Промышленности дали кластер

В России за последние несколько лет создан уже 41 промышленный кластер. Общий объем государственных средств, выделенных на их развитие, на конец 2018 года составил 5,9 млрд рублей.

После развала СССР в России было нарушено большинство хозяйственно-финансовых связей между промышленными предприятиями. Заводы, снабжавшие друг друга сырьем, оборудованием и комплектующими, оказались по разные стороны границ. В страну хлынул поток импорта, чаще всего выигрывавшего в конкурентной борьбе с отечественной продукцией. Промышленные предприятия в массовом порядке либо переходили на выпуск менее технологичного продукта, либо закрывались с передачей земли под складские или девелоперские проекты, либо находили поставщиков сырья, оборудования, комплектующих за рубежом. Взаимо­связь предприятий с академической средой также оказалась подорвана, часть интеллектуальной элиты эмигрировала, НИОКР по многим перспективным направлениям закрылись.

В результате, по данным Минпромторга, в 2014 году зависимость от импорта в станкостроении в РФ превышала 90%, в тяжелом машиностроении составляла 60—80%, в легкой промышленности — 70—90%, в радиоэлектронной — 80—90%, в фармацевтике и медицинской промышленности — 70—80%.

Изменение внешнеполитической конъюнктуры последних лет, потребность снизить зависимость бизнес-процессов от колебаний национальной валюты заставили всерьез задуматься об импортозамещении. В растениеводстве и переработке эффекта удалось достичь достаточно быстро. Достаточно было очистить внутренний рынок от импорта и предоставить производителям меры господдержки. Что касается высокотехнологичных отраслей, то тут дело обстоит сложнее.

Одним из механизмов «раскачки» российской экономики в области промышленности стало создание специализированных промышленных кластеров. В федеральной нормативной базе это понятие было закреплено еще в конце 2014 года, когда вышел закон «О промышленной политике в Российской Федерации» (ФЗ №488 от 31.12.2014). Позднее, в 2015 и 2016 годах, были приняты дополнительные документы (постановления правительства №779 от 31.07.2015 и №41 от 28.01.2016). Они определяли требования к организациям, решившим объединиться и претендовать на статус промышленного кластера — единственный на сегодня вид кластера, члены которого могут претендовать на меры господдержки.

Поддержка с обязательствами

По сути, создавая промышленные кластеры, государство на первом этапе «узаконивает» уже существующие между предприятиями хозяйственные связи, а также стимулирует интеграцию в эти бизнес-цепочки новых игроков. Это обусловлено минимально разрешенной численностью и видами деятельности членов кластера. В него должно входить не менее десяти промышленных предприятий, учреждения высшего или среднего профессионального образования, компании, обеспечивающие выполнение инфраструктурных процессов, некоммерческие и финансовые организации. Минимальный уровень взаимодействия между ними также подробно прописан. К примеру, как минимум 20% продукции, которую производят поставщики сырья, должно использоваться в конечных товарах, выпус­каемых предприятиями кластера.

Интерес самих предприятий в объединении состоит в том, что государство через Минпромторг России готово компенсировать участникам клас­тера до 50% затрат на реализацию совместных инвес­тиционных проектов на всех стадиях жизненного цикла производства продукции.

Как отмечает директор Ассоциации кластеров и технопарков России Андрей Шпиленко, господдержка решает сразу несколько задач. Повышает технологический суверенитет отечественной промышленности от импорта за счет локализации производственных процессов. Ускоряет интеграцию наших предприятий в глобальные цепочки добавленной стоимости. Повышает инвестиционную активность промышленности в плане развития ­производственных мощностей и создания высокопроизводительных рабочих мест.

«Промышленный кластер направлен прежде всего на повышение эффективности уже действующих производств в кооперации с субъектами промышленной инфраструктуры: инжиниринговыми центрами, лабораториями, центрами сертификации, образовательными учреждениями»,— говорят в департаменте промышленной политики Краснодарского края. Кроме того, в ведомстве отмечают, что объединение предприятий в кластеры решает целый ряд проблем, связанных с недостаточностью инвестиционных, кадровых, энергетических, сырьевых и других ресурсов.

