Как заявил “Ъ” министр иностранных дел Мальты Кармело Абела, его страна не планирует сворачивать программу для индивидуальных инвесторов. А значит, у обеспеченных россиян по-прежнему будет возможность получить таким образом гражданство страны ЕС. В беседе с корреспондентом “Ъ” Галиной Дудиной министр рассказал, чем эта программа выгодна Мальте, а также почему власти страны не стали высылать российских дипломатов в связи с «делом Скрипалей».
Министр иностранных дел Мальты Кармело Абела
Фото: Reuters
«Мы хотим, чтобы у Мальты были c Россией были самые лучшие отношения»
— После того как Москву обвинили в попытке убийства Сергея и Юлии Скрипаль, Мальта, в отличие от большинства стран ЕС, не стала высылать российских дипломатов, а только отозвала на время посла из Москвы. Это политический жест или вы хотели избежать ответного шага и лишиться сотрудника посольства в Москве?
— Ни одно европейское правительство не пошло настолько далеко, чтобы закрывать свое посольство в Москве. А мы, если бы поступили по-иному, могли бы столкнуться в итоге с закрытием мальтийского посольства, учитывая его размеры.
— Вот уже пять лет Россия и Евросоюз переживают серьезный кризис в отношениях. Вы полагаете, можно что-то сделать, чтобы это исправить?
— Россия остается ключевым игроком в регионе и во всем мире, и главное — чтобы диалог между нами не прерывался.
Как и в отношениях с другими странами и регионами, именно диалог может позволить решить проблемы и предупредить появление новых вызовов.
Мы можем быть не согласны по ряду вопросов, и такие вопросы без сомнения есть, но важно, чтобы мы продолжали обмениваться взглядами.
— Вы сами планируете встречу с российскими партнерами?
— Я встречался с Сергеем Лавровым в Вене в 2017 году на полях заседания Совета министров иностранных дел стран ОБСЕ, и мы говорили с ним в том числе о двусторонних отношениях. Мы хотим, чтобы у Мальты были c Россией самые лучшие отношения из возможных, и я вижу тут потенциал для развития.
— Но поездку в Москву пока не планируете и, наверное, не были там еще?
— Нет, я не был в Москве, но хотел бы приехать. Не исключаю, что такая поездка состоится: как я сказал, очень важно поддерживать диалог. Пока, насколько я знаю, посетить Россию планирует делегация наших депутатов, прежде всего из комитета по иностранным и европейским делам. Надеюсь, они приедут в ближайшие недели.
— А этот политический кризис вообще как-то затронул двусторонние отношения между Россией и Мальтой?
— Не могу сказать, что это повлекло за собой какие-то серьезные убытки, но мы потеряли былой потенциал, особенно в том, что касается торгово-экономических связей.
Конечно, в основном в отношениях с Россией мы придерживаемся единой политики вместе с партнерами по ЕС. И я понимаю, что в России этой коллективной позиции не всегда рады. В то же время у нас открытые, откровенные отношения с Москвой и с российским посольством в Валетте.
— Для десятков тысяч иностранных студентов Мальта остается популярным направлением для изучения английского на языковых курсах. С 2014 года к вам стало приезжать меньше российских студентов?
— Могу сказать, что сейчас их снова становится больше. А то, что был период, когда их число уменьшилось, едва ли связано с отношениями между властями наших стран. Скорее, причина в чем-то другом.
— В колебаниях курса рубля?
— Возможно, а может, есть и какие-то внутренние причины, да и нам стоило бы больше рекламировать нашу страну в России. Например, ранее у нас резко упало число студентов из одной страны, приезжающих учить английский язык. Произошло это после того, как государство отменило национальные субсидии в поддержку таких курсов. Так что в причинах надо разбираться.
— С 2001 года, когда на Мальте побывал патриарх (а тогда митрополит) Кирилл, обсуждается строительство первого православного храма. Но в русской православной общине жалуются на то, что мальтийские власти тормозят строительство храма, в том числе абсурдными средствами. Например, требуя обеспечить охрану гнезд птиц в соседнем овраге. Так ли это? Может ли МИД Мальты поддержать строительство храма?
— Мы убеждены, что диалог между разными культурами и религиями нужно поддерживать, и это важный элемент нашей внешней политики, что признают и наши партнеры во всем мире.
Правительство Мальты активно поддержало проект православной общины. Мы хотели бы, чтобы русская православная община нашла место для отправления религиозных обрядов.
Яркое свидетельство этому — то, что ее прихожан пригласили собираться и молиться в часовне в частном саду резиденции президента Мальты во дворце Сан-Антон. Что касается строительства храма, то речь идет о независимом, самостоятельном процессе планирования и строительства, который должен пройти через те же этапы, что и любой другой строящийся объект.
«Мы оказались на пути миграционных потоков»
— Премьер-министр Мальты Джозеф Мускат, как и российский премьер Дмитрий Медведев, принял участие в международной конференции по Ливии, которая состоялась в Палермо в конце прошлого года. Насколько для вас важен диалог с Россией в этом контексте?
— Для нас важно, чтобы Ливия стала стабильной страной. Это необходимо самим ливийцам, которые заслуживают жизни в мирной и экономически развитой стране. И мы поддерживаем прежде всего усилия ливийского народа и спецпредставителя генсека ООН по Ливии Гасана Саламе, который блестяще выполняет свою работу в непростых условиях. Ну, а если другие страны поддерживают этот подход, то мы можем объединить наши усилия.
