Остров изменения мировой истории

Ровно 50 лет назад, 15 марта 1969 года начались решающие бои между советской и китайской армиями за остров Даманский. Начавшись как незначительная пограничная стычка между двумя коммунистическими странами, этот конфликт существенным образом сказался на устройстве мира в следующие 50 лет. В поисках защиты от СССР КНР стала сближаться с США и пережила своего соперника уже почти на 30 лет. Теперь конфликт на Даманском приносит Москве и Пекину лишь головную боль: его одновременно нельзя праздновать и нельзя не праздновать.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 5

Китайский государственный и политический деятель Мао Цзэдун (слева) и 37-й президент США Ричард Никсон

Фото: AP

Младший сержант Юрий Бабанский взял на себя командование боем после гибели старшего лейтенанта Стрельникова

Фото: Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ

Участники отражения вооруженной провокации китайцев на советско-китайской границы в районе острова Даманский

Фото: Тункель Исаак / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ

Траурная процессия с гробами погибших воинов

Фото: Тункель Исаак / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ

Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев

Фото: Алексей Гостев / Фотоархив журнала «Огонёк» / Коммерсантъ

Полвека боя с тенью

«В декабре 1967 года это подразделение получило приказ выдвинуться к северной границе для укрепления ее обороны,— начинается статья на официальном портале Народно-освободительной армии Китая (НОАК) Army.81.cn.— В марте 1969 года больше количество вражеской пехоты и бронемашин и вторглось на территорию отчизны. Офицеры и солдаты этой роты дали врагу отпор, проявили выдержку, отдали свои жизни за достоинство земли предков». Названий нигде нет, на знаменах части слов замазаны, чтобы не было понятно, где происходит церемония. Ясно лишь, что «это подразделение» — китайское, а враг напал где-то на «северной границе» Китая.

В статье много фотографий: по случаю 50-летия неназванной «героической обороны» в некую военную часть на севере прибыли ветераны. «Под горячие аплодисменты солдат и офицеров они твердой поступью вошли в конференц-зал и мероприятие началось. Все встали и почтили молчанием революционных героев-мучеников, вставших на защиту границы»,— продолжает автор. Для ветеранов предусмотрена обширная программа, подготовленная нынешними солдатами той самой военной части Северного военного округа КНР, где они когда-то служили. В ней — напутственные выступления перед бойцами, еда из полевой кухни по рецептам 1969 года и театральное выступление.

«Среди показанных зрителям постановок больше всего за душу брала "История Уссури", повествующая о боях за северную границу, о борьбе героев-революционеров против свирепого и жестокого врага,— передает автор статьи содержание постановки.— Многие зрители в ходе просмотра разразились слезами». В конце он сообщает, что и поныне «эта» боевая часть хранит славные традиции предков: «красный ген передается из поколения в поколение».11 марта статья была удалена с сайта, но сохранилась в кэше Google на сайтах, сделавших перепечатку с Army.81.cn.

Номера части, подробности события и имена участников стерты не случайно. Такую же картину можно наблюдать и по другую сторону российско-китайской границы, например, в новости на сайте «Вести Приморья», посвященной 50-й годовщине конфликта. Там хотя и используется слово «Китай», но исключительно в справочно-географическом ключе. Советские пограничники 50 лет назад, в марте 1969 года противостояли «военнослужащим сопредельного государства», в бою с которыми «проявили выдержку, стойкость и самообладание». ГТРК «Бурятия» в новости о годовщине конфликта и вовсе ни разу не упомянула Китай: советские пограничники боролись, по их версии, с абстрактными «нарушителями границы».

Как сообщили “Ъ” несколько источников в Москве и Приморье, китайская сторона весь февраль пыталась убедить россиян не отмечать 50-летие боев на Даманском. К делу активно подключился даже консул КНР во Владивостоке ЯньВэньбинь, убеждавший центральные и местные российские власти не омрачать подобными празднованиями «отношения стратегического партнерства и сотрудничества», установившиеся в последние десятилетия между РФ и КНР. В результате, был найден компромиссный вариант: годовщину первого боя на Даманском 2 марта в Приморье отметили мемориально-концертной программой, но скромно, без участия высокопоставленных чиновников.

