Без сорока лет пожизненное

Арест и экстрадиция экс-террориста, ныне писателя Чезаре Баттисти всколыхнули Италию: страна не может понять, как убийца, приговоренный к пожизненному сроку на родине, мог сорок лет разъезжать по миру, от Франции до Бразилии. Пока страна осмысляет «свинцовое десятилетие» — лихие 1970-е, ее власти требуют выдачи трех десятков террористов от самых разных стран, от Великобритании до Японии.

В тот день на виа Аппиа, ведущей в римский аэропорт Чампино, была жуткая пробка.

— Все едут встречать Баттисти,— пошутил мой спутник.

Шутку можно понять: весь день радио и телеканалы ликовали по поводу того, что в Боливии наконец-то арестован приговоренный в Италии к пожизненному заключению террорист и убийца, экстрадиции которого Рим добивался 38 лет. Италия выиграла эту политическую партию, которая казалась уже безнадежной. Выиграла так, как она умеет выгрызать победы на футбольном поле.

Все ехали встречать Баттисти или не все, но караул, встречавший преступника, был почетным. На летное поле вышли премьер-министр Джузеппе Конте собственной персоной, главный победитель (он довел расследование до конца) — министр внутренних дел Маттео Сальвини и, наконец, министр юстиции Альфонсо Бонафе, проявивший готовность наблюдать за соблюдением формальностей лично.

Это смотрелось довольно странно, тем более что вскоре Чезаре Баттисти пересадили на другой борт, доставивший его на Сардинию. Там, в тюрьме Ористано, предназначенной для особо опасных преступников, он будет отбывать пожизненное заключение.

— Мне 64 года. Со мной покончено,— сказал террорист, ступив на родную землю под объективами доброй сотни фоторепортеров.

Похоже, он прав — законодательство Италии исключает смягчение наказания за преступления, по которым осужден Чезаре Баттисти. Это не говоря уже о досрочном освобождении.

А вот с чем не покончено в Италии, так это с памятью о «свинцовом десятилетии» — так называют период с конца 1960-х до 1980-х, когда на площадях городов гремели взрывы, а ультралевые и ультраправые боевики воевали друг с другом, убивая по ходу дела полицейских, судей, журналистов, мирных граждан.

По большому счету, многие обстоятельства самых страшных событий тех лет до сих пор так и не выяснены — будь то похищение и убийство утльтралевыми «Красными бригадами» экс-премьера Альдо Моро или унесший полтора десятка жизней взрыв на площади Фонтана в Милане (в нем подозревали ультраправых). Главное, что неясно и из-за чего к тем событиям возвращаются раз за разом, это то, как был устроен и функционировал механизм террора, не щадивший никого в стране, где стало страшно выходить на улицу. Нет сомнений, что арест и экстрадиция Чезаре Баттисти в этом контексте не только акт справедливости, но и повод попытаться найти ответ на много неудобных вопросов.

Но сначала — о персонаже.

Без срока давности

Уроженец городка Чистерна ди Латина под Римом, где он прожил 25 лет, Чезаре Баттисти был банальным мелким воришкой. Классовым борцом и террористом он стал после первой отсидки в 1976-м, познакомившись в тюрьме с Арриго Каваллина, идеологом левацкой террористической ячейки «Вооруженные пролетарии за коммунизм». К этой немногочисленной группе он и примкнул после освобождения, что наставник позже прокомментировал так: «Тюрьма ковала нам кадры сама».

На дворе стояли «свинцовые семидесятые» — ультраправые и ультралевые воевали, не щадя обывателя. «Боевым крещением» для Баттисти стало убийство тюремного охранника. За ним последовали еще три теракта с его участием. Жертвами стали полицейский агент (его Баттисти прикончил собственноручно), а также люди мирных профессий — ювелир и мясник. Их боевики приговорили за то, что оба оказали сопротивление вооруженным бандитам, которые пытались осуществить экспроприацию — по терминологии леваков 1970-х, «акт справедливого распределения благ».

Арестованный вновь и приговоренный к 12 годам Баттисти сумел бежать из тюрьмы и перебрался во Францию. Неизвестно, чем это бы кончилось, но тут подоспела «доктрина Миттерана»: взяв ее на вооружение, Франция, где в 1981-м пришла к власти соцпартия, не выдавала Италии политических иммигрантов, к коим относила и участников террористических групп.

Этой «охранной грамотой» Чезаре Баттисти, за четыре убийства приговоренный итальянским судом присяжных пожизненно, пользовался 13 лет.

Ситуация стала меняться в 2004-м при президенте Шираке: Париж начал процесс экстрадиции Баттисти. Но ловкому экс-боевику вновь удалось ускользнуть, воспользовавшись своими связями среди французских интеллектуалов.

