Приспособить дворец XVII века под думские нужды легко. Испортить, к несчастью, тоже.
Палаты бояр Троекуровых в Георгиевском переулке. Вокруг — комплекс Госдумы (здание бывшего Госплана — сразу за палатами)
Фото: Николай Малышев / ТАСС
Палаты годами пустовали и не использовались. И вот наконец объявлено, что начинается их долгожданная реставрация. Можно порадоваться… Но все-таки хочется уверенности, что после нее палаты останутся памятником архитектуры XVII века. А не творением современных гениев «приспособления объекта культурного наследия к современному использованию».
Здесь был музей
Не знаю, много ли осталось в Москве людей, которые помнят, что палаты Троекурова в Георгиевском переулке когда-то были общедоступны и снаружи, и внутри, поскольку в них до середины 1980-х находился Музей музыкальной культуры имени Глинки. Потом он переехал в новое здание, а палаты оказались в ведении советского Госплана, занимавшего тогда нынешний комплекс Госдумы. Помнится, году в 1987-м я написал в «Собеседнике» статью о закрытости столичных архитектурных памятников для желающей их осмотреть публики, там было несколько примеров, так вот, именно из Госплана, далекого, казалось бы, от краеведческого просветительства, в газету тогда пришло письмо, сообщавшее о готовности организовывать экскурсии в палаты Троекурова.
Как федеральные и московские власти делили Троекуровские палаты
Госплан, как мы помним, вскоре унесло в Лету, а вот палаты советскую эпоху пережили. До середины 1990-х к ним можно было еще подойти, но в 1994-м, после вселения Госдумы на Охотный ряд, территорию огородили.
С тех пор прошло — страшно подумать — 25 лет, а палаты так и пустуют за непроницаемым и неприступным забором. За эти годы родилось и умерло несколько инициатив по возвращению их в культурную, общественную и туристическую жизнь (Музей детских театров, Музей археологии Москвы, Музей Государственной думы и другие). В 2013 году столичный «Архнадзор» направлял запрос о судьбе памятника в Управление делами президента РФ и получил официальный ответ: рассматривается вопрос о размещении в палатах «Выставочно-делового центра Государственной думы» и после реставрации «объект будет доступен рядовым москвичам и гостям столицы».
Уже 2019 год, палаты и ныне за забором. С Георгиевского переулка даже разглядеть их непросто: от поста охраны видна лишь часть третьего, верхнего, этажа.
Вот такой доступ к культурным ценностям (между прочим, это записанное в Конституции право граждан России).
И совершенно дико, что даже спустя 25 лет после взятия палат Троекурова в административно-режимный плен в Москве не обсуждается открыто и публично вопрос о возвращении их городу и миру — не как объекта собственности, а как замечательного памятника истории и культуры, который заслуживает лучшей участи, нежели думский офис, в который его хотят теперь преобразовать.
Дворец боярина-министра
И это не просто дежурные слова, хотя любое каменное здание XVII века — для России очень большая ценность. В слове «палаты» — тот же корень, что в английском palace или итальянском palazzo: иными словами, речь о дворце. Палаты Троекурова описаны во всех учебниках по истории русского зодчества именно как один из роскошных московских дворцов конца XVII столетия. Именно тогда он обрел третий этаж с галереей-гульбищем. Реставрация 1950–1960-х приблизила облик памятника к историческому: был восстановлен декор фасадов, а срубленные роскошные наличники верхнего этажа, вернее, их остатки, вскрытые реставраторами, выделены на фасадах белой окраской. А вообще, история этих палат восходит к XVI веку, от той эпохи сохранились подклеты и, возможно, три сводчатых зала первого этажа.