По рекомендации официальных Москвы и Пекина аффилированным с государством сайтам, газетам и телеканалам рекомендовано было «освещать тему очень аккуратно». В распоряжении “Ъ” есть копия справки МИД РФ, озаглавленная «К освещению годовщины событий на о. Даманском» и направленная в государственные СМИ для понимания желательного направления освещения события. В первых четырех предложениях конфликт на Даманском назван «черной страницей» истории российско-китайских отношений, из которой «были извлечены необходимые уроки». Остальные полторы страницы документа посвящены нынешней «благоприятной атмосфере» в двусторонних отношениях и совместному отстаиванию Москвой и Пекином «принципов справедливости и верховенства права» в международных делах.

Как пресса тех лет реагировала на события на Даманском

В результате, 50-летие событий на острове Даманский на уровне Приморского края практически не отмечалось. Последнее сообщение на сайте администрации Приморья, посвященное годовщине, датировано 27 января, когда губернатор Олег Кожемяко провел совещание по вопросу подготовки к торжествам. Пресс-секретарь главы региона Дарья Сметанина на звонок “Ъ” и вопросы, переданные по мессенджеру, не ответила. Один из депутатов заксобрания Приморья, пожелавший остаться неназванным сообщил “Ъ”, что «из Москвы поступило указание не будировать тему, с Китаем надо дружить». По информации парламентария, в Приморье для участия в торжественных мероприятиях прибыли ветераны и родственники событий на Даманском. «Для них губернатор (Олег.— “Ъ”) Кожемяко и спикер парламента Александр Ролик провели прием, вручили памятные подарки, но в СМИ это не освещалось»,— рассказал он.

Заксобрание Приморья 27 февраля приняло в первом чтении закон «О праздничных днях и памятных датах Приморского края». В перечень памятных дат вошел День памяти Даманских событий. В пресс-службе Погрануправления ФСБ по Приморскому краю сообщили, что представители ведомства приняли участие в возложении венков в Лучегорске и Дальнереченске, городах наиболее приближенных к местам событий 1969 года. В пресс-службе уточнили, что организацией памятных мероприятий занималась администрации края. Эту информацию подтвердил председатель совета Приморского краевого отделения Всероссийской общественной организации ветеранов «Боевое братство», сопредседатель регионального отделения ОНФ Александр Федоров. Он признает, что освещения 50-летия событий «на федеральном уровне практически нет», и связывает это с «большой политикой».

Минимализм при освещении событий и той, и другой стороной вполне объясним: отношения РФ и КНР нормализовались в конце 1980-х годов, и последние 25 лет неуклонно улучшались.

В последние десять лет они достигли уровня, который российские и китайские официальные лица называют «лучшим за всю историю». В условиях затяжного противостояния с Западом Пекин превратился в главного политического партнера Москвы. Конфликт на Даманском в эту концепцию не вписывается, хотя является важнейшим событием в российско-китайской истории: именно воспоминания о нем и сопутствующих ему событиях определили верхнюю и нижнюю границу российско-китайского квазиальянса. Более того, для Китая это событие стало началом сближения с США, определившее траекторию его развития на 50 лет вперед.

Кто тут главный коммунист

В конце 1950-х годов отношения между СССР и КНР стремительно ухудшались из-за несогласия лидера Китая Мао Цзэдуна с курсом первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева на десталинизацию. В краткой индо-китайской войне 1962 года Москва выступила скорее на стороне Дели, что укрепило «великого кормчего» в мысли о том, что с «советскими ревизионистами» ему не по пути. В 1960-м СССР отозвал из Китая всех технических специалистов, после чего раскол между двумя социалистическими гигантами стал уже необратим. Пекин все чаще обсуждал на встречах с представителями иностранных государств «несправедливо оккупированные Россией территории», куда включал Курильские острова, Бессарабию, Приморье, Хабаровск, озеро Байкал и многое другое.

Вряд ли глава КНР собирался захватывать территории СССР силой, он просто сколачивал антисоветскую коалицию и пытался построить ее на общности интересов Китая со многими другими государствами, потерявшими часть территории в пользу Москвы по итогам различных войн. На встрече с французскими социалистами в сентябре 1964 года он подтвердил это, заявив, что не собирается требовать «обратно» Дальний Восток, но хочет, переподписать с СССР договор о границе на благоприятных условиях.

Мао Цзэдуна не устраивала фактическая граница между государствами, сложившаяся по итогам Второй мировой войны.

