Недоучка, гений, злодей

«Р. В. С.», «Школа», «Военная тайна», «Судьба барабанщика», «Тимур и его команда» — детские книги Аркадия Гайдара в СССР были супербестселлерами, их издают и читают до сих пор. Но отношение к главным героям этих книг, героическим мальчишкам, с годами сильно менялось — от непонимания к восхищению, а затем и к осуждению.

Мало известный, но очень читаемый

«Когда мне было 15 лет, я командовал уже четвертой ротой бригады курсантов, охваченной кольцом змеиной петлюровщины. В 16 лет — батальоном. В 17 лет — пятьдесят восьмым особым полком, а в 20 лет — в первый раз попал в психиатрическую лечебницу». Это цитата из книги Аркадия Гайдара «Всадники неприступных гор». Книги, напечатанной в 1927 году и после этого 60 лет не переиздававшейся.

А когда ему был 21 год, то есть весной 1925-го, в городе, недавно переименованном в Ленинград, в журнале «Звезда» была опубликована повесть «Р. В. С.», сокращенная до размеров рассказа и подписанная еще настоящей фамилией автора — Голиков. В полном виде повесть появилась на страницах пермской газеты «Звезда», в которой тогда работал Аркадий Голиков. В следующем году «Р. В. С.» была переиздана главным издательством страны «Госиздат»». Молодой автор был в ярости. И написал возмущенное письмо в газету «Правда»: «Уважаемый тов. редактор! Не откажите поместить следующее письмо. Вчера увидел свою книгу "Р. В. С." — повесть для юношества (Госиздат). Эту книгу теперь я своей назвать не могу и не хочу. Она "дополнена" чьими-то отсебятинами, вставными нравоучениями, и теперь в ней больше всего той самой "сопливой сусальности", полное отсутствие которой так восхваляли при приеме повести госиздатовские рецензенты. Слащавость, подделывание под пионера и фальшь проглядывают на каждой ее странице. "Обработанная" таким образом книга — насмешка над детской литературой и издевательство над автором».

Позднее Гайдар переиздал повесть в нормальном виде. С этой книги, еще в исковерканном виде, началась его популярность.

В «Р. В. С.» автор впервые использовал шаблон, который он впоследствии повторит почти во всех своих произведениях.

Главный герой — мальчишка (как вариант — друзья-мальчишки). Он помогает взрослым, скорее всего одетым в военную форму. Он преодолевает страх. Он сталкивается со смертью. Он — за наших, за красных. События книги связаны с главными событиями эпохи — революция, гражданская война, коллективизация, индустриализация, подготовка к будущей войне.

В 1930 году была издана повесть «Школа». Ее главный герой, ученик Арзамасского реального училища Борис Гориков — безусловно, Аркадий Голиков, автор.

В «Литературной газете» 29 декабря 1930 года появилась рецензия, подписанная «С. Карлин». Критик писал: «Так называемая революционная романтика никогда не теряла своего значения для революционной литературы...

Книга мало известного, но очень читаемого писателя А. Гайдара с точки зрения задач этого жанра заслуживает всяческой похвалы. Написанная просто и бодро, она показывает, как в бурях революции и гражданской войны закаляется новое поколение молодых большевиков…

Автор, к сожалению, не всегда удерживается на уровне своей здоровой реалистической манеры письма. Иногда он впадает в сентиментально-слащавый тон (так, например, целиком написан «Цыганенок»); поддаваясь скверной традиции обыкновенного романтизма он иногда превращает своего четырнадцатилетнего героя в рефлексирующего интеллигента (так, художественно неоправданно звучит в книге мечта о «светлом царстве социализма», которое потому прекрасно, что таинственно и что по нему не ступала еще нога человеческая),— но, в основном, обладая крепким сюжетом, живым изложением, простым языком и здоровой идеологией, книжка имеет больше положительных сторон, чем отрицательных».