Управляющий партнер экспертной группы Veta Илья Жарский считает, что, стимулируя промкластеры, государство получает крупные синтезированные промышленные структуры, где все проекты дополняют и поддерживают другу друга. «Основной смысл кластеров — создать условия для качественного импортозамещения. Как следствие — снизить зависимость от иностранных поставщиков и повысить экономические показатели регионов»,— говорит господин Жарский. Он также добавляет, что кластеры создают замкнутый производственный цикл с практически проторенным путем на рынки сбыта внутри своего и соседних регионов. Вместе с тем, поскольку господдержка оказывается лишь в рамках кластера, это ограничивает возможности развития бизнеса только в рамках совместно реализуемых проектов, считает эксперт.

Софинансирование один к трем

По данным господина Шпиленко, в среднем в РФ на регистрацию кластера уходит четыре — шесть месяцев. Серьезные затраты на его формирование не требуются. Для регистрации достаточно формализовать уже существующие функциональные связи между предприятиями. После того, как будут изучены представленные документы и соответствующие ведомства убедятся в существовании производственных цепочек бизнеса, объединению присваивается статус промышленного кластера. Это дает право его участникам претендовать на федеральную компенсацию до 50% затрат по сов­мест­ным проектам. Однако лишь в том случае, если эти проекты будут одобрены Минпромторгом.

На конец 2018 года, по данным Ассоциации кластеров и технопарков России, существовал 41 промышленный кластер, включенный в реестр Минпромторга РФ. В них входило более 600 промышленных предприятий, расположенных в 31 регионе. Общий объем выпускаемой ими продукции превышал 1,3 трлн руб. Поддержка государством инвестиционных проектов участников кластеров на конец 2018 года составила 5,9 млрд руб. (22 проекта). Совокупная капиталоемкость проектов — 21,8 млрд руб. В частности, господдержку уже получили группа «ГАЗ», АО «Арнест», UMATEX Group, АО «Монокристалл» и другие крупные российские компании, являющиеся лидерами в своих отраслевых сегментах.

В сентябре 2018 года из 24 «кластерных» проектов, предложенных на рассмотрение комиссии Минпромторга, было отобраны семнадцать. До конца 2022 года они получат финансирование в совокупном размере 4,7 млрд руб. При этом, как сообщается на сайте ведомства, общий объем ­внебюджетных инвестиций в проекты почти в три раза превысит объем субсидий — 13,8 млрд руб.

Среди проектов, которые будет софинансировать Минпромторг, развитие производства сапфиров для светодиодов, разработка АСУ кустами газовых и газоконденсатных скважин, организация производства полиакрилонитрильных волокон, создание генно-инженерной вакцины, выпуск цельно­металлических фургонов, производство трансмиссий для грузового транспорта, выпуск легкого многоцелевого вертолета ВРТ500, выпуск аккумуляторов по технологии EFB и т. д.

Илья Жарский из Veta отмечает, что 41 созданный за последние годы промкластер в масштабах РФ — это достаточно высокий показатель. Особенно­ если сравнивать с другим видом объединения производственных площадок с применением государственной помощи — ОЭЗ или ТОСЭР. Промкластеры превышают их общее число почти в два раза: 41 против 21 ОЭЗ. При этом только промышленного типа ОЭЗ в России насчитывается всего девять, то есть структура промкластера для промышленников и инвесторов, очевидно, выглядит куда более привлекательной.

Один в поле кластер

Председатель Законодательного Собрания Краснодарского края Юрий Бурлачко подчеркивает, что поддержка промышленности – одна из главных задач Стратегии социально-экономического развития региона до 2030 года. В ближайшие 11 лет краевые власти планируют развивать машиностроение, металлообработку, деревообработку, химическую и легкую промышленность, производство стройматериалов. К числу приоритетов относится кластер «умной промышленности» – здесь будет проводиться отбор проектов, ориентированных на быстро развивающийся агропром и санаторно-курортный и туристский комплексы. В 2018 году парламентариями края были внесены изменения в региональную законодательную базу. На Кубани создаются технопарки, появился Фонд развития промышленности с капитализацией 500 млн руб. В минувшем году эти средства были выделены кубанским предприятиям. Структура позволяет бизнесу получать субсидии на обновление мощностей и создание новых производств. В 2019 году капитализация фонда увеличена до 1 млрд руб.

