В среду прошли похороны Кирилла Толмацкого, известного большинству россиян по его подростковому псевдониму Децл. Артист, собиравший в юности стадионы, сознательно ушел от шоу-бизнеса, отказался от всероссийской популярности и даже попробовал сменить сценическое имя, чтобы продолжить создавать музыку, но уже свою собственную. Спецкор “Ъ” Александр Черных побывал на похоронах рэпера, послушал его поклонников и теперь уверен: однажды этот день станет частью кинофильма.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Коротаев / купить фото
Когда-нибудь про Кирилла Толмацкого обязательно снимут фильм. Настоящий байопик в голливудском стиле — с известными актерами, дорогими декорациями девяностых-нулевых-десятых и надписью на афише крупными буквами: «Основано на реальных событиях». 35 лет его жизни и правда оказались готовым сценарием драмы про звезду хип-хопа — вот только очень нестандартную.
Каноничные герои этого музыкального жанра обычно растут где-то в гетто, торгуют наркотиками на углах улиц, взрослеют не в школе, а в тюрьме. Параллельно они рифмуют для друзей строчки о суровой жизни улицы, накладывают их на простенькие биты, потом треки замечают продюсеры, и тут же слава, деньги, успех. После этого вчерашние уличные подростки несколько лет разъезжают на дорогих кадиллаках, выпускают пару гениальных альбомов и погибают молодыми в зените славы от наркотиков или в перестрелках. Красивый, но довольно заезженный сценарий «из грязи в князи».
У Кирилла Толмацкого, как известно, все было наоборот. Родился в семье музыкального продюсера, учился в Швейцарии. Потом отец начинает раскручивать его как стандартный поп-проект, пусть и с нестандартной для России музыкой. Известность, концерты, невероятный успех — и тут все рушится. Не из-за наркотиков или выстрела, а из-за сознательного выбора повзрослевшего Децла. Он ссорится с отцом, отказывается от раскрутки, начинает делать свою музыку — сложную, многословную, экспериментальную. И дальше известный миллионам людей артист просто живет своей жизнью — без особой славы и популярности, без гигантских гонораров, без миллионных тиражей. Отпускает длинные дреды, записывает композиции про легалайз марихуаны, всерьез рассказывает про тайное мировое правительство, ротшильдов, рокфеллеров и еще бог знает каких рептилоидов. И загадочно умирает в 35 лет, после очередного концерта в небольшом провинциальном клубе, а ведь мог собирать стадионы и кататься на кадиллаках. Подобных историй в мире было не так уж много.
Обычно фильмы-байопики заканчиваются на моменте смерти главного героя. Но в ленте о Кирилле Толмацком сцена похорон обязательно займет очень важное место. Сначала несколько архивных кадров старого концерта Децла в «Олимпийском»: многотысячная толпа скандирует вслед за кумиром: «Кто даст мне надежду на завтра?» И сразу же кадры, имитирующие февраль 2019 года. Оттепель, грязный подтаявший снег. Унылое бело-желтое здание ритуального зала больницы на окраине Москвы. У закрытых дверей стоят человек сто, не больше,— подчеркнутый контраст с толпой из «Олимпийского». Камера приближается к ним. Зритель видит мужчин с длинными дредами и худыми, как на византийских иконах, лицами. Рядом курят нахмуренные бритоголовые парни, похожие на футбольных фанатов, только в очень дорогой одежде. Камера движется вдоль очереди, выхватывает крупным планом плачущую девушку с розовыми волосами и этнической татуировкой на лице. Когда Децл собирал стадионы, она еще даже не родилась. Следующие кадры из толпы: группа парней — лица скрыты скейтерскими кепками с прямыми козырьками; мужчина с заплетенной в косичку бородой; чьи-то камуфляжные брюки в сочетании с кожаной курткой; несколько странных амулетов на цепочках поверх толстовки, расписанной арабской вязью. Все эти люди очень-очень разные, но их объединяет одно — ощущение непохожести на обычных горожан. Кажется, будто члены какого-то экзотического тайного ордена хоронят своего гуру. Журналисты и простые любопытствующие здесь вычисляются на раз. «Хайповать пришли, на труп слетелись,— тихо говорит друзьям мужчина с сотней косичек на голове.— Надо потом отдельно собраться, помянуть Кирюху среди своих. Устроить а-ля квартирник, а-ля вечеринку. Чтобы только свои…»
Камера движется дальше.
