Эйфелева кошка

Илье десять лет, он живет в городе Вичуге Ивановской области. У мальчика тяжелый врожденный прогрессирующий сколиоз. Илья перенес больше десятка операций и до совершеннолетия ему грозит столько же. На позвоночник ему устанавливали металлическую конструкцию VEPTR, затем снимали, потому что началось воспаление, спустя год ставили снова, а потом удлиняли. Часть операций делали за счет государства, часть — на деньги, собранные читателями Русфонда, потому что никакие госквоты не предполагают такой долгой борьбы. Но никуда не денешься. Еще лет пять придется корректировать конструкцию, пока не закончится формирование скелета.

«Что же это я, так и останусь на всю жизнь кривым?» — сказал Илюша летом 2017 года, когда с его позвоночника пришлось почти на целый год снять металлическую конструкцию VEPTR: у мальчика началось воспаление, совершенно не предусмотренное хирургами и ортопедами Новосибирского НИИТО.

«Что же это я, так и останусь кривым?»

За тот год, пока заживали раны на спине, выяснилось, что даже относительная Илюшина прямота обеспечивается не позвоночником, а металлической конструкцией. Без конструкции позвоночник принял форму буквы S, и мальчик стал испытывать боль во всех внутренних органах, особенно в сердце.

Но главное: он смотрелся в зеркало и не мог представить себе никакой будущей жизни. Ни школы, ни товарищей, ни прогулок, ни спортивных занятий, ни профессии.

«Что же это я, так и останусь кривым?»

В тот год отношение Ильи к неизбежным и частым операциям изменилось. Прежде он позволял себе капризничать, показывать, что боится, просить о пощаде, а тут решил терпеть и вытерпеть все операции, сколько бы их ни было.

Одновременно у Ильи появилось множество увлечений, каждому из которых он отдавался с самоотверженностью.

Он завел кошку. Породистую шотландскую кошку. Договорился с мамой, что та будет давать ему немножко денег как бы на школьные завтраки, хотя Илья не ходит в школу, а обучается дома и карманные деньги ему не нужны. Но мама давала ему понемножку, а он копил, пока не накопил наконец. Купил котенка, вырастил, повязал и принял у кошки роды, твердо вознамерившись продать котят и заделаться заводчиком шотландских кошек.

Еще он влюбился в Париж. Особенно в Эйфелеву башню. Прочел все, что про нее написано, изучил все, что можно изучить, и всерьез вознамерился однажды приехать в Париж и повидать башню живьем.

Еще он приспособил под себя велосипед. Пока конструкции на позвоночнике не было, про велосипед нельзя было и мечтать. А когда конструкцию установили снова, Илья выспросил у доктора, как именно надо отрегулировать седло, чтобы велосипедные прогулки не вредили позвоночнику, и заделался заправским велосипедистом.

Еще — бассейн. Илья попросил маму записать его в бассейн и через год уже выступал на параспортивных соревнованиях, побеждая всех своих сверстников.

Еще — Кисловодск. Термальные источники. Гарантированные государством ежегодные реабилитационные курсы. В источниках весело купаться, они весело булькают. В них так весело, что после них можно и на операцию.

Илюшина мама говорит, что просто ему очень страшно. Он всегда боялся операций и даже за одиннадцать раз не привык. Разве к такому привыкнешь?

Просто в тот год, когда конструкцию снимали и позвоночник принял форму буквы S, Илья запретил себе бояться. Усиленно занимает голову чем угодно, кроме страха: кошкой, Эйфелевой башней, велосипедом, бассейном, термальными водами…

Он понял, что бояться нельзя, иначе так и останешься на всю жизнь кривым. Он еще не понял, что операции ему делали бы все равно — боялся бы он или не боялся бы, ныл бы или не ныл, плакал бы или не плакал. Ему бы не стали делать операции только в одном случае: если бы не было денег.

Илюша растет, и сейчас конструкцию вновь нужно удлинить. Только денег на эту операцию нет. Но мы ведь сможем помочь?

Валерий Панюшкин, Ивановская область