Согласно договору между Российской Империей и Империей Цин от 1860 года она проходила по реке Уссури, при этом расположенные на ней острова, включая Даманский и Киркинский, были как бы ничейными. В 1941 году в условиях войны был сформирован Дальневосточный фронт, взявший острова на Уссури под свой контроль и сохранивший его и после разгрома владевшей северо-востоком Китая Японией. Провозглашенная в 1949 году Китайская Народная Республика своим существованием была во многом обязана «старшему брату с севера», поэтому территориальный вопрос не поднимался до начала советско-китайского раскола.

Чувствуя, что крошечная по сути проблема может привести к конфликту, Москва в феврале 1964 года направила в Пекин комиссию по урегулированию границы по главе с командующим погранвойск СССР генерал-полковником Павлом Зыряновым. Как пишет в своей книге «Россия и Китай в ХХ веке, граница» находившийся в то время в КНР ученый и дипломат Юрий Галенович, глава китайской делегации Цзэн Юнцюань заявил, что Пекин считает все договоры между Российской империей и Китаем неравноправными.

Переговоры шли около полугода и закончились ничем: китайская сторона требовала СССР признать фактически действующую границу не имеющей юридической силы и заявляла реальные претензии на 35 тыс. кв. км контролируемой СССР территории.

После этого попыток решить дело миром до конфликта уже не было, и на всем протяжении границы начались стычки. Постепенно наиболее «горячим» участком стал район островов Даманский и Киркинский, где постоянно происходили столкновения разной интенсивности, до конца 1960-х годов обходившиеся без человеческих жертв. Выглядели они примерно одинаково: китайские крестьяне, солдаты и хунвейбины перебирались на патрулируемый советскими пограничниками территории и пытались заниматься там хозяйственной деятельностью или призывали советских солдат «покинуть китайскую землю», размахивая цитатниками Мао. Их приходилось физически выдавливать с острова обратно на китайский берег при помощи палок, рогатин и прикладов винтовок.

Мао Цзэдун, как свидетельствую записи его бесед, серьезно опасался советского вторжения, и это чувство усилилось после подавления войсками Варшавского договора «пражской весны» в 1968 году. Именно после них руководство КНР приняло решение в ответ на «многочисленные провокации на границе преподать СССР горький урок», пишет китайский историк, профессор Пекинского и Восточно-Китайского педагогического университетов Ян Куйсун. Проведенный им анализ документов говорит о том, что подготовка к первой атаке 2 марта началась «за два-три месяца» силами Шеньянского военного округа, возглавляемого тогда генералом Чэнь Силяном.

По словам Чэнь Силяна, которые приводит Ян Куйсун, для выполнения задания были отобраны три «специально подготовленные и вооруженные» роты численностью 200 человек каждая, что и обеспечило китайцам успех на начальном этапе первого боя на Даманском 2 марта: пограничников было всего 32 человека. Отправившись привычно вытеснять очередную группу китайских нарушителей, они попали в засаду. В результате погибли 32 советских солдата (позже подтянулись подкрепления), 15 были ранены. Число погибших китайцев неизвестно, но, по данным рабочей тетради подполковника Тихоокеанского пограничного острова П. А. Нестерова, с их стороны было около 100 жертв. Основные потери НОАК пришлись на контратаку старшего лейтенанта Виталия Бубенина.

Второй, намного более масштабный бой состоялся 15 марта. В нем сошлись с советской стороны 218 пограничников из двух погранотрядов, около 200 человек (две роты) 135 мотострелковой дивизии при поддержке 11 бронетранспортеров, пять танков и артиллерия и с китайской стороны — несколько тысяч (точное число неизвестно) солдат при поддержке артиллерии. В силу численного превосходства китайцы под конец дня начали одерживать верх, после чего советские отряды было решено с Даманского отвести. Когда эвакуация была завершена, примерно в 17:00 генерал-полковник Олег Лосик в нарушение приказа Москвы велел открыть по войскам НОАК огонь из секретных на тот момент реактивных минометов БМ-21 «Град».

