Внезапное завершение эпохи бессменного алжирского лидера Абдель Азиза Бутефлики заставляет вспомнить о феномене ближневосточной политики, с легкой руки Барака Обамы получившем название «арабская весна». Начавшаяся падением в январе 2011 года режима Бен Али в Тунисе, унесшая «последнего египетского фараона» Хосни Мубарака, вождя Ливийской Джамахирии Муаммара Каддафи и президента Салеха в Йемене, «арабская весна» малой или большой кровью, казалось, продолжала свое победное шествие по Ближнему Востоку. Перекидываясь со страны на страну, она охватывала регион, где время всегда текло медленно, а к власти приходили не для того, чтобы ее потерять, а чтобы хранить ее всю жизнь как главную реликвию или фамильную драгоценность.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Идея Барака Обамы, которую он, строго говоря, позаимствовал у Джорджа Буша-младшего, покончившего с правлением Саддама Хусейна в Ираке, состояла в том, что авторитарные ближневосточные режимы при всей видимости стабильности себя исчерпали и стали тормозом для развития. В связи с этим, подобно тому, как змея сбрасывает старую кожу, государства региона должны родиться заново. Встать на путь радикальной политической и экономической модернизации. И в этом им непременно нужно помочь. Если «печенек» Госдепа на арабских майданах для начала демократических перемен окажется недостаточно, ради благого дела со змеи можно и содрать кожу.
Начиная с 2000-х годов проснувшийся у Вашингтона интерес к тому, чтобы сделать ближневосточные режимы не только лояльными, но и демократичными, вызвал ожесточенные споры о роли внешнего фактора. Потрясения последнего десятилетия выглядели исключительно инспирированными из-за рубежа. Казалось, что если бы не внешнее вмешательство, то эра бессменных правителей продолжалась бы сколь угодно долго.
После того как «арабская весна» споткнулась в Сирии и президент Башар Асад благополучно избежал судьбы Саддама Хусейна и Муаммара Каддафи, появились основания утверждать, что американский проект демократизации Ближнего Востока закончился, оставив после себя руины вместо демократии. Приход к власти в Египте генерала ас-Сиси наводил на мысль, что на смену эпохе «бархатных» и «небархатных» революций идет спасительное время реставрации. То есть жизнь берет свое.
И вот в Алжире «арабская весна» неожиданно пошла по второму кругу. При этом произошел разрыв шаблона. Тысячи людей вышли на улицы не в результате внешнего заговора, а потому, что их «все достало». Они были движимы нежеланием оставаться объектом уж слишком явных манипуляций сверху.
Социально активные алжирцы просто не поверили, что прикованный к инвалидному креслу тяжело больной старик с остановившимся взором будет способен править еще пять лет. Не поверили, что Бутефлика в его нынешнем состоянии вообще знает о том, что он вновь выдвигается в президенты. Было очевидно: в случае его «избрания» будут править люди за кадром. Но страна выступила против власти невидимок. Она хотела знать своего лидера в лицо, в то время как им уже не мог быть Бутефлика.
Сам же алжирский президент запомнится не как политик, просидевший в своем кресле 20 лет. Подобным политическим долгожительством на Ближнем Востоке никого не удивишь. В современную историю он войдет как человек, показавший: национальный лидер должен не только вовремя прийти.
Он должен еще и уйти вовремя.