 |
ФОТО: AP  |
Семен Вайншток, президент компании "Транснефть". Еще с тех пор, как жил в Сибири, ужасно боюсь энцефалитного клеща. Очень противная зараза.
Рамазан Абдулатипов, член Совета федерации. Для меня самая страшная зараза — невежество, выражающееся в форме фанатизма, догматизма, тоталитаризма и лесбиянства. Инфицированных этой заразой намного больше чем тех, кто старается нести разумное, доброе и вечное.
Геннадий Шмаль, президент Союза нефтегазопромышленников. Боюсь заразы некомпетентности. Если руководитель некомпетентен, он назначит таких же заместителей, и зараза будет распространяться дальше. С остальными — СПИДом и всякими пневмониями — можно справиться, если этим будут заниматься профессионалы.
Валерий Федоров, член Совета федерации. Чего бояться, если в ДТП гибнет за год 30-35 тыс. человек? А от пневмонии еще никто не умер. Я, как бывший сотрудник органов, уверен, что кто-то греет руки от этой истеричной кампании, какие-то воротилы за этим стоят. Но и плюс в этом есть: мобилизованы многие силы — от мелких СЭС до Минздрава. Что-то вроде учений по гражданской обороне.
Владимир Зорин, министр по делам национальностей. Заразы высокомерия. Высокомерия и национального, и должностного, и общественного. Особенно этим вирусом заражены власти. Необходим диалог власти с людьми, уважение, чувство равенства.
Николай Басков, певец. Моя любимая фраза такая: "Что суждено Богом, от того не уйти". Я веду здоровый образ жизни, но, если вдруг случится, что пристанет какая-то зараза,— что ж, так, видно, захотел Всевышний. А до этого времени сидеть и дрожать от страха не собираюсь.
Дмитрий Аяцков, губернатор Саратовской области. Ни СПИДа, ни атипичной пневмонии, ни стригущего лишая я не боюсь. И ни от какой заразы не предохраняюсь. Тем более что ученые со временем находят противоядия. Например, недавно российские ученые выяснили, что ферменты молока крольчихи можно применять как одно из составляющих лекарства от рака.
Анзори Аксентьев-Кикалишвили, глава компании "Анзори-XXI век". Я боюсь бактериологического оружия. И атипичная пневмония, на мой взгляд,— одна из форм этого оружия. С помощью этих бацилл кто-то запугивает население мира.
Владимир Жириновский, заместитель председателя Госдумы. Я уже устал бояться заразы. 30 лет живу под одной крышей с ученым-вирусологом. Моя жена всю жизнь имела дело с самыми опасными инфекциями, которые только есть на Земле.
Владимир Филиппов, министр образования России. Если бы боялся, мне пришлось бы уйти с поста министра. Потому что ежедневно мне приходится встречаться с тысячами людей и подходить к ним близко. Даже если эпидемия дойдет до нас, респираторов носить все равно не стану.
Семен Кукес, президент Тюменской нефтяной компании. Даже не думал об этом никогда: некогда. Да и вообще в России такая сложная ситуация, что и без всякой заразы забот хватает.
Василий Бондарев, секретарь совета безопасности Ставропольского края, атаман Терского казачьего войска, генерал. Конго-крымской геморрагической лихорадки. Появился недавно у нас один случай, но, к счастью, не подтвердился.
Гоша Куценко, актер. Душевной. Эта инфекция пристает не к каждому. Но если прилипнет, то надолго.
Владимир Станев, заместитель министра энергетики России. "Коммерсанта" боюсь. Потому что придумываете что-то постоянно и пишете всякие небылицы.
Владимир Платов, губернатор Тверской области. Атипичной пневмонии боюсь, как и весь мир. А еще в нас всех сидит страх перед очередным дефолтом, снижением мировых цен на нефть и возможными трудностями при вступлении в ВТО.
Сергей Маслов, президент компании "Транснефтепродукт". Я только тещи боюсь. А две недели назад был в Непале, поднимался в горы. Там я носил марлевую повязку.
Сергей Калашников, заместитель госсекретаря Союза России и Белоруссии. А я не верю в новые и неизвестные заразы. А в политическом плане — боюсь разгула ахлократии, которая сейчас плавно переходит в демократию, фундаментализма и национализма.
Елена Малышева, ведущая программы "Здоровье" "Первого канала". Заразы не надо бояться. Ее лучше не допускать к себе. 99% инфекционных заболеваний можно избежать, если элементарно мыть руки. А уж если маски носить — вообще никакая инфекция не страшна.