— Ты знаешь, мы в последние годы почти не общались,— говорит знакомому плотный парень в камуфляжной куртке и с яркими серьгами в ушах.— Так, заходил пару раз в гримерку после концерта… Но ты же понимаешь: для нашего поколения он все равно был как родной. Даже когда я его еще не знал лично. Даже для тех, кто его так и не узнал. Он как одноклассник, с которым ты дружил в школе, потом ваши пути разошлись, у всех своя жизнь началась, но детство-то одно.
— Ага, я помню, каким он тогда был в телевизоре. Веселый парень, не ботан и не хулиган — просто обычный классный чувак. В каждой школе такой был. И он рос вместе с нами. Мало кто это понял — большинство запомнило его детский образ Децла, но ведь люди-то меняются. Чуваки из какого-нибудь «Ласкового мая» уже старые, а выступают только с теми песнями, что пели подростками. Кирилл такой судьбы точно не хотел.
— Вот да, он был искренним человеком и поэтому менялся. Да, в детстве прикольно было слушать «двигаем попой под музыку хип-хопа». Ну прикольно же. Но сейчас-то у него были глубокие тексты, важные. Про реинкарнацию, про астрал, про Творца. О том, как все в мире устроено. У него в текстах прямые отсылки к Егору Летову, ты это мог в 1990-е представить? А вот так все вышло.
Их разговор продолжается, но камера уже скользит дальше вдоль очереди и на секунду задерживается возле красивой девушки с небольшим ежиком только-только отрастающих волос. Она говорит по телефону:
— Когда я последний раз видела Децла, он покупал курицу в продуктовом. Кажется, он был вполне счастлив. Это ведь главное?
Следующие кадры уже внутри зала для прощаний. Возле гроба стоят несколько десятков человек — они, не отрываясь, смотрят на спокойное лицо музыканта. Его знаменитые дреды аккуратно разложены вдоль тела. Худощавый парень подходит, наклоняется к гробу, кладет растатуированные руки на грудь артисту и начинает что-то беззвучно шептать. Его никто не останавливает, наоборот, окружающие как будто присоединяются к его беззвучной молитве.
На друзей сына молча смотрит отец артиста Александр Толмацкий. Он кажется буквально почерневшим от горя. Сценаристы будущего фильма найдут как вставить в ленту его горький пост в Facebook: «Больше всего на свете я боялся, что ты не придешь на мои похороны. Жизнь сделала так, что хороню тебя я...» Когда он подходит к гробу и тихо произносит: «Прости меня, сын», весь зал начинает плакать. Александр говорит еще что-то, но так тихо, что никто не слышит. Несколько секунд в зале повисает всхлипывающая тишина, а потом люди долго аплодируют умершему музыканту.
Когда аплодисменты смолкают, гоповатого вида юноша начинает агрессивно выкрикивать: «Мы отомстим за тебя, Кирилл! Мы найдем тех, кто это сделал! Мы их всех порвем, я тебе обещаю, брат, мы всем петли на шеи накинем». Наконец его прерывает Александр Толмацкий: «Здесь не место для глупых речей. Как вышло, так вышло. Не надо ни к чему такому призывать». «Кирилл был добрым»,— добавили из толпы.
Камера снова снимает улицу: семья попросила дать попрощаться наедине. И теперь поклонники музыканта начинают обсуждать все фантастические версии из соцсетей. Все в толпе по многу раз перечитывали то старое интервью, где Кирилл Толмацкий признается, что хотел бы лет в тридцать пять инсценировать свою смерть, чтобы отправиться жить подальше от людей. Именно в 35 лет он и умер — и, дожидаясь гроба, все перебрасываются цитатой из его последнего альбома: «Ищи среди слов, ищи среди чисел,/ Что, если реальность и есть вымысел?» Гроб наконец выносят; камера показывает, как люди снова аплодируют — долго-долго, без надежды на завтра. И только потом начинаются титры.