Дни рождения
Сегодня день рождения у заместителя председателя правительства Татьяны Голиковой
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
Ее поздравляет учредитель фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер:
— Татьяна Алексеевна, я не знаю, отмечаете и любите ли Вы свой день рождения. Но я знаю, как мало в нашей суетной жизни времени на то, чтобы искренне говорить друг другу теплые слова. Так что я использую этот повод. С дивана перед телевизором Голикова кажется нам умной, жесткой и расчетливой дамой, умело скрывающей за белыми локонами железную волю и холодную голову. Ну и пусть, можно ли быть иной на этой должности... И все же я очень рада, что мне довелось увидеть другую Голикову. Такую, которая заходила в палаты к пациентам, садилась на край кровати и говорила в старческое волосатое ухо: «Я просто Таня, Таня, да неважно...»; которая обнимала за костлявые плечи старушку в байковом цветастом застиранном халате: «Давайте руку вашу сюда, давайте вот эту кофту наденем, тепленькую, давайте застегну, посижу, да, не спешу…» Дальше я вышла из палаты, чтобы не смущать. Мы все запомнили, как Вы внимательно слушали Анну Даниловну, которая все-все помнит, от революции до перестройки, и любит цветы в горшках. Вы слушали, а мы все от нее уже устали... А помните Зою Анатольевну? Вы подарили ей рамку для фотографии умершего сына и аккуратно приспособили ее на тумбочке — так, чтобы и лежа было видно. Зои уже нет. Но последние дни она смотрела на сына. А теперь смотрим на эту фотографию мы и вспоминаем и Зою, и Вас, другую, не телевизионную. Хохочущую Таню, которая плюхнулась вместе со всеми медсестрами на ступеньки лестницы, потому что только так все влезали в «селфи с Голиковой». Я Вас поздравляю и желаю Вам не прятать это тепло глубоко, как бы трудно ни было, как бы ни хотелось стать каменной и не чувствовать боли, ни чужой, ни своей,— не прятать. Потому что только у человека с открытым сердцем, у того, кто, наплевав на предрассудки, может вот так с пациентами хосписа лихо опрокинуть рюмку самогонки — возможно, в их жизни последнюю,— все получится. Пусть все получится.