Иван Рыбкин, в 1996-1998 годах секретарь Совета безопасности России. В этой жизни я уже ничего не боюсь. Если начнешь чего-то бояться, то лучше сразу не жить. Я как встречался с китайцами, индусами, японцами, англичанами и американцами, так и буду встречаться.
Лев Недоспасов, гендиректор Челябинского завода "Трубодеталь". Никакой. СПИД мне уже по возрасту не страшен, а нетрадиционной пневмонии или еще какой страшной заразы у нас на Урале пока нет.
Павел Крашенинников, председатель комитета Госдумы по законодательству. Я вообще боюсь любой заразы. Особенно скинхедов, экстремистов и антисемитов, расплодившихся в последнее время по России.
Игорь Игошин, депутат Госдумы. Вируса стагнации, гуляющего на мировых рынках. Для развитых стран он не опаснее насморка — переболеют. А у нас он вполне может перерасти в пневмонию кризиса. Причем как раз в атипичную.
Николай Тонков, глава компании "НТМ-холдинг", член бюро РСПП. СПИДа, рака и атипичной пневмонии. Боюсь любой заразы, от которой нельзя избавиться и вылечиться. Боюсь возврата тоталитаризма и потери экономических стимулов, необходимых для развития моего бизнеса.
Дмитрий Суздальцев, заместитель председателя правления Росевробанка. Я человек мнительный, поэтому боюсь всего. В период эпидемий гриппа если мой подчиненный пришел на совещания кашляя и чихая, то я могу тут же послать его за марлевой повязкой в ближайшую аптеку.
Эдуард Карамов, руководитель группы иммунохимии НИИ вирусологии РАМН. Уж точно не атипичной пневмонии! Эту заразу вообще бояться не надо: за все время в России заболел один человек, а ВИЧ-инфицированных более миллиона!
Алена Долецкая, главный редактор журнала Vogue. Я решительно никого и ничего не боюсь. Тем более какой-то заразы: есть в жизни вещи и пострашнее. Страх приводит человека в тупик, не дает возможности идти дальше.
Валерий Шумаков, директор НИИ трансплантологии и искусственных органов. Какой-то определенной заразы я не боюсь. Хотя мне, конечно, неприятно какой-нибудь заразой заболеть. А про атипичную пневмонию я вообще еще не думал.
Александр Косариков, депутат Госдумы. Если надо, уколюсь. Сегодня у ученых появилась теория, что многие пакости-напасти, в том числе и атипичная пневмония, появились в связи с вырубкой лесов. Надо быть умнее и прозорливее в использовании природных ресурсов.
Виктор Гусаров, председатель совета директоров банка "Держава". "Голландской болезни", которая сейчас свирепствует в экономике России. Дальнейшее развитие без принятия комплексных мер приведет к острой фазе развития заболевания.
|
ВОПРОС НЕДЕЛИ / ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД*
Борис Ельцин недоволен СМИ. Он считает, что некоторые из них подвержены большей цензуре, чем при советской власти. Юрий Лужков, мэр Москвы. Настолько, насколько вообще можно верить больному. У наших СМИ симптомы тяжелой болезни. Это и отсутствие объективности, когда вместо честной информации публикуется заказное "общественное мнение", и неполнота информации. Владимир Рыжков, первый вице-спикер Думы. Верю так же, как Гидрометцентру. И как без сообщений Гидромета, так и без СМИ я не могу обойтись. Ирина Хакамада, председатель Госкомитета по поддержке и развитию малого бизнеса. Верю и считаю, что СМИ — четвертая власть. Их независимость определяется конкуренцией. Даже принадлежа олигархам, СМИ вынуждены соперничать друг с другом и говорить правду. Александр Звягинцев, руководитель центра информации и общественных связей Генпрокуратуры. Точно так же, как и политикам. Те и другие любят обещать и предсказывать, как хорошо будет, а затем с таким же успехом объяснять, почему их предсказания все-таки не сбылись. Сергей Иванов, зампред правления Русского банка развития. Я верю отдельным корреспондентам. А в целом ко всей информации надо относиться с известной долей скепсиса. Олег Табаков, руководитель театра-студии. Только тому, что вычитываю между строк. Так уж я привык с детских лет. Самое странное, что после всех перемен у меня это по-прежнему получается. Виктор Ерофеев, писатель. Средства массовой информации — это гады. Но полезные. |