|
Игрок во втором поколении |
 |
Папенькин сынок
Майкл Стейнхардт (Michael Steinhardt) родился в 1941 году в еврейской семье в бедном нью-йоркском районе Бруклин. Детство Майкла прошло без материнской ласки. Когда ребенку не было и года, родители развелись, и Майкл остался с отцом. При этом Сол Стейнхардт был профессиональным игроком. Он играл, где только можно: на скачках, в рулетку, в карты. Ходили слухи, что во времена "сухого закона" он даже был связан с одним из известных бутлегеров Меером Лански. В своем кругу он был довольно известным человеком, хотя впоследствии эта известность слегка подпортила жизнь его сыну.
Однако несмотря на пристрастие к азартным играм, отец заботился о сыне. Еще будучи школьником, Майкл получил от него весьма ценный подарок, который, как потом оказалось, определил его жизнь. Отец подарил ему акции двух небольших компаний — Penn-Dixie Cement и Columbia Gas System,— которые, разумеется, выиграл в карты. Когда Майкл нашел в газете их котировки, то обнаружил, что суммарно этот пакет стоит около $5 тыс. Сам Сол мало понимал в акциях, хотя, по его мнению, фондовый рынок мало отличался от казино. Однако он был уверен, что рулетку с акциями на Уолл-стрит крутят парни покрепче него и что для пропуска в этот мир нужно по крайней мере образование. Так что, подарив сыну акции, Сол был очень доволен, что пробудил у него интерес к фондовому рынку. Сразу после школы Майкл теперь спешил домой, чтобы узнать, насколько увеличился его капитал.
В конце школьного обучения Майкл решился лично поучаствовать в управлении акциями и открыл свой первый торговый счет. Тогда ему не удалось разбогатеть, но он был поражен возможностями Уолл-стрит. Сам процесс торговли казался очень простым, не сложнее, чем то, чем занимался его отец. Между тем потенциальная прибыль здесь измерялась миллионами долларов. Как Стейнхардт вспоминал позже, после первого опыта "никакая другая карьера меня не прельщала. В сущности, это была не работа, а развлечение".
Деньги отца позволяли Майклу получить хорошее образование. И по его совету он поступил в бизнес-школу Wharton. Пусть по статусу она была чуть ниже, чем, к примеру, City College, о котором Майкл тоже задумывался,— зато в ней давали более основательное финансовое образование. Диплом Wharton Майкл получил в возрасте 19 лет.
Однако для работы на фондовом рынке, особенно в крупном инвестиционном банке, только желания и диплома было недостаточно. Еврейское происхождение и "плохая наследственность" в виде отцовских увлечений сводили шансы трудоустройства к нулю. Поэтому в начале карьеры Майклу оставалось довольствоваться местом мальчика на побегушках в небольшой брокерской конторе Calvin Bullock. Однако уже на следующий год его призвали в армию. Армейская карьера была недолгой, а после увольнения Майклу удалось устроиться в более в престижную фирму Loeb Rhoades & Co. Там его взяли на должность аналитика по промышленности.
Loeb Rhoades & Co. крупными брокерскими операциями не прославилась, однако ее аналитический отдел был одним из самых мощных на Уолл-стрит. Успехи Стейнхардта в анализе пока были средними, но среди коллег он не чувствовал себя изгоем. Дело в том, что накануне призыва в армию отец сделал ему еще один щедрый подарок: в качестве стартового капитала подарил ему $200 тыс. Так что эти деньги придавали внушительный вес молодому человеку на новой работе. Однако карьерного роста Стейнхардту там ждать не приходилось. И в конце 1967 года, объединившись с еще двумя молодыми аналитиками, он организовал свою фирму — Steinhardt, Fine, Berkowitz & Co.
Go-Go
Большую часть капитала новой фирмы составил взнос Стейнхардта. На остальных партнеров приходилось примерно $50 тыс. В первый год работы Steinhardt, Fine, Berkowitz & Co. показала потрясающую доходность — 99% годовых. Впрочем, амбициозные молодые люди на меньшее и не рассчитывали: на аналитиков им тратиться не приходилось, ответственности перед вкладчиками у них не было. Поэтому они сознательно шли на риск, но в результате оказались в выигрыше.
Впрочем, им повезло со временем начала торговли. Конец 60-х был эрой, прозванной Go-Go. После весьма успешного 1967 года в 1968 году индекс Dow Jones прибавил еще 20%. Кроме того, большую популярность в то время приобрели маржинальные кредиты, позволяющие зарабатывать гигантские прибыли при сравнительно скромных начальных вложениях. И многочисленные небольшие, но агрессивные фонды вроде Steinhardt, Fine, Berkowitz & Co. соревновались в том, кто больше сможет заработать на "бычьем" рынке. Это было время первого взлета электронной промышленности, программы Apollo и бесконечной веры в прогресс.