В результате большая часть китайских войск и техники была уничтожена, советские войска заняли разбомбленный остров, забрали убитых товарищей и отошли на свой берег. Потери сторон, по данным советских источников, составили 25 солдат СССР убитыми и 42 человека ранеными, китайцев — «около 600 человек убитыми». По китайским данным, НОАК потеряла 72 человека убитыми и 68 ранеными. В руки китайской армии попал новейший советский танк Т-62, до сих пор экспонирующийся в Пекине. 58-я жертва конфликта с советской стороны, рядовой Анатолий Власов, погиб при попытке его эвакуировать.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Прикладной антисоветизм

Ужаснувшись перспективой перерастания небольшой стычки в большую войну, обе стороны отдали военным приказ прекратить боестолкновения. В Москве, где конфликт на Даманском рассматривали как свидетельство агрессивных устремлений Пекина, всерьез стали изучать возможность нанесения по КНР превентивного военного удара. Это намерение укрепилось после боя у озера Жаланашколь в Казахстане 13 августа 1969 года, когда советским пограничникам пришлось вытеснять с территории Казахской ССР окопавшихся там китайских солдат. 18 августа представители СССР начали по дипломатическим каналам выяснять у восточноевропейских союзников и американцев (.pdf), какова будет их реакция, если советская армия нанесет удар по китайским ядерным объектам. Информация об этих запросах дошла до Пекина и серьезно испугала руководство КНР.

11 сентября в аэропорту Пекина состоялась встреча между советским премьером Алексеем Косыгиным и его китайским коллегой Чжоу Эньлаем. На ней была достигнута договоренность о неприменении в дальнейшем силы в пограничных спорах, разрядке напряженности и возобновлении железнодорожного и авиасообщения сообщения между странами. «Мы упоминали неравноправные договоры не для того, чтобы их пересмотреть,— заявил тогда Чжоу Эньлай.— Наоборот, мы хотим урегулировать пограничный спор на основе этих договоров». Хотя спор удастся урегулировать только в 1990 году, именно встреча двух премьеров отодвинула угрозу войны между странами.

Тем не менее в марте 1969 года были запущены процессы, которые изменили ход истории. Узнав о переходе советско-китайской конфронтации в «горячую фазу», советник президента США по нацбезопасности Генри Киссинджер предположил (.pdf), что Пекин теперь может быть готов к сближению с США на антисоветской основе. Весь остаток 1969 и 1970 год администрация президента Ричарда Никсона через пакистанское посольство в Китае (.pdf) приглашала КНР к диалогу и делала демонстративные дружественные шаги ему навстречу. Например, были отменены военно-морские патрули Тайваньского пролива, защищавшие остров от нападения с материка.

Американские предложения совпали с желанием Мао Цзэдуна обезопасить страну от превосходящей военной угрозы с севера. В декабре 1970 года «великий кормчий» внезапно попросил своего биографа, американца Эдгара Сноу передать Ричарду Никсону предложение посетить Пекин. Сергей Радченко, профессор международных отношений Университета Кардиффа, пишет, что записи беседы Мао Цзэдуна с Эдгаром Сноу,отправленные в нижестоящие партийные организации для обсуждения, вызвали у кадров как минимум недоумение. Глава коммунистического Китая называл ярого антикоммуниста Никсона «лучшим парнем в мире» и предложил построить «мировой антисоветский фронт» в составе КНР, США, Японии, Ирана, Пакистана, Турции и стран Западной Европы.

В 1971 году США наконец перестали блокировать передачу места в Совбезе ООН континентальному Китаю (с 1949 года его занимали представители Китайской Республики на Тайване), а в 1972-м Ричард Никсон приехал в Китай, начав уже полноценную разрядку в двусторонних отношениях. Этап взаимодействия, длившийся с оговорками, почти полвека, закончится по сути только при президенте Дональде Трампе. Дэн Сяопин, пришедший к власти в Китае после смерти Мао Цзэдуна и начавший реформы в 1978 году, был во многом не согласен с предшественником, но в нелюбви к СССР и желании углублять дружбу с США они совпадали полностью.

Советско-китайские отношения восстановились только в 1989 году с визитом в Пекин главы ЦК КПСС Михаила Горбачева. В 1990-м был подписан договор, согласно которому граница между странами была проложена в соответствии с международным правом, по главному фарватеру рек Амур и Уссури. Даманский и Киркинский после этого перешли Китаю и стали островами Чжэньбао и Цилицинь.

Во второй половине нулевых пограничный вопрос был урегулирован окончательно: Китаю перешла территория 337 кв. км, включая остров Тарабаров и половину острова Большой Уссурийский.

Комментируя случившееся, зампредседателя Госдумы по международным делам Наталья Нарочницкая сказала тогда, что «уступка территории очень небольшая, а важность стратегических отношений с Китаем очевидна».