Первоначальный тираж «Школы» составил 7 тыс. экземпляров. За следующие четыре года из-за высокого спроса было допечатано еще 90 тыс. экземпляров. А представители книготорговой сети заявляли, что легко могли бы продать в десять раз больший тираж.

Новая повесть Гайдара «Дальние страны» вышла в 1932 году. Главные герои — опять мальчишки: Васька, Петька и Сережка. Петька помогает разоблачить кулака, убившего председателя колхоза.

Литературовед Борис Другов в статье «Аркадий Гайдар — писатель для детей» («Литературная газета», 1933 год) дает общую характеристику героям трех популярных повестей: «Герои книг Гайдара — Борис Гориков, Тимка Штукин («Школа»), Васька, Петька и Сережка («Дальние страны»), Димка и Жиган («Р. В. С.») — это наши ребята, показанные в их специфическом мирке, иногда наивные, иногда скрывающие под своей наивностью изрядную долю детской хитрости, пытливые, любознательные и любопытные, полные самой неудержимой и восторженной романтики по части «дальних стран», военных и морских приключений, жадно стремящиеся вмешаться во все дела взрослых и держаться с ними наравне, но не менее живо интересующиеся сметаной или вареньем, спрятанным в чулане. Гайдар изображает не детей вообще, а детей определенной социальной формации».

Насквозь фальшивый и безвкусный

«Сказку о Мальчише-Кибальчише», позднее ставшую частью повести «Военная тайна», Гайдар опубликовал в 1933 году. И вызвал на себя шквальный огонь критики со стороны коллег. Литературовед Евгения Таратута в статье «Слово о сказке» («Литературная газета», 1933 год), похвалив сказку «Октябрьские мальчики» Веры Смирновой, снисходительно бросала: «Почти на одном уровне со сказкой Смирновой стоит "Сказка о военной тайне, о Мальчише-Кибальчише и его твердом слове"».

Но вернемся к рецензии Таратуты: «"Сказка о военной тайне" также не свободна от недостатков. Главный из них — это некоторая ее отвлеченность, абстрактность: ребята не ощущают ни Мальчиша-Кибальчиша, ни главного Буржуина живыми… Образ героя значительно выиграл бы, например, от подачи допроса пленного Малыша в первом плане, а не в пересказе… Очень спорны словообразования Гайдара, они удачны только частично. Так, например, "Буржуин" звучит легко и вводит детскую аудиторию в сказочный мир, но такие слова, как "буржуищи", тяжелы и почти непроизносимы».

По «Мальчишу» ударила и тяжелая артиллерия — Корней Чуковский. В статье «Опять о Мюнгхаузене» (Литературная газета», 1934 год) мэтр детской литературы беспощаден к коллеге:

«Всякий совестливый и понимающий критик должен признать с огорчением, что революционная сказка Гайдара, несмотря на то, что у нее такой ценный сюжет, вся насквозь фальшива и безвкусна.

Вместо строгого, скупого языка, который подобает революционной героике, претенциозное жеманное сюсюкание. Уже самое начало сказки, первые три строки, обличают ее стилистическую фальшь:

«— Расскажи, Натка, сказку,— попросила славная синеглазая, — и почему-то виновато улыбнулась…» «Славная синеглазая» (без существительного!) — это стиль модерн из старых провинциальных альбомов, а "почему-то виновато улыбнулась" — это из Чехова, из психологической повести. И тут же рядом псевдорусский, "ропетовский" стиль. "Слышится Малышу будто ли что-то громыхает, то ли что-то стукает… Пахнет ветер то ли дымом и пожаром, то ли порохом с разрывов" и т. д. Представьте себе селедку с изюмом и сахаром. В рот нельзя взять, а возьмешь, выплюнешь. И приторно, и солоно, и чорт знает что».

Забавно, но та самая Вера Смирнова, с которой Гайдара ставили «почти на один уровень», в своей рецензии обстреляла и Гайдара, и Чуковского. В статье «Мой товарищ Гайдар» («Литературная газета», 1934 год) Смирнова назвала «Сказку о военной тайне» самой большой неудачей автора.

