саммит
Вчера в Петербурге завершились торжества в честь 300-летия города. В числе прочих заслуг этого мероприятия специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ отметил беспрецедентную возможность подсмотреть общение глав такого числа государств в неформальной, насколько это позволял формат праздника, обстановке.
Едва ли не самое интересное в происходящем — наблюдать за тем, как общались между собой лидеры 40 с лишним стран, два дня без устали переезжавшие из дворца во дворец, с корабля на бал. За каждым их движением следили десятки телекамер. Многое можно было увидеть своими глазами.
Вот, например, в пятницу вечером случилось несчастье: пошел дождь. Отменена многозначительная пешая прогулка к Исаакиевскому собору, и все, кроме британского премьера Тони Блэра с женой, едут к собору на автобусе. Оттуда перебираются в Мариинский театр. В вестибюле театра в страшной тесноте мировые лидеры пьют шампанское и делают вид, что им все это очень нравится. Жена господина Блэра вежливо хвалит шампанское. Впрочем, весь ее вид говорит о том, что она пила и не такое. Ее муж, только что вернувшийся из командировки, не может наговориться с ней. Он держит ее за руку, гладит эту руку, заглядывает ей в глаза, как-то искательно смеется безо всякого повода, словно в чем-то провинился, пока был вне дома. Она, кажется, рада тому, как он себя ведет. Наверное, это одна из их игр. Приятно смотреть на эту пару.
И тут за спиной у Тони Блэра оказывается президент Туркмении Сапармурат Ниязов. Он делает вид, что не может пройти, так как чета Блэров перегородила ему дорогу. Но на самом деле места много и он давно бы прошел, если бы захотел. Но ведь он не хочет. Он хочет поговорить с господином Блэром и ищет повода. А тот по-прежнему занят только женой.
И тут к господину Блэру подходит господин Ширак, президент Франции. Они уже несколько раз общались в Петербурге, и такое впечатление, что общение им не в тягость.
В какой-то момент президент Франции замечает Туркменбаши, который стоит рядом в позе скучающего продавца мобильных телефонов. Они обнимаются. Весь вид президента Франции говорит: о, как же давно мы не виделись, мон ами, где же вы пропадали все это время!
Президенту Франции, похоже, нравится Туркменбаши. Еще больше ему, похоже, нравится туркменский газ. Тони Блэр в это время опять полностью переключается на жену. Но тут Жак Ширак, которому Сапармурат Ниязов уже что-то шепнул на ухо, подводит к ним туркменского президента. Англичанин улыбается ровно до той секунды, когда француз говорит ему, как зовут этого человека.
Тони Блэр становится очень серьезен. Он, наверное, думает о том, что не должен общаться со среднеазиатским диктатором. Он, видимо, понимает, что французский коллега не без умысла подставил его и сейчас наслаждается произведенным эффектом. Тони Блэр растерянно смотрит на свою жену. И она, конечно, все понимает. Ласково улыбнувшись Туркменбаши, она берет его под руку и пытается увести в сторонку. Но он не уходит и даже откровенно сопротивляется. Не для этого он, в конце концов, пришел. И — делать нечего — Тони Блэр начинает разговаривать с Сапармуратом Ниязовым. О чем же? Я думаю, о демократии как факторе политической стабильности в Средней Азии. А может быть, даже и про газ успели поговорить.
И в целом господин Ниязов вел себя в Петербурге чрезвычайно активно. Мало кто предполагал, что он вообще появится здесь. Но он не просто появился, а, единственный из лидеров СНГ, встретился наедине с Владимиром Путиным. Правда, рассчитывал на трехстороннюю встречу с участием президента Украины, чтобы поговорить на приятную тему — все про тот же газ, но не вышло. Вместо этого пришлось обсуждать с президентом России проблему поспешной отмены двойного гражданства.
А на следующий день президент Туркмении поехал в Политехнический институт. В свое время он закончил его. Теперь институт называется университетом, а Сапармурат Ниязов — президентом. Говорят, что увольнительную в университет Туркменбаши получил не без труда. В этом смысле он тоже стал исключением из правил: президентов просили не разъезжаться по Петербургу, а держаться вместе.