Не менее интересна и личность хозяина, боярина Ивана Троекурова. В правительстве Московского царства он занимал ключевые должности: возглавлял в разное время приказы Большой казны, Иноземский, Рейтарский и Судный. То есть, говоря современным языком, исполнял должности министра финансов, внешнеэкономических сношений, замминистра обороны и председателя Верховного суда. Поддержав молодого Петра I в борьбе за трон с царевной Софьей, Троекуров был назначен главой Стрелецкого приказа (в это время он уже жил в палатах близ Охотного ряда), то есть командующим регулярными войсками России и личной гвардией царя. Петр I, свидетельствуют историки, неоднократно бывал в гостях у боярина Троекурова.
А есть ведь еще увлекательная история открытия и частичной реставрации палат Троекурова в 1920-е годы — никто ведь и не подозревал до того времени, что они, переделанные до неузнаваемости в XIX веке, сохранились. Есть их описания, сделанные корифеями — Игорем Грабарем, Петром Барановским.
Какой роскошный музей здесь можно создать! Хоть филиал Исторического, хоть филиал Музея Москвы…
Здесь будет офис
Коллеги из «Коммерсанта» максимально облегчили мне задачу, исследовав в недавней статье (см. «Коммерсантъ» за 04.02.2019) всю предысторию и подноготную нынешней «реставрации с приспособлением», которая должна начаться в самое ближайшее время. В том числе и причудливую схему, по которой палаты переданы из федеральной собственности в собственность Москвы и реставрироваться будут из столичного бюджета. А потом использоваться депутатами. Так, по сведениям «Коммерсанта», договорились председатель Госдумы Вячеслав Володин и мэр Москвы Сергей Собянин.
Итак, разыгранный столичными властями госконтракт на реставрацию за 799,5 млн рублей получила строительная компания «Флан-М». Конкурс был признан несостоявшимся по причине снятия с дистанции второго участника (РСК «Архитектурное наследие»). На официальном сайте «Флан-М», кстати, можно обнаружить сведения о выполненных ею реставрационных работах — на нескольких домах и православных храмах Москвы, Подмосковья, Калуги и даже в Гаване и на реке Иордан. Вероятно, так совпало, что эта же компания, если верить ее сайту, занимается сейчас ремонтно-реставрационными работами на здании Московской мэрии на Тверской, 13.
После реставрации, которая должна завершиться к концу 2019 года, в палатах Троекурова поселятся думские комитеты по международным делам и делам СНГ.
43 кабинета, 100 рабочих мест, 10 приемных, зал заседаний, мебель повышенной комфортности, 66 сейфов, 137 компьютеров и 46 электрочайников — все учтено госконтрактом, все для блага слуг народа.
Проект с окнами Velux
Контракт уже разыгран, а на официальном сайте Мосгорнаследия все еще идет (до 14 февраля) общественное обсуждение акта государственной историко-культурной экспертизы проекта реставрации и приспособления памятника, выполненной экспертами Сергеем Соколовым, Еленой Скрынниковой и Еленой Воронцовой. Экспертиза, разумеется, дает столь важному для Москвы и Госдумы проекту положительную оценку и признает его соответствующим «требованиям государственной охраны объектов культурного наследия».
Вот интересно, чисто теоретически — если вдруг Мосгорнаследие не согласится с выводами экспертов и проект не согласует, что, тогда контракт признавать недействительным? Хотя, конечно, в 2018 году оно проект уже согласовывало: но после Главгосэкспертизы возникли некие технические коррективы и теперь процедура согласования перезапущена. Принципиальный, согласитесь, вопрос: а как можно вообще проводить конкурс на работы на объекте культурного наследия федерального значения, если их проект даже не согласован окончательно госорганом охраны памятников?
Теперь подробности. Проект (забавно, что его разрабатывало, как и эту экспертизу заказывало, РСК «Архитектурное наследие», уступившее «Флан-М» госконтракт) предусматривает укрепление фундаментов, вычинку и восстановление кладки стен и сводов, реставрацию декора фасадов. А также восстановление утраченных элементов убранства (наличников, полуколонн) и парапета гульбища. Все это либо действительно необходимо памятнику, либо допустимо по нашим реставрационным традициям.