Смирнова писала: «Гайдар не сказочник. Он реалист. Он совсем не умеет выдумывать сказки, воображать по-сказочному…

Гайдар тут так увлекся стилизацией, пользовался такой сомнительной бутафорией, что не только не нашел ни одного нового и свежего слова, но утратил свойственное ему чувство меры. Неприятно читать: "Обрадовались буржуины. Записали Малыша-Плохиша в свое буржуинство и дали ему целую бочку варенья да целую корзину печенья". Зачем понадобился Гайдару такой чуковский прием обольщения? Хорошо еще, что все это "жрет" Плохиш, а не Мальчиш-Кибальчиш соревнуется с "доблестным Ваней Васильчиковым". Хорош "апокалипсический" "всадник на коне вороном", он все же создает в начале сказки эмоциональное напряжение — тревогу. Но потом начинается голая революционная риторика, интерес быстро падает, и напрасно вожатая Натка (одна из деталей ненужной, фальшивой бытовой рамки сказки) апеллирует к буре и к грозе, чтобы показать мощь Красной армии, Гайдара даже не спасает старорусская концовка — красный флаг на могиле Мальчиша. Выручает несколько всю эту безвкусицу только гайдаровская непоколебимая вера в непобедимую Красную армию».

Отзывы критиков на полный вариант «Военной тайны», опубликованный в 1935 году, были более благосклонными. Александр Роскин в статье «Воспитание чувств. О "Военной тайне" Гайдара» («Литературная газета», 1935 год) писал: «Сюжет повести не отличается особой изобретательностью. И не в нем заключена живая сила книги. Она заключена в том втором плане, который придает этой детской повести большой и важный смысл. Второй план этот — в атмосфере боевой тревоги, внутренней собранности, готовности к борьбе и, главное, в ясном ощущении всеми маленькими героями Гайдара целей и смысла этой борьбы — той борьбы, которая разделяет весь мир на две части. В лагере живут дети, которые вдвое моложе революции. Они не видели ни мировой войны, ни гражданских фронтов, они растут в счастливое время, окруженные вниманием всей страны. Между тем они, герои "Военной тайны", видят и чувствуют врага… Гайдар избрал своими героями тех детей, мысли и душевные движения которых принадлежат новому коммунистическому поколению».

Любуется мужественным обликом красноармейца

У повести «Судьба барабанщика» непростая судьба. В «Пионерской правде» 2 ноября 1938 года было напечатано начало повести. Несмотря на слова «продолжение следует», публикация была оборвана. Одновременно была прекращена печать книги «Судьба барабанщика» и всех остальных книг Гайдара. Судя по всему, на писателя поступил политический донос. Только после награждения Гайдара 31 января 1939 года орденом «Знак почета» его книги снова разрешили печатать. «Судьба барабанщика» была опубликована. При жизни Гайдара критики о ней почти не писали. Вероятно, опасаясь второго плана — у главного героя повести Сергея Щербачова был арестован отец. В тот самый год, когда у очень многих читателей Гайдара были арестованы отцы и матери. В заключении находилась и бывшая жена Гайдара, мать его сына Тимура Лия Соломянская. А на первом плане книги все было хорошо, политически правильно — смелый мальчик, обманутый врагами, понимал свою ошибку и брал в руки пистолет, чтобы исправить ее.

Отзывы о напечатанном в том же 1939 году рассказе «Телеграмма» («Чук и Гек») были просты и однотипны, сводясь к мысли, выраженной в последнем абзаце этого произведения: «Что такое счастье — это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовется Советской страной». Виктор Перцов («О лучшем», «Литературная газета», 26 июля 1939 года) писал: «Чук и Гек — странные имена героев Гайдара — связывают их с любимыми героями Марка Твена. Но у читателя нет никакого сомнения в том, что перед ними настоящие советские ребята».