— Пока однако международному сообществу даже не удается усадить стороны ливийского конфликта за один стол.
— Это лишь свидетельство того, что ситуация в Ливии крайне непростая, и нам надо действовать сообща. Главное — чтобы любые другие усилия прилагались в поддержку плана, предложенного ООН. Мы знаем, чего мы хотим для Ливии,— и надо двигаться в этом направлении. Мы можем предложить свою помощь и поддержку, но главная ответственность лежит на самих ливийцах.
— Между тем по вашей стране кризис в Ливии ударил особенно сильно, обернувшись резким притоком мигрантов.
— Прежде чем говорить о миграции, я хочу напомнить, что наши отношения с Ливией начались не вчера. Мы соседи, в прошлом нас связывали торговые интересы: мальтийские бизнесмены инвестировали в экономику Ливии, там работали наши сограждане. Поэтому первое, что изменилось,— это торгово-экономические связи: товарооборот и потеря рабочих мест.
Вслед за этим с 2001–2002 года мы стали наблюдать за увеличением миграционных потоков в регионе.
Но было бы упрощением говорить о приросте миграции непосредственно из-за ливийского кризиса.
К нам приезжают мигранты из стран Африки к югу от Сахары, они бегут туда, где видят для себя лучшее будущее или потому, что не чувствуют себя в безопасности на родине,— то есть, по экономическим или по другим причинам. Конечно, ситуация в Ливии способствует сейчас тому, чтобы мигранты добрались до Европы.
— Прежде всего до берегов Мальты и Италии.
— Да, потому что мы оказались на пути миграционных потоков через Средиземное море. И мы не всегда довольны тем, какую поддержку получаем. Сейчас можно говорить о том, что отдельные государства ЕС оказывают достаточную поддержку, а другие — нет. Но в целом ситуация улучшилась, в том числе благодаря обучению ливийской береговой охраны, которое проводится при поддержке ЕС.
Число мигрантов, которые достигают Европы через Средиземное море, уменьшилось более чем на 70% (по сравнению с 2016 годом.— “Ъ”).
Это не значит, что проблема исчерпана, но нам надо продолжать работать в этом направлении, в том числе со странами исхода.
«Главное не сами деньги, а то, что мы привлекаем на Мальту людей»
— Говоря о миграции другого рода — о тех, кто может получить мальтийское гражданство через программу для индивидуальных инвесторов… У вас есть представление, сколько всего россиян ею воспользовались?
— Мы не ведем отдельной статистики. Они (участники программы из РФ.— “Ъ”) становятся гражданами Мальты, и мы не делаем различий между одними мальтийцами и другими.
— Те россияне, которые таким образом получают гражданство, избегают двойного налогообложения?
— Запрос на получение гражданства не увязан с ведением предпринимательской деятельности, а соглашение об избежании двойного налогообложения касается ведения бизнеса, бизнес-трансакций и того, где будут платить налоги те или иные компании. Если это хозяева бизнеса — то да, у нас подписаны соглашения об избежании двойного налогообложения почти с 80 странами, и мы продолжаем переговоры с другими. Это справедливо, когда бизнесмен, который вкладывает деньги, платит налоги только в одной стране, а не в обеих. И если мы хотим подтолкнуть бизнес к работе в какой-то стране или в регионе, одним из первых вопросов, который зададут бизнесмены, будет: «А есть ли между нашими странами соглашение об избежании двойного налогообложения?» С Россией мы подписали его в 2013 году.
— Депутаты Европарламента, а за ними и Еврокомиссия, критиковали Болгарию, Кипр и Мальту за выдачу «золотых паспортов» иностранным инвесторам, среди которых немало россиян. Валетта может закрыть эту программу?
— Те, кто подает заявки по этой программе, подают их индивидуально, а не просто на основании своих инвестиций. С начала действия этой программы для индивидуальных инвесторов мы заслужили репутацию страны, которая придерживается одних из самых жестких правил в этом отношении. И это не просто наше мнение — это то, что говорят по итогам анализа всех подобных программ, которые действуют в мире. Только в странах ЕС есть около двух десятков национальных программ, которые предполагают получение вида на жительства или гражданства в обмен на инвестиции.
Мы очень тщательно проверяем тех, кто обращается с подобной заявкой,— не каждый проситель получает гражданство. Проводится очень строгая полная проверка финансовой и юридической истории. И мы намерены и далее придерживаться такого подхода. Мы хотим, с одной стороны, защитить программу для индивидуальных инвесторов, а с другой — нашу страну.
А доклад Еврокомиссии мы только приветствуем — коль скоро он касается не только нас, а все стран ЕС. Мы были одними из последних, кто ввел подобную программу, и мы согласны, что европейским странам нужны минимальные единые стандарты в этом отношении. Но мы уверены, что та программа, которая действует в нашей стране, тщательно продумана и позволяет избежать ошибочных решений. Так что мы намерены ее продолжать и развивать. Потому что главное в ней не сами деньги, а то, что мы привлекаем на Мальту людей, которые ранее, возможно, были не в курсе того, какие возможности дает наша страна. А сейчас они открывают Мальту как интересное направление для инвестиций.