Туркменбаши в эти дни пропустил только одно мероприятие — обед, данный от имени Владимира и Людмилы Путиных на борту лайнера Silver Wisper. Хотя ему и на обеде, наверное, было бы полезно потолкаться.
Президент России был на этом обеде чрезвычайно оживлен. Он, конечно, радовался, что удалось собрать в Питере такое количество коллег (больше было только в Нью-Йорке на саммите тысячелетия). На обед многие приехали с женами (но не все). Было очень шумно. Я видел, как Владимир Путин что-то долго шепчет на ухо председателю Еврокомиссии Романо Проди. Потом он что-то бурно обсуждал со своим министром иностранных дел Игорем Ивановым. Господин Иванов, впрочем, почти ничего не говорил, а только успевал соглашаться.
Одним из первых Владимир Путин сел за свой стол. Столы были на 12 человек. Мужей и жен рассадили напротив друг друга. Так Владимир Путин оказался рядом с госпожой Ширак, а Людмила Путина — с господином Шираком. За этим же столом ждали Тони Блэра с супругой, премьер-министра Индии господина Ваджпаи с супругой и японского премьер-министра господина Коидзуми.
За соседним столом сидели лидеры СНГ. Только господин Шеварднадзе долго ходил, мрачный, по залу в одиночестве. Президент Таджикистана Эмомали Рахмонов долго изучал меню, оно ему явно не нравилось. Там, похоже, не было блюд таджикской кухни. Господин Рахмонов морщился, тыкал в меню пальцем, приглашая коллег разделить его озабоченность. Но коллегам, наоборот, все нравилось. Особенно радовался происходящему, как это часто с ним бывает, президент Киргизии Аскар Акаев.
Сел было за свой стол господин Ширак, но, увидев Мстислава Ростроповича, вскочил и стал обниматься с ним. Рядом Тони Блэр обсуждал с министром иностранных дел Германии Йошкой Фишером что-то компромиссное. При этом они так жестикулировали, что со стороны было полное впечатление, что разговаривают двое глухонемых. Лидеры остальных стран расположились за столиками подальше. Понять, кто есть кто, было довольно трудно, так как в лицо их знает в основном их собственный народ. Впрочем, нельзя было не обратить внимание на премьер-министра Дании господина Расмуссена, который, как известно, отличился тем, что после теракта на Дубровке не запретил проведение у себя в стране чеченской научно-практической конференции, в связи с чем визит Владимира Путина в Данию был отменен, а встреча "Россия--НАТО" состоялась не в Копенгагене, а в Брюсселе. Я обратил внимание, что за все эти дни Владимир Путин общался с господином Расмуссеном в случае крайней нужды, когда избежать этого было просто невозможно. Ничто, таким образом, не забыто.
За обедом лидеры довольно оживленно выпивали. Владимир Путин попросил налить ему водки, с демонстративным удовольствием понюхал большую рюмку, но только пригубил из нее. Председатель правительства России Михаил Касьянов, который, я бы сказал, вплыл в этот зал, когда почти все уже расселись, пил вино. Первый тост произнесли, когда все уже по паре раз выпили. После этого всем стало как-то спокойнее, и даже президент Таджикистана, раскрасневшись, уже улыбался. Только господин Шеварднадзе сидел по-прежнему насупленный. Чего-то он не получил в этот день. Скорее всего, все той же двусторонней встречи с Владимиром Путиным. Впрочем, стоило вспомнить и фразу Леонида Кучмы сразу после саммита СНГ, прошедшего в этот день: "Решили мы вопрос с Грузией и Абхазией, решили..." Тогда он, сразу пожалев о сказанном, категорически отказался пояснить, что же именно они решили. Так вот, видимо, господину Шеварднадзе это решение не понравилось.
Расслабившись, лидеры много разговаривали. Те, кого не устраивали их собеседники за столами, вставали и подходили к другим. Они, похоже, дорожили такой возможностью поговорить. Это была самая интересная для них часть праздника, все старались не упустить своего. И похоже, никто тут не жалел, что приехал в Питер, если даже до этого не очень понимал, зачем он это делает.
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