В 1940 году вышла в свет повесть «Тимур и его команда», которая впоследствии станет самой издаваемой в СССР книгой Аркадия Гайдара (тираж — 14,3 млн экземпляров). Главный герой повести — 13-летний Тимур Гараев, создавший в дачном поселке детскую организацию, тайно помогающую семьям красноармейцев. Критика приняла книгу восторженно.

Из статьи Евгении Журбиной «Деятельная романтика» («Известия»,1940 год): «Тимур наделен реальными чертами подростков своего времени. Но он заслуживает особого внимания. В нем нет ничего обыденного. Он такой, каким хочется быть им самим. Он тверд и решителен. Он проницателен и умен, беспощаден к врагам и прекрасный, добрый товарищ. Он совершает смелые, благородные поступки и всегда побеждает. Несмотря на мирную обстановку деятельности, Тимур, его штаб и друзья напоминают им прославленного Чапая с его боевыми соратниками».

Лев Кассиль об экранизации «Тимура и его команды» («Правда», 1940 год): «Это — прелестная романтическая история о мальчике Тимуре, маленьком патриоте и пионере, который собрал вокруг себя таких же маленьких патриотов и организовал их в команду, берущую под свое покровительство семьи красноармейцев и командиров, уехавших на фронт. Так возникла прекрасная игра, полная таинственных благодеяний, секретных знаков и сигналов, рыцарского служения высокому мальчишескому идеалу...

Ощущается вдохновенная серьезность, благодаря которой в Тимуре, в его маленьких соратниках, в спорщице Жене обнаруживаются глубокие и ясные черты граждан нового советского общества».

И снова Вера Смирнова (статья «Сценарий и фильм», «Литературная газета», 19 января 1941 года): «Звание воина революции, бойца Рабоче-Крестьянской Красной Армии окружает гайдаровских героев романтическим ореолом,и красная звезда на шапке, на рукаве, на груди выделяет носящего ее среди других людей. Гайдар совершенно так же, как и его двенадцатилетний читатель, любуется, гордится ловкой, ладной фигурой, опрятной одеждой, военным размеренным шагом, короткой уверенной речью — всем мужественным обликом красноармейца. Это детское восхищение соединяется в Гайдаре с вполне зрелой гордостью советского гражданина.

Гайдар — подлинный поэт Красной Армии, и самый дорогой и любимый образ для него — образ красного командира.

Вот почему обычно лучший из гайдаровских героев-ребят всегда стремится быть похожим на такого командира. Тимур — маленький командир ребячьей команды — сдержан и суров, в нем есть что-то невысказанное, какая-то пленительная для детского воображения таинственность, он неразговорчив, а если и говорит, то речь его не похожа на речь других ребят. Он не смеется, он даже ни разу не улыбается, чувство юмора ему не свойственно, он делает все всерьез. Он именно романтический герой».

Во второй половине 1930-х годов Гайдар — один из самых популярных детских авторов. Более высокими тиражами могли похвастаться только Корней Чуковский, Самуил Маршак и Агния Барто, но их стихи были для малышей.

Октябрята, пионеры и комсомольцы читали Гайдара. Пять его произведений были включены в программу внеклассного чтения для начальной школы — «Дальние страны», «Четвертый блиндаж», «Р. В. С.», «Военная тайна», «Школа». Учителя рекомендовали детям прочитать и другие произведения Гайдара. Впрочем, дети читали их и без рекомендаций.

Легенда, скачущая впереди

Аркадий Гайдар был убит в октябре 1941 года. Но только в 1947-м было официально признано, что он погиб в бою, а его прах торжественно перезахоронили на высоком берегу Днепра, Синей реки, прямо как в сказке про Мальчиша-Кибальчиша. В 1953 году на могиле поставили памятник.

