эмоции отражаются на ее лице. Для меня ключ к фильму — лицо Шарлотты.
— Какую сцену было труднее всего снимать?
— Сцену убийства. В каждом моем фильме есть убийство. Не знаю, почему я так кровожаден, но всегда признаюсь, что я и есть тот самый скверный мальчишка, который убил папу и маму в "Ситкоме". Но, может быть, к следующей картине я стану взрослым настолько, что помилую всех своих героев. Когда Людивин убивает любовника тяжелым камнем, это воспринимается как реальность (точка зрения изменится только потом). Нужно было, чтобы несмотря на гротескность ситуации, зритель почувствовал тяжесть этого камня,— пришлось даже заменить бутафорский камень, приготовленный для съемок, настоящим.
— А я думал, самой рискованной и трудной была сцена на балконе, когда Шарлотта Рэмплинг обнажает свою грудь перед стариком-садовником, чтобы скрыть следы преступления. Это ведь прямая цитата из "Тристаны" Луиса Бунюэля?
— Да, и было бы еще интереснее, если бы на месте Шарлотты оказалась Катрин Денев, которая тридцать лет назад играла Тристану. Но боюсь, сейчас бы она не смогла повторить эту сцену.
— Довольно жестоко требовать это от актрисы в определенном возрасте.
— Но Шарлотта сыграла ее блистательно — хотя она того же возраста, что и Катрин.
— Все же года на три моложе.
— Кто знает их настоящий возраст, этих женщин...
— Раз уже зашла речь о Бунюэле, не от него ли идет еще один мотив фильма: крест, который висит на стене и который каждый раз снимает Сара Мортон, заходя в комнату. В знаменитом бунюэлевском фильме "Виридиана" героиня, наоборот, вешала на стену крест, оказываясь в новом месте.
— В этом случае ничего общего с Бунюэлем. Это я снимаю крест, въезжая в гостиницу или квартиру.
— Вы атеист?
— Вовсе нет, я католик, но молюсь, только оказавшись в самолете.
— Вы сказали еще в период фильма "Под песком", что Шарлотта Рэмплинг стала вашей музой, вашим alter ego.
— Да, с Шарлоттой у меня с самого начала установилась тесная связь — настолько, что я могу с ней идентифицироваться. В картине "Под песком" она играла практически самое себя, женщину на нее очень похожую, а у меня было ощущение, что я снимаю документальный фильм про Шарлотту Рэмплинг. "Бассейн" — совсем другое дело. Здесь Шарлотта играет "синий чулок", под которым, однако, обнаруживается нечто совсем неожиданное. Но и в этом случае я отождествляюсь с ее героиней, тем более что Сара Мортон, как и я,— творческий человек. Обо мне думают: такой себе успешный молодой режиссер... Но, как говорят англичане, не судите о книжке по обложке.
— А что вы скажете по поводу Людивин Санье, которую снимаете уже в третий раз и в артистической жизни которой сыграли роль крестного отца? Кто-то из журналистов сказал, что в образе ее героини вы спародировали некоторых популярных персонажей популярных реалити-шоу...
— В этом не было необходимости. Таких девчонок, как та, что сыграла Людивин, пруд пруди на улицах Канна. Но актриса она не простая. Очень умна, и хотя я ее действительно "сделал", она больше во мне не нуждается, поскольку я дал ей возможность без страха смотреть в лицо судьбе. В "8 женщинах" она не была такой гламурной, как ее партнерши, все время бегала в штанах и напоминала мальчишку. Между прочим, в "Бассейне" сначала предполагалось, что партнером Шарлотты будет парень, но потом я понял, что это клише французского кино (женщина в возрасте и молодой объект ее желания) меня не интересует. И я решил дать Людивин роль сексуальной и загадочной женщины — настоящей "героини".
— В общем, это настоящий фильм-дуэт?
— Да, и эта конструкция позволяет мне соединить две стороны моего кинематографического мира — театральную и гротескную (это Людивин) и интимную (Шарлотта).
Вы впервые участвуете в конкурсе Каннского фестиваля. Какой приз вы бы предпочли получить?
— Актерский. Мне кажется, мои актрисы его заслужили.
— Какая из них?
— Обе.
