саммит
Вчера во французском Эвиане закончила работу "большая восьмерка". Одним из последних Эвиан покинул президент России Владимир Путин, с которым связана теперь самая большая интрига этого саммита. За ее развитием внимательно наблюдал специальный корреспондент "Ъ" Андрей Колесников.
Шум поднялся из-за публикаций в утренней британской прессе. Со ссылкой на утечку из источника в британской делегации было рассказано, как накануне на обеде в честь глав государств "восьмерки" Владимир Путин заявил, что Россия прекращает всякое ядерное сотрудничество с Ираном (подробнее об истории этой проблемы — см. стр. 10). Это сообщение было с огромным энтузиазмом встречено всеми журналистами, освещающими саммит. Все уже думали, что ничего интересного в Эвиане произойти уже не может. И вот произошло. Ведь до сих пор Россия настаивала, что сотрудничала, сотрудничает и будет сотрудничать с этой страной — прежде всего в деле строительства атомной станции в иранском городе Бушере. Если дело обстояло именно таким образом, как его изложила британская пресса, то, конечно, речь шла о сенсации.
Российские журналисты (и я в том числе) были, разумеется, смертельно обижены на все без исключения источники в российской делегации: то есть мы, как всегда, узнаем о самом сладком позже всех. А все-таки именно эту новость первыми должны были бы сообщить мы. Это было бы справедливо.
Впрочем, нас попытались успокоить тем, что британский источник, рассказав о драматичных событиях за обедом, грубо попрал все нормы международного права и этикета. В соответствии с жесткими договоренностями, достигнутыми еще три года назад во время саммита "восьмерки" на Окинаве, члены делегации не имели права допускать никаких утечек в прессу, пока встреча лидеров не закончилась. Договорились об этом из гуманных соображений — чтобы не вызывать раздражения глав государств и не заставлять их комментировать их же собственные слова. Британцев именно на этом саммите уже несколько раз ловили на нарушении этих договоренностей. Так, в самом начале саммита они распространили информацию, что "восьмерка" будет активно обсуждать довольно деликатную тему: представляет ли Северная Корея опасность для мирового сообщества.
На этот раз британцы провинились по-крупному. Но на самом деле для нас, журналистов, все это не имело никакого значения. Было или не было, вот в чем вопрос. Что сказал Владимир Путин? И что имел в виду? Неужели и в самом деле может отказаться от многострадального иранского контракта?
В общем, вчера утром на пресс-конференцию президента России, которую хотели сделать для "своих" сразу после заключительного заседания "восьмерки", в автобусах из большого пресс-центра в Пюблие до Эвиана было большое количество "незапланированных" журналистов, прежде всего иностранных.
Пресс-конференция проходила на лужайке технического пресс-центра недалеко от "Ройал Парк Отеля". Владимир Путин подъехал к этому пресс-центру на машине. За несколько минут до него появился его советник по экономическим вопросам Андрей Илларионов. Он работал на этих переговорах шерпой (то есть сидел за спиной президента и при необходимости консультировал его по самым злободневным вопросам современности).
Появление господина Илларионова было встречено с некоторым оживлением. Дело в том, что он каждый вечер в Эвиане обещал заехать в пресс-центр и доходчиво рассказать нам, российским журналистам, что же происходит на переговорах. Нас настойчиво просили обязательно дождаться его и объясняли, что это в наших интересах: господин Илларионов слишком много знает. Возможно, поэтому он так и не приехал ни в первый, ни во второй вечер. Вчера порядком измотанные еще с Питера журналисты ждали его в ночи около двух часов. Международный пресс-центр давно опустел, в помещениях начали выключать свет, а мы терпеливо сидели, ожидая, когда господин Илларионов наполнит нас обещанной информацией. Потом терпение лопнуло, и многие уехали. Остались только дисциплинированные сотрудники информационных агентств. Впрочем, господин Илларионов все равно не приехал (и даже не счел нужным объяснить, почему). Тем более приятно было видеть его этим утром среди нас.
Владимир Путин был, напротив, отчего-то пунктуален. Нас, правда, предупредили, что у него очень мало времени: в 10.55 по местному времени он должен покинуть Эвиан. Почему именно в 10.55? Это выглядело немного странным, но позже разъяснилось довольно неожиданным образом.
Президент России начал с дежурных слов в адрес организаторов. Правда, надо сказать, что организация саммита была и правда просто блестящей. Хотелось бы, честно говоря, к чему-нибудь придраться, но не получается.