Началась эпоха Гайдара-легенды. Про то, что в 17 лет он командовал полком, узнала вся страна (психбольницу в 20 лет пропаганда не упоминала). Именем Гайдара называли улицы и школы, детские библиотеки, детские парки, дворцы пионеров и школьников. Появились музеи Гайдара. Его книги печатали огромными тиражами, переводили чуть ли не на все языки народов СССР и братских стран социализма. В советское время общий тираж его книг превысил 60 млн.

Появились кинофильмы и мультфильмы по его произведениям. Кинокартину «Судьба барабанщика» творческий коллектив сдал на 60 дней раньше запланированного — к XX съезду КПСС. Арзамасский государственный педагогический институт имени Гайдара регулярно проводил всесоюзные научно-педагогические гайдаровские конференции.

С каждым годом росло число статей, а затем и книг о Гайдаре. Разумеется, о покойном и его произведениях можно было говорить только хорошо или очень хорошо. Все та же Вера Смирнова — автор одной из первых статей, ознаменовавших начало эпохи Гайдара-легенды (позже она напишет и книгу). Ее статья, опубликованная 26 октября 1946 года в «Литературной газете», носит название «Солдат революции».

Смирнова писала: «Между двумя великими войнами жил умный и храбрый солдат революции, "умелый и знающий человек, который из военной хитрости прикинулся детским писателем и помогал ребятам вырасти хорошими храбрыми солдатами"…

Не страх перед врагом, не заботу о том, как сохранить свою собственную жизнь, вызывает у героев Гайдара… предчувствие новых битв, а готовность к бою и веру в победу. Именно по этой программе выросшие с 1935 года советские мальчики Владики и Петьки действовали в 1941–1945 годах войны».

Анна Кальманок, писавшая под псевдонимом Н. Кальма, в статье«Воспитание добрых чувств» («Литературная газета», 26 апреля 1947 года) пафосно вопрошала: «Разве не нравоучителен, не моралистичен от начала до конца "Тимур", воспитывающий в читателе благородство, чувство товарищества, стремление помочь слабым?»

Мелькали десятилетия:1950-е, 1960-е, 1970-е, 1980-е. Отзывы о героях гайдаровских книг с годами не менялись.

Анатолий Алексин о кинофильме «Судьба барабанщика»: «Из-за мальчишеского легкомыслия он чуть было не стал орудием в руках подлых и мерзких людей. Но в Сережиной груди бьется честное пионерское сердце, его воспитал отец — герой гражданской войны. И в самый ответственный момент барабанщик становится на пути врагов с пистолетом, твердо зажатым в руке». Это газета «Правда», 1956 год.

Вениамин Каверин: «В сущности говоря, именно Гек, маленький или постарше, хвастливый или скромный, самоуверенный или застенчивый, но «зато умеющий петь песни»,— вот главный герой Гайдара.

Таков Тимур с его трогательной игрой, которая оказалась настолько близка к жизни, что повлекла за собой целое движение пионеров; таков барабанщик с его суровой и сложной судьбой; таков, наконец, и сам Гайдар, за которым в его "Школе" поэзия подвига идет по пятам». А это «Литературная газета», 1979 год.

Сергей Михалков, тем же залихватским ямбом, которым написано стихотворение «В музее В. И. Ленина», написал стихотворение «Аркадий Гайдар»:

Любимых детских книг творец

И гражданин Гайдар.

На первоначальном варианте стихотворения, написанном в 1951 году, Михалков не остановился. Менял слова, дописывал новые строчки, даже менял строчные буквы на заглавные – для пущей торжественности.

А в 1962 году над Советским Союзом впервые прозвучала песня Александры Пахмутовой на слова Николая Добронравова и Сергея Гребенникова «Гайдар шагает впереди!»:

Слышишь, товарищ, гроза надвигается…

Гайдар шагает впереди!

Литературовед Фанни Эбин в сборнике статей 1950 года поучала очередное подрастающее поколение: «Жизнь хороша! — утверждает Гайдар каждым своим произведением. Но право на эту хорошую жизнь нужно заслужить своим активным участием в ней, своим вкладом в общее, всенародное дело. И ты, маленький гражданин, должен посильно участвовать в нем вместе со взрослыми».