Всплыл он в Бразилии, где отсидел пару лет в тюрьме, но получил в 2009-м от местного минюста свободу и статус беженца. Есть легенда, что на местного президента сильное впечатление произвела его проза (на сегодня Баттисти — маститый автор, за плечами 14 книг). Так или иначе, экс-президент Бразилии Луис Лула да Сильва утвердил его в статусе беженца — за день до отставки. Тучи стали сгущаться над Баттисти после того, как в октябре 2018-го на выборах в Бразилии победил правый популист (к тому же итальянского происхождения) Жаир Болсонару. Не дожидаясь его вступления в должность, экс-террорист пытался бежать в Боливию, но на границе его арестовывали то одни полицейские, то другие. Последняя попытка скрыться закончилась передачей Риму: сын нового президента Бразилии Эдуардо Болсонару назвал это «маленьким новогодним подарком Италии». К слову, подвела неуловимого террориста любовь к соцсетям: его выследили по геолокации мобильного телефона.

Время остановилось

После выдачи расписавшегося террориста и подошло время тех самых неудобных вопросов. Первый из них, сходу испортивший и без того неблестящие отношения Рима с Парижем, звучит так: почему Франция столько лет отказывалась выдать Чезаре Баттисти Италии? Иными словами, на чем основана и что являла собой «доктрина Миттерана», позволившая преступнику, приговоренному на родине к пожизненному заключению, 13 лет наслаждаться жизнью в Париже?

Формального ответа на него нет и, скорее всего, не будет. Неформальный же примерно таков. Дело в том, что после студенческих волнений 1968-го Франция и Италия пошли разными путями. И если в Париже энергия молодежных протестов вырулила на веселую дорожку сексуальной, интеллектуальной и социокультурной революции, завершившейся сменой элит (подробнее см. «Огонек», № 35 за 2018 год), то в Италии все было гораздо мрачнее. Символом студенческих волнений стало побоище в марте 1968-го на римской виа Джулия, где ультраправые студенты отдубасили левых, после чего ультралевые отыгрались на полицейских, что осудил в своем стихотворении «Компартия — молодежи» кинорежиссер Пьер Паоло Пазолини, сам погибший впоследствии от зверских побоев при невыясненных обстоятельствах. Главное же различие — в 1970-е Италию накрыла череда кровавых терактов, и некоторые из них, как сегодня предполагается, были реальными попытками госпереворота, а некоторые — попытками ему противостоять. Со всем этим беспределом, как умели, боролись правоохранительные органы.

Бывший мафиози Гаспаре Мутоло об истории своих отношений с Коза-нострой

На этом мрачном фоне поборник прав человека и интеллектуал Франсуа Миттеран, который оседлал волну 1968-го и стал первым несистемным (из социалистов) президентом Франции, взял на себя роль судии. Избегая радикальных формулировок, Миттеран, поклонник и мастер тайной дипломатии, дал понять, что итальянскому правосудию не доверяет. По сути, в 1985-м специально для искавших убежища правых и левых террористов, которые в французской оптике представлялись борцами за политические права, заработала доктрина, предусматривавшая предоставление им убежища при условии, что они не запятнаны кровью. При этом доказывающие обратное вердикты итальянских судов во внимание не принимались — они-де основаны на показаниях свидетелей или бывших соратников осужденных, пошедших на сотрудничество со следствием.

Журналист и автор ряда книг о «свинцовом десятилетии» Джанпьеро Мугини (он в те годы редактировал орган прокоммунистического движения «Борьба продолжается») тоже уверял «Огонек», будто доказательств, что Чезаре Баттисти является убийцей четырех человек, нет, а все обвинения против него основаны на показаниях не успевшего скрыться соратника, который так покупал себе тюремные поблажки. Адвокат Баттисти (его слова приводит газета Corriere della Sera) даже утверждал, что Миттеран консультировался по делу его подзащитного с итальянским экс-премьером Беттино Кракси.

Тем не менее точки над i расставил Европейский суд по правам человека, постановивший: доктрина Миттерана была основана на ложном представлении о превосходстве французского законодательства в части его большей приверженности европейским стандартам и защите прав человека, что не соответствуют действительности. На этом основании в 2005-м судебные власти Франции поставили крест на этой доктрине, санкционировав выдачу Баттисти Италии.

Решение, надо сказать, было принято в штыки французскими интеллектуалами. Такие властители дум, как Бернар-Анри Леви, Фред Варгас, Даниэль Пеннак и даже будущая первая леди Франции, а в ту пору модель и певица Карла Бруни писали петиции и собирали подписи в его защиту. Это отчасти можно объяснить тем, что на левом берегу Сены (его традиционно считают пристанищем левых интеллектуалов, к которым привязалась этикетка la gauche-caviar — «левые, которые любят черную икру») Баттисти имел славу не террориста, а романиста. В самом деле, написанные им за годы странствий 14 романов переведены на французский и выпущены таким престижным издательством как Gallimard. Впрочем, и итальянцы не отставали: крупнейшее итальянское издательство Feltrinelli тоже не брезговало творениями террориста, запечатлевшего свою жизнь в модном стиле нуар.

