 |
Почему Центр стратегических разработок-2 появляется для ускорения и радикализации именно административной реформы? Почему административная реформа является сквозной темой трех посланий Федеральному собранию Владимира Путина? Почему в спорах о налогах вице-премьер Алексей Кудрин в свое время внезапно поднял на щит тему неторопливости премьера Михаила Касьянова в подготовке административной реформы, которая с налогами напрямую не связана?
Ответ на все эти вопросы один: главный ресурс президента — это работа госаппарата, а в его неадекватности он убеждается постоянно. Поэтому в административной реформе, которая должна обновить и само чиновничество, и принципы его работы, президент заинтересован кровно. И все, что с ней связано, вызывает его живейший интерес. При этом, возможно, Владимир Путин утвердился в мысли о том, что с административной реформой медлить больше нельзя, недавно.
Во-первых, убедить его могла иракская война. Что она велась за нефть — очевидно. Как и то, что после победы для американцев все равно актуальны альтернативные арабским источники нефти, потому что иракскую нефтяную промышленность сначала еще надо поднять, постоянно сталкиваясь с рецидивами исламского терроризма. В этой связи возможности для повышения роли России в мировой политике и экономике открывались впечатляющие. Но надо было найти способы сохранять, а не разрушать российско-американский тандем образца 11 сентября 2001 года. Советы же Генштаба, спецслужб и МИДа (а это все прямо подчиняющийся президенту блок госаппарата) привели к тому, что эти шансы едва не были безвозвратно утеряны. Владимиру Путину пришлось немало потрудиться самому, чтобы сохранить хотя бы часть шансов на продолжение эффективного сотрудничества с США, в том числе нефтяного. Но как в Вашингтоне не забудут промах Москвы, так и Путин не забудет, что подвели его те, кого он считал своей основной опорой.
Во-вторых, практически одновременно с укреплением ЦСР проверенными реформаторскими кадрами развернулась кровавая драма с двумя убийствами руководителей предприятий ВПК. Драма не только в самих убийствах. Она еще и в том, что насыщенность ориентированных на экспорт оружейных предприятий чекистами не спасает не только от проникновения в эту сферу криминала, но даже неспособна физически защитить руководящие кадры.
Это два мощных удара по кадровой политике Путина. У его команды и так короткая скамейка запасных, а тут наглядно выясняется, что его последняя надежда — спецслужбы — себя не оправдывает. Они не только не способны подсказать стратегически верное решение, как в случае с Ираком, но и не справляются со своими оперативно-охранными функциями.
О кадровом голоде Владимир Путин неслучайно говорил в послании Федеральному собранию. Сейчас он должен его ощущать особенно остро. Административная реформа, конечно, не вернет ни нефтедоллары, ни погибших менеджеров ВПК. Но только она в состоянии этот голод утолить.
Реформа назрела давно. По существу, каждый новый строй нуждается в собственном госаппарате. Собственно, новый строй и становится новым, когда государство обзаводится адекватным аппаратом. Ивану Грозному, чтобы построить абсолютистскую монархию, потребовалось обуздать бояр опричниной. Иосиф Сталин устроил "большой террор", чтобы построить жестко централизованную государственную пирамиду, скрепленную не только партийными и другими органами, но и глубоко укоренившимся страхом. Теперь общественный строй в России другой, другим давно должен стать и госаппарат.
Почему его обновление не произошло 10 лет назад? Считается, потому что свой шанс Борис Ельцин упустил после подавления августовского путча 1991 года. Радикальный, почти сталинский рецепт известен по опыту ряда стран Восточной Европы: начало перестройки госаппарата — это запрет функционерам коммунистической партии и сотрудникам госбезопасности занимать государственные посты после смены режима. Но это путь не для России и двух ее президентов: в советское время первый был карьерным коммунистом, второй дослужился до подполковника органов.
Зато сейчас шанс проведения административной реформы наконец реален. Если продукция ЦСР получит поддержку президента, реформа может стать главным хитом ближайшего года или, во всяком случае, начала второго президентского срока Владимира Путина. Это не новый 1937 год. У чиновников будут другие стимулы для того, чтобы эффективно выполнять свои обязанности. Не страх, не партбилет "Единой России", но и не взятки.
Замена пока предлагается такая: ясность госфункций, число которых должно сократиться до минимума; прозрачность работы государства для общества; достойная зарплата чиновников, которые будут получать не за принадлежность к классу, а за те услуги, которые будут оказывать обществу. Звучит негромко, это не хрущевское "Нынешнее поколение будет жить при коммунизме!". Но поколение, слышавшее эти слова, в отличие от коммунизма, еще живо и даже рассчитывает дожить до того момента, когда на госслужбу пойдут не ради "кормления", а для того, чтобы стать эффективным менеджером. А дальше — либо в этом качестве расти на госслужбе, либо переходить в большой бизнес. Но при этом получать новый пост не за оказанные инсайдерские услуги, а за квалификацию.
Собственно, так и сосуществуют нормальное общество и нормальный госаппарат.