Сложно придуманная простота
Елена Стафьева о новых часах Louis Vuitton
Один из самых знаменитых люксовых брендов с одной из самых коротких часовых историй, которая идеально описывается романтической формулой Sturm und Drang, Louis Vuitton взял часовой мир буквально натиском и устроил в нем настоящую бурю. В этом году часовое подразделение Louis Vuitton отмечает 10-летие своего самого знакового механизма Spin Time и показывает новые суперсложные часы своей самой высокой линии Voyager.
Tambour Spin Time Air
Фото: Louis Vuitton
Главный фокус всего часового подразделения Louis Vuitton состоит в том, что за ним нет истории. То есть оно было встроено в бренд с нуля, без всякого наследия, исторических моделей, легендарных имен и всего прочего, что существовало у других знаменитых люксовых домов (речь именно о них, а не о часовых мануфактурах, конечно). Louis Vuitton делал чемоданы, сундуки, кофры, сумки, делал обувь, одежду и аксессуары — но никогда не делал часов. На этом месте была просто пустота, и опираться было не на что. При этом Louis Vuitton не собирался показывать так называемые модные часы, как делают многие люксовые бренды, то есть несложные часы с упором на дизайн, а не на механизм. С самого начала они решили двинуться амбициозным путем и делать полноценное подразделение с собственными калибрами, со сложными часами, с ювелирными часами и прочим, то есть играть по-крупному.
Первые часы Spin Time были представлены публике в 2009 году. Их спроектировало маленькое часовое ателье La Fabrique du Temps, созданное Мишелем Нава и Энрико Барбазини за два года до этого. Оба они были часовыми инженерами с отличной репутацией, оба уже поработали на знаменитых мануфактурах. Louis Vuitton пришел к ним с вызывающе сложной в своей простоте идеей: сделать так, как не делал никто. И они сделали: Spin Time показывал время без обычных двух стрелок и часовых меток, а с помощью системы вращающихся кубиков, будучи при этом вполне традиционным часовым механизмом с классическим «прыгающим часом». Но если обычно «прыгающий час» — это одно окошко на циферблате, где меняется часовой показатель, то у Spin Time на этой игре была построена вся часовая индикация и кубиков было 12, то есть фактически был предложен новый способ читать время. Внешне же часы были четко связаны с главными кодами LV и в этом качестве опознавались мгновенно. «Так сложно сделать что-то простое, но оригинальное,— говорит Мишель Нава.— Когда я закончил разработку, она была очень классической, очень традиционной (я окружен часовщиками, мастерами, делающими циферблаты, мы ремесленники, мы делаем очень традиционные вещи), но когда я отдал проект дизайнерам, он вернулся уже очень-очень Louis Vuitton».
Фото: Louis Vuitton
Фото: Louis Vuitton
Фото: Louis Vuitton
Я спрашиваю Мишеля, каково это было: после знаменитых часовых мануфактур — а он работал на Gerald Genta, Patek Philippe, Audemars Piguet, Franck Muller — придумывать все с нуля для Louis Vuitton? «Это был вызов,— говорит он.— Но прелесть этого вызова была в том, что мы тоже были молодой компанией в часовой индустрии, наша команда состояла всего из 18 человек, и у нас все было впереди. Spin Time оказался так успешен, что нас пригласили в Аньер, на историческую мануфактуру, на встречу с руководством Louis Vuitton. Тамошний подход к разработке структуры багажа и проработке всех его деталей был нам близок, это оказалось очень интересно. Я сказал: "Вы делаете ваши чемоданы так же, как мы делаем наши механизмы". И получил ответ: "Именно поэтому мы и хотим работать с вами более тесно"». В 2011 году Louis Vuitton купил La Fabrique du Temps (а затем купил еще и мануфактуру Leman Cadrans, которая производит циферблаты), и вскоре в Женеве была построена и открыта новая часовая мануфактура La Fabrique du Temps Louis Vuitton, где теперь сосредоточено все их часовое производство.