При этом мелькавшие в печати и соцсетях фотографии преступника, раздающего автографы или потягивающего вино в окружении французских интеллектуалов, раздражали простых итальянцев, не говоря уж о тех, кто от него пострадал. А такие были, в частности сын расстрелянного ювелира Пьерлуиджи Террегани: Альберто остался парализованным на всю жизнь из-за того, что в него попала случайная пуля, когда убивали отца. На днях итальянское телевидение рассказало, как Альберто и его мать жили все эти годы. Передача так и называлась — «Время для нее остановилось в тот день».

«Мы могли бы арестовать его 40 лет назад»

«Когда в 2004-м Баттисти ускользнул от французских правоохранительных органов, мы развели руками»,— говорит «Огоньку» командир полицейского подразделения по борьбе с терроризмом Ламберто Джаннини.

— Мы могли бы арестовать его еще лет 40 назад,— вторит ему Никола Лонго, суперагент, работавший под прикрытием в те годы в криминальных кругах. Он не сомневается в политической крыше, прикрывавшей террориста в те времена, когда он жил нелегально.

Уверен в этом и Ламберто Джаннини:

— Человек в бегах вынужден все время перемещаться, а для этого ему требуются надежные контакты.

Как можно догадаться, итальянские подразделения по антитеррору сейчас пытаются взять в разработку эти самые контакты. Впрочем, есть версия, что Баттисти потому и взяли, что эти контакты иссякли.

Как и деньги, которыми за них рассчитываются. При аресте в карманах преступника была одна мелочь.

Из попавших в прессу подробностей известно, что обнаружили Чезаре Баттисти с накладной бородой в Боливии все-таки итальянские спецслужбы, которые, как было заявлено на пресс-конференции, работали в контакте с бразильскими коллегами с того момента, как победивший на выборах Жаир Болсонару (по прозвищу Тропический Трамп) подтвердил намерение передать преступника Италии. Ориентиром служили телефон и прочие дивайсы террориста. А руководила операцией заместитель главы спецподразделения по борьбе с оргпреступностью и терроризмом Кристина Вилла. Она и рассказала детали ареста, который расценивает не как акт возмездия, а как акт справедливости.

Что теперь? А самое интересное! Такой же справедливости Италия ожидает в отношении еще порядка 30 (а по некоторым данным, и 40) террористов ультраправого и ультралевого толка, обвиняемых в серьезных преступлениях, совершенных в 1960–1980 годах, и ныне скрывающихся по миру. Четырнадцать из них, по данным итальянского МВД, до сих пор во Франции. Среди них — Марина Петрелла, участвовавшая в похищении Альдо Моро. Президент Саркози в свое время отказался экстрадировать ее в Италию «по гуманитарным соображениям».

Еще на очереди — Джорджо Пьетростефани, основатель левацкой группировки «Борьба продолжается» (он приговорен за убийство комиссара полиции), Серджо Торнаги, участник «Красных бригад» (приговорен к пожизненному заключению за убийство сержанта полиции), Симонетта Джориери, одна из лидеров «Красных бригад» (пожизненное — за участие в убийстве Альдо Моро), Нарчизио Манети, командир группировки «Пролетарская борьба» (убийство карабинера), бригадисты Бергами и Энрико Виллимбурго (приговорены к пожизненному за ряд убийств).

Любопытно, что все эти имена корреспондент «Огонька» нашел в открытых источниках. Тем не менее министру юстиции Франции Николь Беллубе, как следует из ее слов (на момент сдачи этого номера в печать), об этих людях не ведомо. Министр ждет от своего итальянского коллеги подробной документации на сей счет и обещает изучить ее с максимальным вниманием.

Помимо Франции террористы нашли приют также в Швейцарии (член «Красных бригад» Алваро Лояконо), в Великобритании (неофашист из «Вооруженной революционной ячейки» Витторио Спадавеккья), террорист Манило Грилло скрывается в Никарагуа, Акиле Лоло в Бразилии. Делфо Зорици, неофашист из группировки «Новый порядок», участвовавший в подготовке взрывов на площади Фонтана в Милане и площади Лоджа в Бреши, теперь живет в Японии.

Добьется ли Рим экстрадиции всех этих людей? Вопрос открытый. Прольет ли их арест свет на события 1970-х, когда Италия, по сути, стояла на грани гражданской войны, о чем говорит число террористических актов (12 700) и их жертв (362 человека)? Ответить на этот вопрос будет, пожалуй, еще труднее.

Впрочем, подождем, что покажут допросы Чезаре Баттисти.

Елена Пушкарская, Рим