Президент упомянул о том, что впервые Россия участвовала в формировании всего пакета финансово-экономических документов встречи. Это стало возможным благодаря тому, что наша страна списала $35 млрд долга и является не только, как сказал президент, реципиентом различных программ, но и источником финансирования. То есть, грубо говоря, донором.
У Владимира Путина на этой пресс-конференции были, конечно, свои задачи. Так, ему надо было похвалить президента Франции — и он похвалил. Напряженность между некоторыми странами "восьмерки", возникшая после ситуации в Ираке, по мнению Владимира Путина, спала (впрочем, из-за господина Ширака она в основном ведь и возникла).
— Может, даже хорошо, что саммит проходил во Франции,— с некоторым все же сомнением сказал Владимир Путин,— и Ширак был хозяином. Кому-то другому, может, и не удалось бы...
Надо сказать, это признание прозвучало очень искренне.
Президент рассказал и о решении "восьмерки" создать международную группу антитеррора. Формально она создается в поддержку контртеррористического комитета Совбеза ООН. Владимир Путин, как я понял из его слов, будет в этой группе отвечать за направление, связанное со странами СНГ. Это обещает быть интересным.
Подробно ответил Владимир Путин и на мой вопрос (см. на этой же полосе). Из этого ответа можно сделать вывод, что, как всегда, все висело на волоске. Мог Джордж Буш и в Петербург не приехать, и многое еще чего мог сделать. Но, как всегда, обошлось. Ну и слава богу.
Американская журналистка спросила, конечно, Владимира Путина про Иран. Все, мягко говоря, насторожились. Ответ был важен для будущего этой страны, да и, пожалуй, нашей.
У Владимира Путина были варианты ответа. Но сначала показалось, что он предпочел, как и в случае с Ираком, глухую защиту:
— Мы сотрудничали, сотрудничаем с Ираном — это наш сосед — и будем сотрудничать и дальше. Мы не допустим, чтобы для недобросовестной конкуренции вытаскивались некие проблемы...
Но все-таки на этот раз господин Путин оставил себе очевидный путь к отступлению. Он заметил, что если какие-то проблемы у Ирана есть, то их надо устранять. Эта его фраза "сыграет", видимо, через несколько месяцев. Хотя хотелось бы, конечно, уже сейчас понять, что он имел в виду на этот раз. Саммит к этому моменту закончился, так что высокопоставленный источник в российской делегации никаких договоренностей, организуя утечку информации в этом направлении, к счастью, не нарушил. Он рассказал, что еще в феврале этого года, после того как Иран с инспекцией посетила делегация МАГАТЭ, у ее инспекторов появились вопросы к этой стране. Пока их четыре. Все они, по словам источника, технические. Российские эксперты участвовали в их формулировании. И теперь ждут, когда Иран им ответит. Конкретных сроков, как несколько раз подчеркнул источник, никто не называл.
Главная интрига этого саммита оказалась, таким образом, докручена практически до конца. Значит, говорил Владимир Путин что-то такое за обедом. Конечно, говорил. И, похоже, на этот раз все будет не так, как в истории с Ираком. Есть все-таки, значит, для России что-то важнее национальных интересов Ирака и Ирана.
Пресс-конференцию Владимир Путин закончил даже чуть раньше, чем планировали. Его вертолет поднялся в воздух ровно в 10.55. Мне стало известно, почему надо было обязательно взлететь именно в это время. В 11.00 в нескольких десятках метров начиналась пресс-конференция президента Франции, и Владимир Путин не хотел ему мешать шумом своего вертолета.
Под конец хотелось бы рассказать маленькую историю. Я так и не нашел места в этом тексте, куда можно было бы ее вставить, поэтому просто рассказываю и все. В первый вечер в Эвиане организаторы давали торжественный прием в честь членов делегаций и журналистов. Столы накрыли прямо на травке, на берегу Женевского озера. Закат, горы, у самых ног плещется водичка. Столы со всем, на что способна французская кухня, растянулись метров на сто. Лучше, очень может быть, и не бывает. Я иду с гроздью винограда на тарелке. И вдруг слышу, как мне напряженно по-русски кто-то говорит откуда-то справа:
— Молодой человек, а вы этот виноград помыли?
Оборачиваюсь. И вижу главного санитарного врача России господина Онищенко. И в глазах у него искренняя озабоченность моим ближайшим будущим. Вот это и есть контроль над ситуацией. Нигде человек не может позволить себе расслабиться хотя бы на минуту. Всем бы нам так. И тогда Россия из реципиента быстро бы окончательно превратилась в донора для ведущих мировых держав.
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