Через четверть века, в 1974 году, Нина Орлова в книге «Аркадий Гайдар. Очерк творчества» высказывала похожую мысль: «Смысл жизни Тимура, как Корчагина и Мересьева, как героев-молодогвардейцев,— активная деятельность, проникнутая подлинным гуманизмом, глубокой человечностью, неутомимой заботой о людях».

От барабана до топора — один шаг

В 1984 году журнал «Русская речь» опубликовал гайдароведческую статью филолога Михаила Федосюка, содержание которой легко понять по названию — «А жизнь, товарищи… была совсем хорошая!»

В феврале 1989 года в Арзамасе прошла X Всесоюзная научно-педагогическая гайдаровская конференция, последняя. Семинары, секции, доклады. Десятки докладов:«Психолого-педагогическая характеристика…», «Восприятие произведений Гайдара учащимися четвертых-восьмых классов…», «К вопросу о литературно-педагогических особенностях…», «Грамматическая структура и стилистическая функция глагольных фразеологизмов…».

Или даже так — «Характеристика политических ориентаций героев произведений А. Гайдара». Из доклада: «Феномен политической ориентации применительно к представителям детского и подросткового возраста — явление, до сих пор практически не подвергавшееся обстоятельному изучению». Конечно же, у всех положительных героев Гайдара ориентация оказалась правильной.

Казалось, так будет всегда. Но начиналась эпоха перемен. После краха коммунизма и распада СССР стало можно говорить о многом. И не обязательно хорошо.

Аркадий Гайдар оказался под огнем критики и тех, кто ненавидел Советский Союз, и тех, кого раздражали перемены, одним из символов которых был внук Аркадия Егор Гайдар.

По гайдаровской снежной крепости, по легенде о лучшем друге детей ударили со всех сторон. Одним из первых дал залп Юрий Прошутинский, опубликовавший 11 марта 1992 года в «Нижегородских новостях» статью «Не читайте детям Гайдара!». Прошутинский обличал, предупреждал и горевал одновременно: «Все герои (Гайдара.— “Ъ”) рвутся в бой, их идеал — война… И страшно, что при такой, по сути безнравственной, направленности Гайдар очень талантливый писатель. Его воздействие очень четко формирует детскую психику в заданном направлении… Самое печальное, что Гайдар в силу своего мастерства будет жить вечно».

В 1994 году Владимир Солоухин опубликовал книгу «Соленое озеро», в которой чуть ли не все преступления, совершенные красными в годы гражданской войны, возложил на подростка Гайдара. На всякие мелочи вроде проверки фактов или указания документальных источников Солоухин не разменивался, не работал в архивах. Зато не скупился на обвинения, громкие слова и описания кошмарных сцен. Шума книга наделала много.

В промежутке между статьей Прошутинского и книгой Солоухина вышла повесть Виктора Пелевина «Жизнь насекомых». В ней второстепенная героиня читает вслух статью из несуществующего литературного журнала «Полет над гнездом врага. К пятидесятилетию окукливания Аркадия Гайдара»:

«Тема ребенка-убийцы — одна из главных у Гайдара. Вспомним хотя бы "Школу" и тот как бы звучащий на всех ее страницах выстрел из "маузера" в лесу, вокруг которого крутится все остальное повествование…

Но нигде эта нота… не звучит так отчетливо, как в "Судьбе барабанщика". Собственно, все происходящее на страницах этой книги — прелюдия к тому моменту, когда барабанной дроби выстрелов откликается странное эхо, приходящее не то с небес, не то из самой души лирического во всех смыслах героя…

Убийство здесь… мало чем отличается от, скажем, попыток открыть ящик стола с помощью напильника или от мытарств с негодным фотоаппаратом…

Сережа Щербачов — так зовут маленького барабанщика — без всяких усилий достигает того состояния духа, о котором безнадежно мечтал Родион Раскольников. Можно сказать, что герой Гайдара — это Раскольников, который идет до конца, ничего не пугаясь…

Гайдар создал такой же убедительный и такой же художественно правдивый, то есть не вступающий в противоречие со сформированной самим автором парадигмой, образ сверхчеловека».

