Римские па

В римском Auditorium Parco della Musica при аншлаге прошел международный гала-концерт «Звезды-2019» в честь столетия Марго Фонтейн. Из Рима Татьяна Кузнецова.

Продюсер Даниэле Чиприани — настоящий астроном по части балетных звезд — изучил их расположение в совершенстве. Много лет он занимался балетным призом «Позитано-Мясин» (старшим братом нашего Benois de la danse), а гала под лаконичным названием «Звезды» организовывает уже в пятый раз. С нарастающим успехом: по части балетной классики столица Италии сидит на голодном пайке — Римская опера в этой области не особо сильна. Так что концерт профессионалов экстра-класса вызывает всеобщий ажиотаж, на него съезжаются балетоманы со всей Италии, и вместить всех желающих (более 2,5 тыс. человек) может разве что гигантская арена Аудиториума.

Концепциями итальянцев не грузят, лишь следят за балансом программы, разбавляя классические па-де-де дуэтной лирикой и современными, но отнюдь не авангардными шлягерами. Так, гала-2019 было посвящено 100-летию Марго Фонтейн, однако непосредственное отношение к английской Dame имели разве что па-де-де из балета «Сильвия», которое для нее поставил сэр Фредерик Аштон в 1952-м, да дуэт из свежего «Нуреева» Большого театра в постановке Юрия Посохова, возбуждавший особые ожидания. Мария Александрова и Владислав Лантратов их не обманули: полное эффектных поддержек адажио Марго и Рудольфа они провели с тонким психологизмом — история взаимоотношений немолодой английской балерины и юного советского варвара читалась как захватывающая мелодрама. Прима Ковент-Гардена Марианела Нуньес в сопровождении Вадима Мунтагирова станцевала изящную, но анафемски трудную «Сильвию» в лучших английских традициях: будто поглощена партнером, а все эти адские скачки на пуантах без спуска на полную стопу, коварные пируэты, переходящие в большие туры, и прочие каверзы доставляют ей истинное наслаждение.

С той же непринужденностью, хоть и в другом — парадно-элегантном, как бы французском — стиле станцевали па-де-де Гзовского на музыку Обера петербуржцы Олеся Новикова и Леонид Сарафанов. Над этой семейной парой, представляющей Мариинский и Михайловский театры, будто не властно время. Мать троих детей, выглядящая как юная выпускница, невозмутимо делает по девять пируэтов в руках партнера, вертит двойные фуэте, чередуя их с одинарными, и щеголяет отточенными стопами на тяжкой диагонали releve; ее муж перышком проворачивает в быстром темпе положенные пируэты, сверкает тройными заносками в assemble, а на прыжочках dessus-dessous изгибает корпус, будто у него вместо позвоночника лоза.

На этом концерте — довольно редкий случай — не приходилось отвлекаться на форму танца и технику: уровень артистов исключал недокрученные туры и пируэты, недотянутые стопы, вздернутые плечи и прочие школьные огрехи. Придраться можно было разве что к интерпретациям. Скажем, Татьяна Мельник, прима Национального балета Венгрии, станцевала па-де-де «Диана и Актеон» «чистенько, но бедненько»: не проскакивая на пальцах в арабеск, не опускаясь на колено после перекидного, прыгая перед пируэтами тур a la seconde почти без поворота вокруг оси. Школярская аккуратность богини-охотницы выглядела особенно неуместно рядом с роскошными полетами Актеона — Бахтияра Адамжана, премьера «Астана-Опера». Казах, не уступающий по физическим данным нашему Ивану Васильеву, не в пример цивилизованнее российской звезды: в самых невероятных прыжках он сохраняет образцовую академичность формы. Иногда даже слишком: избыточная балетность танца и актерских приемов свела на нет неореализм «Юноши и смерти» Ролана Пети. Бахтияр прекрасно справился с пируэтами, субресо и заносками, однако даже не думал о сексе со своей Девушкой, будто это какая-нибудь величественная Ульяна Лопаткина, а не очаровательно-взбалмошная сексапильная прима «Ла Скала» Николетта Манни.

Более гармоничную пару составили два «Умирающих лебедя» — традиционный, фокинский, и мужская версия Рикардо Куэ. Берлинская прима Полина Семионова умирала несколько расчетливо, однако ее прекрасные длиннющие конечности добавили танцу драматизма помимо воли балерины. Красавец Серхио Берналь танцевал Лебедя с большей страстью, не допустив, однако, ни изнеженности, ни натурализма: его тело, будто сошедшее с полотен Караваджо, сыграло умирание скульптурными переливами мышц.

Подобные гала проводят и у нас, причем с завидной регулярностью. И участвуют в них примерно те же артисты — настоящих звезд на мировом небосклоне не так уж много. Однако в России артисты отрабатывают свои номера, словно состязаясь или отчитываясь — кто выше, сильнее, техничнее, круче. В Риме же каждый несуетно, любовно и со знанием дела возделывал свой сад, и балетное ремесло на глазах становилось искусством.