В Москве вчера состоялись переговоры президентов России и Зимбабве Владимира Путина и Эммерсона Мнангагвы. Перед встречей в Кремле зимбабвийский президент дал интервью корреспонденту “Ъ” Галине Дудиной. По словам господина Мнангагвы, он готов принимать у себя в стране иностранных инвесторов и не жалеет о проведенной его предшественником Робертом Мугабе земельной реформе, сопровождавшейся конфискацией земли у белых фермеров.
Президент Зимбабве Эммерсон Мнангагва
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
— Это ваш первый официальный визит в Москву и первые полномасштабные переговоры с Владимиром Путиным. Какова их цель?
— Главное – укрепить наши отношения с Россией. Мы чувствуем, что дела у нее налаживаются, и она может поддержать нас как младшего брата, пока наша экономика подрастает.
— Тем не менее отдельные компании из России уже давно и безуспешно пытаются выйти на ваш рынок. Чего им не хватает?
— Мы в Зимбабве сейчас как мантру повторяем, что наша страна открыта для бизнеса. Мы проводим многочисленные экономические и политические реформы, которые делают нашу страну более привлекательной для бизнеса, а ведение бизнеса — проще и дешевле. И мы очень хотим, чтобы на наш рынок пришло больше российских компаний. Помимо разработки платиновых месторождений, это могут быть компании из таких отраслей, как сельское хозяйство, энергетика, возможно, транспорт, туризм. Такие возможности есть, и я буду обсуждать с Владимиром Путиным, как укрепить наше сотрудничество.
— А достаточно ли конкурентоспособен для этого российский бизнес?
— Во многих сферах Россия располагает современными технологиями. Сейчас более 200 наших студентов учатся в России различным специальностям — медицине, геологии, технологиям. И все эти знания можно применить в развивающейся стране третьего мира, такой как наша.
Чем известен Роберт Мугабе
— Вы упомянули платину. Когда начнутся работы на втором по величине в мире платиновом месторождении Дарвендейл? Уже много лет ведутся разговоры об участии в этом проекте российских компаний.
— Соглашение было подписано в понедельник вечером, теперь мяч на российской стороне, они могут начинать работу. Фактически российские компании уже на месте, оставалось только подписать соглашение о разработке месторождения. Это сделано.
— При президенте Мугабе ваша страна не раз выступала в ООН, голосуя против антироссийских резолюций, например, по Крыму. Не чувствуете ли вы теперь давления со стороны западных стран, чтобы изменить такую практику?
— Зимбабве – суверенное государство. Мы принимаем решения, исходя из наших национальных интересов, а также интересов тех, кто дружественно ведет себя по отношению к нам. С Россией нас связывают долгие годы сотрудничества на разных уровнях — как до получения независимости, так и после. Эта позиция, на которую опираются наши отношения с Россией, и она не требует обсуждения.
— А еще Россия и Зимбабве — это страны, которые уже долгое время находятся под санкциями. Вы полагаете, это способствует взаимопониманию между их лидерами — вами и президентом Путиным?
— Укрепление наших взаимоотношений не зависит от санкций, которые ввели те, кто нас не любит. Мы стремимся выстраивать более прочные и глубокие отношения исходя из рациональных интересов двух суверенных государств.
Мы в Зимбабве провели земельную реформу, которая была продолжением нашей борьбы за независимость и революции 1980 года (когда была провозглашена независимость Зимбабве.— “Ъ”). Те, кого эта реформа огорчила, ввели против нас санкции. Но я рад, что Россия и Китай выступили в Совбезе в нашу поддержку, чтобы пресечь махинации западных стран и не допустить официального введения санкций ООН (речь идет о голосовании 2008 года, когда РФ и КНР наложили вето на подготовленный США проект резолюции СБ ООН о введении санкций против Зимбабве.— “Ъ”). Благодаря солидарности между нами и Россией, нами и Китаем, эта попытка провалилась.
— А вы не считаете, что той земельной реформы можно было избежать? Вы готовы отмежеваться от практики, когда отнимали землю у белых фермеров?
— Если бы можно было вернуться в прошлое, я сделал бы это снова. Земельная реформа была для нас критически важна, и я рад, что была, и она необратима.
У кого конфисковали имущество по национальному или расовому признаку
— То есть белые фермеры уже не смогут вернуться обратно?
— Они могут вернуться – но не на те же земли, а встать в очередь на получение земли на общих основаниях, как и другие граждане.
— Кстати, вы поддерживаете контакты с президентом Мугабе? Как его здоровье?
— Да, могу сказать, что несколько дней назад он вернулся в Зимбабве из Дубая, где отдыхал. Он в порядке, но, конечно, когда тебе почти 95 лет, то нельзя всегда быть полным сил. Это наш отец-основатель, и мы заботимся о нем.
— После прошлогодних президентских выборов ваши оппоненты обвиняли вас в том, что вам помогали консультанты из России. В российском МИДе назвали распространение такой информации «информационным вбросом» и «антироссийской кампанией». Могу ли я попросить вас прокомментировать эти сообщения?
— Наши враги — это наши враги, они вам что угодно скажут. В конце концов мы открыли наши выборы для всех наблюдателей, объявив, что на этот раз и журналисты любых иностранных СМИ, и представители всех стран—участниц ООН, включая Россию, могли принять участие в наблюдении.
— Но никого из российских консультантов вы перед выборами не приглашали, чтобы вам помочь?
— Нет-нет-нет.
— Вернемся к программе вашего визита. Посещая в Москве офис компании АЛРОСА, вы пригласили ее вернуться в Зимбабве. Вы предложите компании выкупить обратно долю в проектах, где она участвовала ранее, а также работу в районах Чиманимани и Пеналонга – или же переговоры будут с чистого листа?
—Ранее у нас сложилась ситуация, когда только зимбабвийцы могли заниматься добычей алмазов. И около семи (зарубежных.— “Ъ”) компаний, которые работали в алмазодобывающей отрасли, были отстранены. Сейчас мы пересмотрели эту позицию. Новая политика в области алмазодобычи, которую мы анонсировали в октябре прошлого года, разрешает работу трех крупных алмазодобывающих компаний — одной зимбабвийской и двум иностранным, одна из которых — АЛРОСА. Теперь АЛРОСА может приступить к переговорам об участии в добыче бриллиантов.
— В тех же районах?
— Можно и в тех же. Но скажу так: мы широко открыли дверь для АЛРОСЫ, и она может участвовать в разработке и развитии нашей алмазной индустрии.
— Помимо России вы направляетесь в Казахстан, Азербайджан, Белоруссию. Вы везде говорите то же, что вы рады инвесторам?
— В Зимбабве полно возможностей в различных отраслях. Есть же не только алмазы — компании из этих стран могут также участвовать в проектах в области сельского хозяйства и горнодобывающей промышленности. У нас в Зимбабве есть месторождения более 60 видов полезных ископаемых. И если в чем-то они лучшие, то добро пожаловать! Плюс развитие инфраструктуры, строительство гидроэлектростанций, туризм… Мы как развивающаяся страна сами не справимся, прогресс будет очень медленным. Нам нужно подтягиваться за более развитыми регионами, и для этого мы должны поддерживать такую среду, куда иностранные компании захотят прийти и вложить средства.
— А российские инвесторы могут рассчитывать на особые условия?
— У нас нет особых условий для отдельных стран. Мы открываем страну для инвесторов — но условия должны согласовываться с каждой отдельной компанией. С тем, чтобы выиграли и мы, и они.