В Нижегородском райсуде по делу полковника Ихтияра Уразалина начали допрашивать Максима Осокина, занимавшегося обналичиванием денежных средств. Он рассказал о том, что в 2014 году через бывшего начальника следственной части (СЧ ГСУ) областного управления МВД Владимира Воликова договорился со следователями о прекращении своего уголовного дела за 20 млн руб. Однако после того, как в опосредованные переговоры вклинился второй «решальщик» Иосиф Дриц, пояснивший, что надо «поделиться с прокуратурой», цена вопроса выросла до 40 млн руб. Кроме того, обнальщик показал, что при возврате ему инкассаторских мешков с частью изъятых денег-вещдоков в полиции помимо оговоренной суммы взятки украли еще 3 млн руб. «на сигареты». Об участии в коррупционной схеме полковника Уразалина свидетель не сказал ни слова, обличая в основном полицейское следствие.
Фото: Роман Яровицын, Коммерсантъ
Обнальщика Максима Осокина доставили в суд под конвоем: его судят по делу о незаконной банковской деятельности с миллиардными оборотами. Ценного свидетеля-арестанта посадили для допроса в соседнюю клетку с обвиняемым Ихтияром Уразалиным. Напомним, бывшего тыловика нижегородского УМВД Ихтияра Уразалина и директора авторынка «Московский» Иосифа Дрица обвиняют в том, что они посредничали в передаче более 44 млн руб. наличными в виде взятки неустановленным высокопоставленным сотрудникам Главного следственного управления (ГСУ) УМВД по Нижегородской области. Деньги были изъяты полицейскими в офисе Максима Осокина и банка «Богородский», филиал которого находился в одном помещении с ЧОПом обнальщика.
Из показаний Максима Осокина следовало, что в июле 2012 года сотрудники УБЭП, проводя доследственную проверку, изъяли сначала 22 млн руб. в его ЧОПе «Тигр», а в сентябре еще 22 млн руб. при обыске офиса банка в рамках возбужденного уголовного дела о незаконной банковской деятельности (ст. 172 УК РФ). По словам свидетеля, при последующих пересчетах выяснилось, что более 9 млн руб. наличными пропали: их якобы украли оперативники УБЭП. Банк «Богородский» пошел в суд с жалобой на действия полиции, что, по мнению Максима Осокина, и определило решение следствия приобщить всю изъятую наличность к вещдокам, хранимым в нижегородском управлении МВД. Уголовное дело в Следственной части ГСУ возбудили в отношении Максима Осокина и трех его коллег, и первые полтора года его расследовали, намереваясь направить в суд. Однако работавший у обнальщика бывший оперативник познакомил его с экс-начальником СЧ ГСУ Владимиром Воликовым. Тот в свою очередь дружил с действующим начальником СЧ ГСУ Альбертом Витушкиным.
В марте 2014 года на одной из встреч в кафе «Зер гут!» Владимир Воликов в качестве посредника передал ему, что уголовное дело за 20 млн руб. в СЧ ГСУ могут переквалифицировать на более мягкую ст. 171 УК РФ «Незаконное предпринимательство» и прекратят его по амнистии, а часть денег за это возьмут из изъятых ранее. «Доказательная база по делу и в самом деле была слабая. Поэтому предложение меня устроило»,— пояснил Максим Осокин, рассказав, что с его стороны основным условием прекращения расследования был возврат изъятых 22 млн руб. и договоров займа и расписок еще на 100 млн, а также снятие ареста с расчетных счетов фирм, где лежало еще около 60 млн.
По распоряжению Максима Осокина его кассир выдал «10 млн руб. предоплаты» их общему с Владимиром Воликовым знакомому Илье Белову, чтобы тот передал пакет с наличными бывшему начальнику СЧ ГСУ, предполагая, что деньги будут переданы текущему руководству следственной части. Однако затем «вопрос завис», так как в ситуацию «вклинился другой посредник, Дриц». По показаниям Максима Осокина, на встрече с Иосифом Дрицем выяснилось, что тот детально осведомлен обо всей ситуации, показывал ему копии уголовного дела, и уговаривал «решать вопрос с прекращением дела» через него. Однако цена за прекращение выросла до 40 млн руб. «Дриц мне говорил, что надо будет поделиться и с прокуратурой тоже, так как о моей ситуации знают многие»,— пояснил Максим Осокин. По его словам, новый «решальщик» называл ему среди интересантов фамилии Альберта Витушкина и начальника ГСУ Александра Пильганова, которым якобы надо дать по 5 млн руб., и еще по 10 млн руб. — начальнику нижегородского ГУВД Ивану Шаеву и заместителю прокурора области Евгению Денисову. «Я обсудил этот вопрос с Воликовым, но он сказал, что бессилен что-либо сделать: с участием господина Дрица количество коррупционеров увеличилось и возврата к предыдущей сумме быть не может. Себе за посредничество Дриц просил 3 млн руб.», — рассказал свидетель. Кроме того, по показаниям Максима Осокина, следователь Антон Шаров вызвал его адвоката в ГУВД к Альберту Витушкину и тот, показав на машину Иосифа Дрица, посоветовал решать вопросы с ним.
По рассказу Максима Осокина, его не устраивало, что для увеличившейся суммы взятки придется «дербанить» изъятые средства банка «Богородский». Однако переговорщик его заверил, что с требованиями банка в дальнейшем вопрос будет закрыт. От услуг Иосифа Дрица он отказался, хотя тот и после отказа настойчиво передавал свою помощь.
Тем мне менее, по словам Максима Осокина, далее все реализовалось по изложенной посредником схеме: 21 апреля 2014 года в СЧ ГСУ прекратили его уголовное дело по амнистии, а следователь выдал ему инкассаторские мешки с деньгами под расписку о получении 44 млн руб. В мешках, которые он открыл дома, кроме мелких купюр были кирпичи и пачки бумаги. Подсчитав деньги, Максим Осокин, рассчитывавший на возврат 14 млн руб. (в 40 млн взятки зачли ранее переданные им 10 млн руб.— „Ъ“), обнаружил, что в мешках 11 млн. «На следующий день я встретился с Воликовым насчет недостающих 3 млн, но он свел все к шутке: мол, их на сигареты растащили за долгое хранение», — рассказал Максим Осокин. Его явка с повинной о даче взятки из денег-вещдоков произошла только через два года, в феврале 2016-го. Обнальщик объяснил это тем, что посредники обещали, что проблем с банком «Богородский» не будет, однако банк впоследствии взыскал 22 млн руб. с МВД и следователя, а полиция регрессом взыскала деньги с Максима Осокина.
Добавим, что в следственной части версию о взятке из денег-вещдоков считают выдумкой Максима Осокина: один из действующих сотрудников СЧ ГСУ на допросе заявил, что все опечатанные мешки с наличными ему выдали в целости и сохранности. Между тем Генпрокуратура РФ сообщила о передаче в феврале 2019 года в Советский райсуд уголовного дела в отношении Владимира Воликова как посредника во взяточничестве. Его адвокат утверждает, что кроме слов в деле нет никаких доказательств его вины: ни денег, ни записей.