"Высокая" Месса И.-С. Баха прозвучала наконец в точности такой, какой была некогда задумана лейпцигским кантором. Мастер аутентизма Филипп Херревеге и его Collegium Vocale Gent на "Звездах белых ночей" восстановили авторские права композитора "до последнего альта", — утверждает ВЛАДИМИР РАННЕВ.
Аффектация и экзальтация — вечные спутники дурного вкуса, но это не о Херревеге. В этой музыке он проложил путь к "величественной объективности веры" (Альберт Швейцер) еще до того, как принялся за партитуру — вернув Баху его исконный звук. Дирижером наконец доказано, что только аутентичные инструменты и авторский состав исполнителей исправляют "несовершенства" взаимодействия оркестра, хора и солистов. Раньше эти технологические задачи решались за счет громогласной тысячеголосой уравниловки больших хоровых и оркестровых масс. При этом пренебрегали строгой интровертностью католической природы Мессы.
Херревеге доказал безупречность баховского слуха еще одним, неожиданным образом — победой над пресловутой акустикой Смольного Собора. Выяснилось, что авторский текст, освобожденный от позднейших транскрипций, сохраняет ясность и прозрачность всех полифонических голосов даже в студенистых резонансах церковных сводов Смольного. Вопреки ожиданиям скептиков, Месса не потонула в собственном эхо, а бестелесный голос контратенора Андреаса Шолла даже достиг в этой инфернальной воздушной купели почти ангельской нематериальности.
Но самое ценное, что открывает аутентизм Херревеге в католической музыке протестанта Баха — это "единосущное в разных лицах". Не случайно эту ключевую фразу из Credo композитор выделяет особым проведением. Это суть его двойственной религиозности, непостижимым образом вмещающей и разделяющей духовное и чувственное. В латинской Мессе торжественные молитвы чередуются с проникновенными ариями и дуэтами. Исполнительская концепция их сосуществования у Херревеге возвращает музыке баховское "единосущное" — то особое качество, что возвышает ее над всем конфессиональным и национальным, мирским и церковным. "Музыка — это разговор души с Богом", утверждал Бах. Его "Высокая" Месса в руках Херревеге — разговор и обстоятельный и откровенный.