Но вот уже дальше начинается «приспособление». В сводчатых помещениях цокольного этажа, то есть там, где наиболее велики шансы обнаружить в палатах XVI век, увеличивается высота — за счет понижения уровня пола. В стенах пробиваются новые дверные проемы — понятно, в доме боярина Троекурова не было 24 рабочих кабинетов и зала заседаний.
Далее по списку — площадь дома увеличивается на 800 кв. метров, новые лестницы, новые перегородки, лифт, монолитное перекрытие третьего этажа (это на прославленном-то памятнике XVII века!), мансардный этаж под высокой «боярской» кровлей (как она выглядела в XVII веке — могут быть только гипотезы). И как вишенка на торте — мансардные окна Velux для освещения новых кабинетов и некая застекленная терраса.
Простите, но у боярина Троекурова на было окон Velux и застекленных террас!
А если они теперь будут, то это уже никакая не реставрация.
Да, еще предусмотрен надземный переход в Госдуму, то есть внедрение новой конструкции в памятник и изменение его внешнего восприятия.
А еще — «фрагментарная замена конструкций памятника».
И под всем этим подписываются эксперты, соглашаясь даже с изменением «предмета охраны» памятника. И признают это все соответствующим требованиям закона.
Фотогалерея
Разрушительная реставрация
Фото: AP
Фото: Reuters
Фото: Sailko / Wikipedia
Фото: Amr Nabil / AP
Фото: Mohamed Abd El Ghany / Reuters
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Javier Vinuela / AP
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Pascal Rossignol / Reuters
Фото: Коммерсантъ / Вера Тюкалова / купить фото
Фото: Елена Французова / «Калужский перекрёсток»
Фото: @hello.krasnodar / Instagram
Фото: @hello.krasnodar / Instagram
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков
Фото: @hidden_moscow / Instagram
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Лев Владов / Челябинский урбанист
Фото: Лев Владов / Челябинский урбанист
Фото: fondvnimanie / Twitter
Фото: fondvnimanie / Twitter
Другие выводы
Таковы официальные выводы государственной экспертизы. Но я позволю себе другие.
Вот есть в обширном хозяйстве Госдумы и Москвы, скажем так, алмаз. Один из лучших дворцов средневековой Москвы, правда, сильно запущенный за последние 25 лет. Особо хотелось бы подчеркнуть: не у каждого европейского парламента, про американские уж и не говорим, стоит во дворе палаццо XVII века. Алмазом можно распорядиться так, чтобы он сверкал, вызывал радость и восхищение. А можно так — чтобы вызывал горечь и сожаление.
Почему мы неизменно выбираем второй путь?
Можно было бы, если уж не музей, сделать здесь роскошный представительский дворец Государственной думы. Провести строго научную реставрацию и тактичное приспособление к новым функциям. Принимали же на открытии после именно такой реставрации в 1994 году в Старом Английском дворе на Варварке британскую королеву! И ничего, обошлись без мансардных окон.
Но нет — мы лезем в драгоценный памятник XVII века с надземными переходами, железобетонными перекрытиями, окнами Velux и застекленными террасами. Мы обрезаем алмаз и приделываем к нему блестки от офисной бижутерии.
Ради чего? Ради 24 новых думских кабинетов? Неужели двум комитетам негде работать?
Это ведь все равно что внести в малогабаритную квартиру картину Рембрандта и, поскольку она не умещается на стене, обрезать раму и часть холста. И еще что-нибудь пририсовать в части мансардных окон — чтобы выглядело повеселее, посовременнее.
Простите, скажет мне критик, чего ж тут малогабаритного? Наоборот, простора больше, квадратных метров больше и как красиво все будет после реставрации и приспособления!
Вот-вот, отвечу я. Это и есть приспособление памятника к малогабаритному сознанию.
P.S. Проект, вопреки действующему приказу Минкультуры России, не был представлен на рассмотрение Федерального научно-методического совета по культурному наследию при министерстве. Нужно ли пояснять, почему?