Точка отсчета

Конфликт на Даманском подвел Россию и Китай максимально близко к состоянию войны, и память об этом событии во многом сформировала нынешний формат взаимодействия двух стран. «Стратегическое партнерство и сотрудничество» Москвы и Пекина сильно отличается от союзнических связей, существующих, к примеру, между США и странами Западной Европы. Глава Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин характеризует его как «Антанту» — «гармоничное объединение двух крупных держав, основанное на общности некоторых ключевых интересов, общей неприязни к Соединенным Штатам, определенной координации действий во внешней политике и политике безопасности и определенной взаимной симпатии лидеров».

По сути, это означает, что Москвы и Пекин будут координировать свои действия, но ничем друг другу не обязаны. Китай не поддержал ни независимость Абхазии и Южной Осетии, ни присоединение Крыма к России в 2014 году, Россия не высказалась в поддержку китайских притязаний в Южно-Китайском море.

Китай, по словам источников “Ъ” в Москве, достаточно жестко ведет переговоры с россиянами по экономическим вопросам, требуя максимального открытия российского рынка, но сам при этом открывать рынки для российской сельхозпродукции не спешит.

Военное и техническое сотрудничество двух стран интенсивно развивается: стороны вместе создают тяжелый вертолет и широкофюзеляжный самолет, а оборудование компании Huawei, которую в западных странах запрещают из-за подозрения в шпионаже, считается в России «вторым наиболее доверенным» после собственно российского. При этом российские банки и компании испытывают в Китае трудности с платежами из-за чрезмерно рьяного соблюдения китайскими контрагентами антироссийских санкций Запада, и Пекин не спешит что-то с этим делать.

В беседе с “Ъ” собеседники в экспертных и политических кругах КНР неоднократно заявляли, что для Пекина основной плюс нынешних отношений с Россией — «возможность не держать войска на одной из самых длинных в мире сухопутных границ» протяженностью 4209 км. Этот нижний предел ожиданий был сформирован как раз по итогам советско-китайского противостояния 1960–80-х годов, наиболее опасной точкой которого и стал конфликт на Даманском.

При этом, как многократно заявляли различные представители КНР, Пекин не поддерживает идею заключить с Москвой военный или любой другой союз. Как пишет научный сотрудник Института России, Восточной Европы и Центральной Азии Академии общественных наук Китая Чжэн Юй, один из главных аргументов против заключается в том, что в любом союзе «по факту существует лидирующее государство». «Китайско-советский военный союз в 1950-х годах прошлого века был именно таким, ничем не отличается и НАТО»,— замечает он. Согласно устоявшейся в Китае версии, конфликт СССР и Китая в 1960-е годы был вызван как раз тем, что Китай не желал быть марионеткой СССР наподобие восточноевропейских режимов. Начатый китайцами конфликт на Даманском (в том, что стрелять первым начал Китай, сходятся российские и американские (.pdf) источники, хотя китайцы с этим не согласны) как раз и имел целью показать, что Пекин готов защищать суверенитет до последнего.

После боев на острове Даманском Китай сделал принцип неучастия в альянсах одним из краеугольных камней своей политики. Дэн Сяопин впервые заявил об этом в 1983 году, а затем генсек ЦК КПК Цзян Цзэминь сделал этот принцип частью официальной доктрины в выступлении на XII съезде партии в 1992-м. В сознании китайцев формальный союз с СССР был связан с конфликтом с Москвой и столкновением на Даманском, а неформальное, ни к чему не обязывающее, основанное на общих интересах сотрудничество с США против СССР в 1970–1980-е годы — с нормализацией внешней политики, экономическим ростом и победой (в том числе территориальной) над главным геополитическим противником Пекина на севере. Это предопределило максимальный уровень сближения РФ и Китая, остающийся таковым и поныне.

Сейчас две страны пытаются одновременно отметить дату, важную для ветеранов и региональной идентичности, и не допустить, чтобы ее широкое празднование отравило общеполитическую повестку.

Истинное значение годовщины при этом никто не обсуждает: 50 лет назад СССР и КНР сошлись у черты ядерной войны, вместе оценили ее перспективы и пришли к выводу, что она не нужна ни одной стороне. Конфликт на Даманском, таким образом, можно сравнить с Карибским кризисом в американо-российских отношениях: он заставил стороны здраво оценить, готовы ли они рискнуть миллионами жизней русских и китайцев ради самоутверждения. И хотя «разрядка» между Москвой и Пекином наступила лишь через 20 лет после битвы на заледеневшем острове, ее фундамент сделал сотрудничество между двумя странами более прагматичным, а значит — более долговременным.

Михаил Коростиков; Алексей Чернышев, Владивосток