К 10-летию, конечно, выпустили юбилейную коллекцию — Tambour Spin Time Air. В ней знаменитые вращающиеся кубики, показывающие нам время одним из самых остроумных и веселых способов, какие только есть в индустрии, вращаются буквально в воздухе. Механизм помещен в прозрачный корпус и спрятан в центре под двумя сапфировыми дисками, на которые нанесен знаменитый мотив: перекрещенные в лого L и V для мужских версий и два наложенных друг на друга цветка-монограммы, круглый и заостренный,— для женских. Сквозь корпус можно разглядеть скрытые стороны кубиков и ротор нового автоматического калибра LV88 с 35-часовым запасом хода. Все часы — в корпусе из белого золота диаметром 42,5 мм, центральная часть — вариации лака и бриллиантового паве, каждая сторона кубиков обработана по-разному: инкрустирована бриллиантами или цветными камнями, покрыта лаком или сатинирована. Три мужские и четыре женские версии, в которых сама идея «просто, но оригинально» доведена до воздушного совершенства и потенциал вращающихся кубиков раскрыт максимально — в прямом и переносном смысле этого слова.
Вторая важнейшая коллекция Louis Vuitton — это Voyager, и в ней тоже показали новые модели. Первая — это Voyager Automatic Flying Tourbillon. В 41-миллиметровом корпусе из белого золота помещены все главные части автоматического калибра LV81: микроротор с 40-часовым запасом хода, индикатор часов и минут в центре и турбийон на отметке «6 часов», который, без моста, действительно выглядит висящим в воздухе в прозрачном окошке. Корпус выложен бриллиантами, циферблат в двух вариантах — белом перламутровом и черном ониксовом — и с часовыми метками в виде бриллиантовых багетов.
Фото: Louis Vuitton
Фото: Louis Vuitton
Фото: Louis Vuitton
Форма корпуса Voyager уникальна, это встреча круга и квадрата в часовом пространстве. Мишель гордится ею и говорит, что такая форма могла быть придумана его великим учителем, выдающимся часовым дизайнером Джеральдом Джентой, мастером чистых, но необычных форм. В такой же корпус помещена и вторая новинка, и это самые сложные на сегодняшний день часы Louis Vuitton, знамя их часового мастерства — Voyager Minute Repeater Flying Tourbillon.
Тут собраны два больших усложнения — парящий турбийон и минутный репетир. Сильно усложнило конструкторскую задачу то, что это не просто минутный репетир, а репетир с кафедральными гонгами, которые заметно длиннее классических и издают более глубокий звук с долгой реверберацией. Все это собрано в новый калибр LV100 с ручным заводом и запасом хода на четыре дня, который полностью разработан и собран La Fabrique du Temps Louis Vuitton. У Мишеля Нава есть опыт работы с минутным репетиром с кафедральными гонгами еще со времен мануфактуры Gerald Genta, но работу над этим калибром он описывает так: «На этот механизм у нас ушло примерно три года. Главная сложность была в том, чтобы сделать минутный репетир с кафедральными гонгами и турбийон для такого маленького корпуса — его диаметр 42 мм, а толщина всего лишь 9,7 мм, к тому же эти часы еще и водоустойчивые до 30 м глубины. Сейчас это одни из самых тонких часов с такими усложнениями». Ну и кроме всех этих блестящих технических тонкостей тут есть еще очень изящный референс к историческому наследию LV, которое, как мы сказали в самом начале, не имеет никакого отношения к часам: циферблат покрыт полосами, отсылающими к знаменитой полосатой канве Louis Vuitton 1872.
Я спрашиваю Мишеля, будут ли дальше добавляться усложнения, двинутся ли они в сторону Grand Complication. «Часы — это долгий путь. Сейчас мы работаем над проектом 2021/22 года. Это будут, в частности, и новые женские часы, которые нельзя сделать просто как маленькие мужские, они требуют отдельной разработки. Мы не будем помещать больше усложнений в одни часы: мы могли бы сделать это, например, добавив вечный календарь к минутному репетиру, но я предпочитаю быть проще и при этом отличаться от других. Простота, которая отличается,— вот наша формула. Например, показывать время с помощью вращающихся кубиков — так не делает никто, это выделят нас среди всех. Придумать что-то подобное немножко сложно для часовщика, но это очень просто и ясно для клиентов».