Вместе с тем на сегодня в Краснодарском крае есть только один промышленный кластер под названием «Кубань». Он был внесен в реестр Минпромторга в ноябре 2018 года. В состав кластера входит 15 промышленных предприятий, две научно-образовательные и три инфраструктурные организации. Основа объединения — несколько производителей продуктов питания: ПАО «Хлеб Кубани», OOO «КЗ Гулькевичский», ООО «Южная соковая компания», ООО «Агроспецмаш», ООО «Завод Рисагромаш». Кластер намерен выпус­кать культиваторы и комплектующие для сельхозтехники, кукурузный крахмал и зародыш, патоку, жмых, подсластители и другие пищевые добавки, кукурузное масло, несколько видов упаковки. Конечной продукцией кластера являются: кукурузный глютеновый корм, комбикорма, кондитерские и хлебобулочные изделия, потребительская тара и гофроящики, квас, соки и другие напитки.

То, что развитие промкластеров в Краснодарском крае началось именно с запуска агропромышленного проекта, вполне закономерное явление, считает Илья Жарский. «Поскольку регион — аграрный центр России, создание здесь именно такого кластера — это фактически прямая задача местной власти»,— говорит он.

В ноябре прошлого года на одном из основных предприятий «Кубани» — ООО «Крахмальный завод „Гулькевичский“» запустили линию по изготовлению мальтодекстрина. Этот пищевой ингредиент широко используется в молочной, мясной, кондитерской и хлебопекарной отраслях. Один из видов мальтодекстрина под торговой маркой MultyDeх даже идет в производство детского питания — сухих молочных смесей и каш. Аналогов гулькевичскому мальтодекстрину в стране нет, ранее все закупки для российских заводов велись в Китае и Европе. Мощность предприятия позволяет перерабатывать порядка 370 тонн кукурузы в сутки. Инвестиции в производство составили порядка 2 млрд руб. Кроме того, в будущем акционеры планируют нарастить мощность переработки кукурузы до 700 тонн в сутки.

Выручит выручка

По данным Ассоциа­ции «Агропромышленный кластер „Кубань“», до 2021 года входящие в объединение предприя­тия намерены вложить в реализацию совместных проектов 1,4 млрд руб. Еще 700 млн руб. надеются привлечь в качестве господдержки. Таким образом, суммарные вложения составят 2,1 млрд руб.

Планируемый экономический эффект от вложений предполагает, что в результате взаимной интег­рации выручка компаний-участников до 2021 года будет увеличиваться в среднем на 9,8% в год, достигнув в 2021 году 19,7 млрд руб. Объем добавленной стоимости с 2017 по 2021 год вырастет на 2,4 млрд руб., будет создано 234 высокотехнологичных рабочих места. Рост налоговых платежей в том же периоде составит 260 млн руб. (с 1,15 млрд руб. в 2017-м до 1,41 млрд руб. в 2021 году). Также предприятия кластера намерены ежегодно увеличивать объем экспорта в среднем на 26,9% и сокращать долю импорта в общей стоимости сырья с 26,4% в 2017 году до 21% в 2021-м. Как пояснили в ассоциации, это произойдет благодаря замещению импортного сырья продукцией собственного производства при выпуске натуральных соков, подсластителей, заменителей сахара.

