«Наш фильм о культуре, а не о цензуре»

Автор фильма «Beef: Русский хип-хоп» Рома Жиган рассказал Борису Барабанову о том, как документальный фильм о молодежной субкультуре получил масштабный кинопрокат и стал первой лентой о жанре номер один.

— Работа над фильмом началась семь лет назад, задолго до нынешней волны популярности рэпа. Вероятно, тогда сложно было найти деньги на полнометражный документальный фильм о русском рэпе?

— Мы не рассматривали это как коммерческий проект. Первые вложения в фильм — это были мои собственные деньги, заработанные музыкой. Все начало крутиться чуть позже, когда появились первые трейлеры, и стало ясно, что проект очень серьезный. Продюсер Алексей Петрухин лично уговаривал киносети взять фильм, многое строилось на его контактах. В итоге у нас 155 городов и 400 копий фильма. Во многих городах уже sold out на сеансах. Кстати, вот на премьере в Краснодаре, например, я заметил, что в зале были люди, совсем не похожие на стереотипный образ рэп-фаната. Никаких широких штанов, бейсболок — просто красивые девчонки, стильные парни. И ни один человек не ушел.

— В кадр попали практически все действующие лица русского хип-хопа. Единственный, пожалуй, кого не хватает,— это Богдан Титомир. Как так получилось?

Борис Барабанов — о «Beef: Русский хип-хоп»

— Я очень хотел, чтобы Бо был, и он не возражал. Я с ним связался, но он как раз собирался в Таиланд, причем улетел в итоге на месяц, а у нас сроки поджимали. Это был период, когда люди уже засыпали нас вопросами: «Почему нет фильма? Когда он наконец выйдет?» Времени лететь в Таиланд у нас не было.

— Еще одна фигура, которой уделено совсем мало внимания,— это Рома Жиган.

— Я вообще не хотел появляться в кадре. Это ребята из «Русской фильм группы» настояли, чтобы я записал стендапы. В этом фильме многие персонажи не близки мне как представители хип-хоп-культуры. Реально интересны максимум десять человек. Но я хотел рассказать обо всех. А обо мне лучше расскажет моя музыка. Я семь лет готовил этот фильм и на свое творчество вообще забил. А сейчас у меня выходит альбом с Нордманом из Тюмени, потом с Валерой Бунтом из группировки «Стая». А затем уже мой сольный альбом с большим количеством гостей, причем, не только российских.

— В фильм не вошла вся история с прошлогодними гонениями на рэперов, хотя кадры с концерта в поддержку Хаски «Я буду петь свою музыку» есть.

— Чтобы ты понимал, Хаски высказался для нашего фильма о цензуре до того, как оказался в кутузке в Краснодаре. У нас об этом говорят двое — Фейс и Хаски. Но вообще мы не слишком зацикливались на этой теме. Наш фильм о культуре, а не о цензуре. Понимаешь, стадионы, которые собирает Баста, больше говорят о хип-хопе, нежели запрещенные концерты. Для нас важнее то, что хип-хоп вырос и стал такой глыбой, он катится, как снежный ком, собирая всех. Это жанр номер один в стране.

— Политика и цензура все равно вторгаются в твою жизнь. В прошлом году вы с Птахой отправились в Госдуму обсуждать судьбы хип-хопа. А в этом появился проект «Безграничный рэп», инициированный депутатами из комитета по туризму и спорту.

— Депутаты хотят, чтобы мы в своих песнях рассказывали, как в нашей стране хорошо, какие счастливые люди у нас живут. Я хочу принять участие в этом конкурсе. Песня у меня уже есть, я запишу ее, когда закончу промо-кампанию фильма. Там есть такие строчки: «Спасибо МВД за тех, кто под арестом. Спасибо депутатам за интерес к нам. Спасибо всем за внимание, здесь все по сути. И спасибо за респект Путину». Я, как человек, которого Путин лично поздравил в 2009 году с победой в «Битве за респект», должен был об этом написать. Мне нравится далеко не все, что происходит в стране. Мне не нравится, что инвалиды получают пенсию 2,8 тыс. руб., как мой брат — инвалид детства. Но в данный момент меня больше волнует судьба фильма.