Однако Майкл Стейнхардт отличался от общей массы. Уже на следующий год он в корне поменял направление игры. В начале 1969 года Стейнхардт решил играть на понижение, причем довольно агрессивно — да и Dow Jones пошел вниз. Но эта тактика, несмотря на все ее благоразумие, не поддерживалась инвестиционным сообществом. Продажи без покрытия в то время автоматически накладывали на биржевиков ярлык "неамериканцев". Тем не менее Стейнхардт сделал все вовремя. Продав большую часть своих акций, он наслаждался прибылью. Особенно ему нравилось, что он выигрывает в то время, когда остальные проигрывают. После этих событий у Стейнхардта сложилась дурная слава одного из виновников обвала рынка.
К этому времени его фирма стала называться Steinhardt Partners и управляла активами четырех фондов. За глаза Стейнхардта называли жадным и расчетливым, но деньги несли именно ему. Надежды вкладчиков Стейнхардт не обманул — в "медвежий" рынок 1973 года он также вошел в коротких позициях. Всего через 10 лет после начала своей работы Стейнхардт достиг состояния $7 млн. А средний результат работы его фонда составлял около 30% годовых. Между тем в то время управляющему, зарабатывающему 20% в год, присваивался неофициальный титул короля Уолл-стрит. К 1984 году активы фондов Стейнхардта подошли к отметке $100 млн.
Без страховки
По словам очевидцев, Майкл меньше всего был похож на респектабельного и спокойного финансиста. Зачастую рабочий день Стейнхардта начинался с того, что он ногой распахивал дверь в свою контору и принимался орать на подчиненных. Он считал, что быть вежливым не его дело. Аналогичным образом он общался со своими аналитиками. Несмотря на то что Стейнхардту было хорошо известно, какую роль анализ играет в успехе, он не церемонился — ведь он выделял на работу аналитиков значительную долю прибыли. Любимым его вопросом к аналитикам был: "Что вы знаете такого, чего не знает весь мир?" На прогнозе аналитиков Стейнхардт строил свою игру. Вначале он выявлял фундаментальные факторы движения рынка, а потом на их основе выбирал компании для инвестиций. Для окончательного решения ему хватало пяти минут. Люди, хорошо знавшие отца Майкла, говорили что на бирже он играет так же, как его отец играл на скачках,— инстинктивно. Однако он не был приверженцем какой-либо одной тактики. Порой он держал все средства в длинных позициях, но нередко открывал до 40% в коротких. Бывало, что его персонал перетряхивал весь портфель фондов до шести раз в день, и никакое выгодное движение цен не могло ускользнуть от его внимания. С откровенно убыточными позициями Стейнхардт поступал по-другому. Если он был уверен в своей правоте, то открывал противоположную позицию меньшего объема и тем самым сокращал убытки до наступления лучших времен.
Вместе с тем основную долю прибыли, как это часто бывает, Стейнхардт делал на одиночных сделках. Одним из самых успешных был 1981 год. С большим плечом Майкл купил пятилетние государственные облигации на $250 млн. Меньше чем за год прибыль от этой сделки составила $40 млн, что позволило в 1982 году объявить годовой доход 97%. Интересная сделка произошла и в 1983 году. Стейнхардт купил 800 тыс. акций IBM по $117 за штуку, а когда они выросли до $132, продал без покрытия 250 тыс. акций и дождался падения цены до $120. На этих сделках Майкл заработал $15 млн.
Хотя фонды Стейнхардта и назывались хеджевыми, сам он так не думал. Майкл считал, что хеджируя позицию, инвестор приобретает две проблемы вместо одной. Он считал, что его фонд может принести 200% годовых как прибыли, так и убытков. Так что ни о какой перестраховке речи не шло.
При такой тактике не могло не быть провалов. Знаменитого обвала фондового рынка 1987 года Стейнхардт не угадал. Тогда Dow Jones рухнул на 25%, и Стейнхардт проиграл вместе со всеми. Свои былые позиции Steinhardt Partners восстановил лишь в начале 90-х.
Пытался Майкл играть и на международных рынках. В 1994 году он поставил около $5 млрд на европейские облигации. Однако вновь не угадал с моментом — их котировки рухнули. Стейнхардт потерял около полумиллиарда, а по итогам года убытки фондов составили 27%. В следующем году на восходящем рынке акций он отыграл большую часть потерь. Но желания дальше работать на рынке оставалось все меньше. Недоброжелатели считают, что это было связано с судебным расследованием операций Стейнхардта на рынке государственных облигаций в 80-х годах. Судя по всему, для процесса были весьма веские основания. Во всяком случае, Майкл согласился заплатить $70 млн штрафа в обмен на внесудебное урегулирование конфликта.
В отличие от других знаменитых фондов Steinhardt Partners прекратил существование вместе с уходом его основателя — успех инвестиций ассоциировался исключительно с ним самим. Действительно, итоги работы Стейнхардта впечатляют. Каждый доллар, вложенный в фонд в 1968 году, к 1995 году превратился в $480. Состояние самого Майкла выросло до $500 млн, а активы фондов под его управлением достигали $2,2 млрд. В отличие от многих других знаменитых игроков в настоящее время Стейнхардт никого не консультирует, а занимается общественной деятельностью.
АЛЕКСЕЙ БАЙБАКОВ