Никаких компромиссов с Гайдаром

Претензии к гайдаровским персонажам продолжали звучать и в XXI веке.

Денис Драгунский в 2010 году написал статью «Молчание близнят», в которой обвинил «Чука и Гека» в трусливой аполитичности:

«У Гайдара остановили публикацию повести. Это, безусловно, неприятный момент в жизни каждого писателя. Но и (!) для страны тоже время было сложным — полтора миллиона за решеткой, почти 700 тыс. уничтожено по приговору суда; кроме того, немало народу просто погибло в лагерях. К вопросу о ровесниках Чука и Гека — было "изъято" более 25 тыс. малолетних детей, из них возвращено в семьи родственников – около 3 тыс. 22 тыс. Чуков, Геков (и Светлан из «Голубой чашки») пошли в спецдетдома. В общем, время было непростым, да. И действительно, рассказ "Чук и Гек" несет на себе отзвук тех событий. Довольно сильный, надо сказать. Хотя молчаливый. Молчание и есть отзвук…

Мать узнала, что Чук и Гек потеряли телеграмму, и рассердилась. «Ну что с таким народом будешь делать? Поколотить их палкой? Посадить в тюрьму? Заковать в кандалы и отправить на каторгу?» Смеяться после слова «каторга». Мне кажется, что в 1938 году это звучит несколько бестактно…

Гайдар не пытается понять или, пуще того, оправдать своих, так сказать, отрицательных героев. Да у него, собственно, таких героев и нет. В смысле — в его книгах нет людей, думающих и живущих иначе, чем велено думать и жить. Есть маски, картонные фигуры злодеев в «Школе» или «Судьбе барабанщика». Или вообще условные обозначения: буржуины, плохиши, шпионы и диверсанты. Наконец, просто «враги», как в рассказе про Чука и Гека.

Никаких компромиссов, пониманий и примирений с буржуинами, шпионами, вредителями и просто врагами — учил нас Гайдар своими красивыми книгами.

Поэтому — никаких компромиссов с Гайдаром».

Михаил Елизаров в эссе об Аркадии Гайдаре (2011 год) писал: «Впервые о смерти я услышал от Аркадия Петровича Гайдара… Раньше в моей детской жизни присутствовал Корней Чуковский, катилась отсеченная паучья голова, праздновалась скорая свадьба комарика и освобожденной Цокотухи. Но это была потешная насекомья смерть, подмостки игрушечного ТЮЗа — по окончании стишка зарубленный паук надевал голову, как панамку, и выходил на поклон вместе с тараканами и гусеницами…

Но как же я плакал, когда услышал такие ожидаемые слова: «И погиб Мальчиш-Кибальчиш... Как громы, загремели и боевые орудия. Так же, как молнии, засверкали огненные взрывы. Так же, как ветры, ворвались конные отряды, и так же, как тучи, пронеслись красные знамена. Это так наступала Красная Армия...»

В тот вечер я постарел на целую детскую жизнь. Меня прежнего не стало. С подоконника спрыгнул маленький смертник и конспиролог. Отныне были Тайна, Смерть и Твердое Слово.

Тогда же я наложил пищевой зарок на варенье с печеньем, на эти сомнительные вкусности, за которые продался маленький жирный иуда Плохиш. Отречение далось легко — я не любил печенье, а на конфеты запрет не распространялся...

Больше тридцати лет прошло, а я до сих пор не доверяю толстякам. Избыточный вес так и остался для меня физиологическим клеймом предателя. Жаль только, что не осталось во мне даже крошечной искры того огненного детского бесстрашия, которое когда-то зажег в моем сердце писатель Аркадий Гайдар...»