Чей кластер лучше

Опрошенные „Ъ-Кубань“ эксперты отмечают, что в других государствах несколько иное понятие промкластера, чем в России. Так, в США структуры с таким названием начали формироваться еще в XX веке и подход к этим бизнес-объединениям был куда шире. «Промкластер в США — это совокупность промпредприятий, услуг и поставщиков, которые выпускают схожую продукцию. Более того, все это делается на базе узкоспециализированных университетов, исследовательских центров и правительственных структур того или иного штата. В России же такая база отсутствует. Иными словами, из этих кластеров в какой-то степени выросли крупнейшие корпорации, сфера интересов которых вышла далеко за пределы США. В нашей же стране кластеры призваны в первую очередь поднимать экономику конкретного региона»,— говорит Илья Жарский.

Генеральный директор «Вальтер Констракшн» Евгений Вальтер добавляет, что в качестве инструмента стимулирования роста валового продукта большинство стран, в том числе с развитой экономикой, применяет механизм субсидирования. Однако, в отличие от России, речь обычно идет о помощи не отдельным предприятиям, а целым отраслям. «На мой взгляд, адресный подход в России продиктован тем, что в поддержке в условиях отсутствия серьезного экономического роста нуждаются все без исключения отрасли. Поддержка вообще всех привела бы либо к дефициту бюджета, либо к переизбытку денежной массы и как следствие — к формированию рисков гиперинфляции»,— добавляет эксперт.

Веры надо больше

Среди особенностей кластерного подхода к стимулированию экономики Евгений Вальтер называет тот факт, что поддержка кластеров не является поддержкой отрасли целиком. «С одной стороны, это позволяет избежать эффекта размазывания, когда выделяемые из бюджета средства распределяются между большим числом хозяйствующих субъектов, не оказывая ощутимого положительного эффекта. С другой — вступает в противоречие с принципами рыночной экономики, поскольку таким образом отдельным участникам рынка предоставляются нерыночные конкурентные преимущества»,— говорит господин Вальтер. Еще один важный момент состоит в том, что помощь получают игроки в наиболее развитых сегментах экономики, а не в принципиально новых сферах промышленного производства. Это не способствует диверсификации экономики субъекта федерации и может приводить к зависимости от той или иной отрасли, считает эксперт. «Хорошо это или плохо — вопрос открытый. Однако если мы обратимся к другой государственной программе по созданию ТОСЭР в моногородах, то увидим, что там как раз главная цель — это не развитие экономики региона за счет субсидирования градообразующих предприятий и предприятий-сателлитов, которые от него зависят, а создание условий для развития принципиально новых сфер производства. Промышленные кластеры такой функции, увы, не выполняют. Как раз наоборот, за счет требований к кооперации производств формируются предпосылки к созданию даже не моногородов, а монорегионов»,— заявляет эксперт. Вместе с тем, по его мнению, с точки зрения текущих среднесрочных перспектив развития Кубани, например, появление здесь агропромышленных кластеров выглядит рентабельным и выгодным для региона проектом.

Также опрошенные „Ъ-Кубань“ эксперты среди основных проблем в формировании промкластеров назвали отсутствие заинтересованности обособ­ленного бизнеса в выгодной координации с конкурентами. «В некоторых регионах промкластеры не создаются из-за того, что ключевые игроки не идут на контакт или не верят в силу объединения посредством кластера. Кроме того, при обещанной господдержке большая часть средств в проекты должна быть вложена со стороны бизнеса, а у бизнеса либо нет денег на реализацию, либо прос­то нет уверенности, что вложения будут окупаться согласно­ плану»,— говорит Илья Жарский.

Еще одна проблема — уровень реальной доступности льготных кредитов и субсидий. «Несмот­ря на внешне привлекательную обертку промышленных кластеров, получение субсидий может быть осложнено рядом факторов. Например, высокой конкуренцией со стороны „своих“. Субсидии могут получать те предприятия, руководство которых максимально приближено к правительственным чинам. Политика предвзятости, особенно в регионах, есть и никуда не исчезла, как бы власти ни рисовали картину иначе. Помимо этого ограниченность финансового резерва на субсидии заставляет курирующее ведомство выбирать те проекты, которые максимально отвечают требованиям импортозамещения. Как правило, это должны быть уникальные в своем роде проекты, работа которых сможет дать как можно больше пользы для экономики»,— подытожил господин Жарский.

Андрей Нимченко