Дмитрий Быков, из лекции «СССР — страна, которую придумал Гайдар» (2012 год): «Гайдар, хотя и не имел строгого военного образования — ведь ему вручили удостоверение красного командира, когда ему было 15 лет,— сохранил на всю жизнь это удивительное детское милитаристское мышление… Он в родном Арзамасе… читал с четырехлетнего возраста всю библиотеку приключений, которую он мог найти… Этот ребенок, попав на Гражданскую войну, стал реализовывать в ней майнридовские, фениморкуперские, густавэмарские представления. Когда он воевал, он искренне полагал, что попал в приключенческую литературу. Человеческая жизнь не стоила для него ломаного гроша…

То, что мы читаем сегодня как нежнейшую детскую прозу — "Голубая чашка", "Чук и Гек",— это рассказы убийцы. Это звучит ужасно, ничего с этим не поделаешь…

Гайдар любит не просто войну, Гайдар любит творческого, книжного, задумчивого, романтического ребенка. Ребенка, который совершенно не приспособлен к жизни, который приспособлен к войне, а на войне умеет только одно — очень быстро погибнуть за правое дело».

Профессор Уральского федерального университета имени Ельцина Мария Литовская в 2006 году опубликовала статью «Проблема социализации советских подростков 1930-х годов и мифологема "военной тайны" в творчестве Гайдара». Пожалуй, это чуть ли не единственный пример оценки гайдаровских книг и гайдаровских героев без примешивания политики и эмоций.

Вот как выглядит ее концепция: «Сам пережив и осознав травму раннего приобщения к войне, оказавшись не готовым к ее требованиям, неизменно включающим не только беззаветную преданность идеалам "своих", готовность к геройству, но и убийства, ненависть к врагу, Гайдар, судя по всему, видит свое писательское и человеческое предназначение в том, чтобы подготовить к испытаниям, которые выпадут на их долю, подростков, обязательных участников будущей войны. Для этого было необходимо создать у юного читателя ясную картину мира, где он живет, исключающую недомолвки и разночтения. Очертить для него круг приоритетов, не подлежащих сомнению. Задать поведенческие схемы, позволяющие уверенно действовать в этом мире.

Загадка государства, обязательная для находящегося только в пределах собственного ограниченного опыта ребенка, получает в произведениях А. Гайдара своеобразное объяснение через мистический образ Военной Тайны — некоего знания, доступного только посвященным, ценностного центра советского мира.

У зла, в каком бы обличье оно ни воплощалось, Буржуина или веселого балагура дяди из "Судьбы барабанщика", нет никакой конкретной цели, кроме поддержания собственного существования и стремления вызнать Военную Тайну государства, где живут персонажи Гайдара.

Тайна нуждается в тщательной защите ее от врагов. И эту защиту организуют военные, которые составляют самый многочисленный отряд персонажей в книгах А. Гайдара.

Дети приходят в мир, не ведая Военной Тайны…

По мере взросления дети проходят ряд испытаний, которые позволяют им подготовиться к ее усвоению…

Герои из разных произведений Гайдара — и Владик, и Сережа, и Васька — переживают период беспомощности, неготовности понять, что происходит, потом своего рода прозрение, когда внезапно все знаки раскрывают свое содержание, и картина гнусности Зла становится очевидной. Тогда они и становятся сознательными защитниками Добра, проходя своего рода инициацию, получая в итоге опыт приобщения к Военной Тайне».

Последнее слово

Много слов, статей, книг написано о героях книг Гайдара за последние восемь десятилетий. Пусть сами герои скажут что-нибудь в ответ.

«— Петька,— сказал он, впервые охваченный странным и непонятным волнением,— правда, Петька, если бы и нас с тобой тоже убили, или как Егора, или на войне, то пускай?.. Нам не жалко!

— Не жалко! — как эхо, повторил Петька, угадывая Васькины мысли и настроение.— Только, знаешь, лучше мы будем жить долго-долго» («Дальние страны»).

Алексей Алексеев