Юлия Полетаева: Удмуртия – это трудоголизм

Советник главы Удмуртии Юлия Полетаева рассказала о принципах работы с руководителем республики, какие требования предъявляются к тем, кто входит в команду Александра Бречалова, чем привлекает государственная служба, как реагирует на критику.

— Вас часто называют типичным представителем «команды Бречалова», то есть жестким и гиперответственным человеком. Насколько это соответствует вашим ощущениям о себе?

— Сама команда и вся ее работа строятся на принципах эффективности. У тебя есть цель, и ее нужно выполнить. Мне нравится, когда люди в команде разделяют этот принцип, когда ты можешь на них положиться, и у всех достаточно ответственности, чтобы выполнять свои функции. Выполнять в срок. Да, это может быть жестко, но мы работаем в очень конкурентном поле. Во многих регионах на руководящие должности пришли эффективные менеджеры. И здесь даже речи нет, чтобы на какую-то задачу забить и сдать ее на два дня позже. Ты ее должен сдать на два дня раньше, потому что вовремя все и так умеют.

— Выражение «команда Бречалова» довольно быстро вошло в политический обиход. По каким принципам она подбирается, что ее объединяет? Это так и остается во многом загадкой.

— Я не думаю, что тут есть какие-то формализованные принципы отбора. Есть один общий подход: достижение целей, которые ставятся перед каждым сотрудником — неважно, советник это, министр или вице-премьер. Если человек соответствует, он остается в команде, если нет – ее покидает. При том колоссальном объеме работы, который предстоит сделать, многие сами не выдерживают и решают работать в более спокойном режиме. При том что заработал социальный лифт — многие члены команды уже работали в республике на других должностях. Это, например, министр по социальной политике Татьяна Чуракова, которая пришла из Игринского района, министр образования Светлана Болотникова, работавшая в Сарапульском педагогическом колледже. Они показывают хороший результат. И в команде нет разделения «свой – чужой», все в равных условиях.

— Что движет членами команды? Госслужба сейчас далеко не самое перспективное и привлекательное место для молодых и продвинутых профессионалов.

— Госслужбу можно воспринимать как самодостаточный и в каком-то смысле бесконечный процесс, а можно как работу на результат. Не знаю, могу ли я говорить за всю команду, но нами движет задача добиться сверхрезультата. Сделать нечто новое, чего до этого не существовало. Безумно заводит, когда понимаешь возможность что-то изменить.

— Любая активность власти сейчас вызывает в большинстве случаев критику. Как вы относитесь к этому? Не появляется желание все бросить?

— Мне кажется, просто есть такая категория людей, которая живет в отрицании. И с этим ничего уже не поделать. Но есть большая группа колеблющихся. И мы должны завоевать их доверие. Делать то, что в наших силах, и даже чуть больше. Когда люди видят реальные изменения, их отношение меняется.

Конечно, обратная связь далеко не всегда позитивная. На это так или иначе реагируешь. Я часто переживаю. Хотя сейчас уже меньше с учетом опыта. Больше всего меня расстраивает, когда что-то неправильное было сделано не по незнанию, а по злому умыслу или просто из пофигизма. Я очень требовательный к себе человек и много требую от людей, которые работают со мной. Здесь нет варианта сделать что-то плохо, потому что ты подведешь всех.

А восстанавливаться мне всегда помогал спорт. Но сейчас очень сложно найти для него время, и я сильно от этого страдаю.

Но каким бы сильным ни был полученный негатив, ты не можешь сказать: да пошло оно все и уехать на рыбалку. Ты все равно должен делать то, что должен.

— Удалось ли вам в Ижевске сформировать какой-то круг людей, с которыми можно пообщаться, отдохнуть, отключиться немного от работы?

— Сейчас много говорят о балансе между работой, жизнью, семьей и так далее. Но на самом деле, мне кажется, если тебе действительно нравится то, что ты делаешь, тебе этот баланс не нужен. У меня в Ижевске все время проходит за работой, но это в удовольствие.

Глазов – детская мечта

— Несмотря на работу в общественных структурах, о вас довольно мало публичной информации. Расскажите о себe

— Да, я не очень активно занимаюсь соцсетями. Пока не знаю, буду ли это исправлять.

Родилась в Перми, так что в каком-то смысле мы соседи. В детстве каждое лето ездили в Крым через город Глазов. И так хотела там побывать! Так что у меня после приезда в Удмуртию детская мечта, можно сказать, исполнилась.

В школе училась по-разному, особенно в старших классах. У нас был серьезный математический класс, а меня сложно назвать технарем на все 100 %. Так что определенные страдания мне это доставляло. После окончания поступила на бюджет в Высшую школу экономики по специальности «Право» и уехала в Москву. У нас это семейное – так рано покидать родной дом. Отец — моряк, с 15 лет в мореходке. Сейчас он бизнесом занимается и живет в Севастополе, а мама с младшим братом – в Перми. Так что семейная география у нас широкая. С ними у меня очень близкие отношения. Мне повезло в том, что родители легкие в хорошем смысле, с отличным чувством юмора, и они никогда ни в чем меня не ограничивали. Я была сложным подростком, но на меня никогда не давили.

С третьего курса я начала работать в министерстве экономики. Тогда только создали федеральную службу по аккредитации, мы разрабатывали систему контроля за аккредитованными организациями. Это сложная работа, бесконечный процесс. Я все же больше ориентирована на результат — думала, никогда больше не пойду на госслужбу.

Уже на последнем курсе я писала у президента ВШЭ научную работу по теме взаимодействия бизнеса и власти. И он пригласил меня на работу в Российский союз промышленников и предпринимателей. Потом Дмитрий Кущин, который сейчас возглавляет проектный офис в Удмуртии, позвал меня в команду «Опора России». Там я и познакомилась с Александром Бречаловым, и довольно быстро мы перешли в Общественную палату. Тогда почему-то все считали, что это такое место — посидеть, поговорить. Но мы начали запускать очень классные проекты, раньше никто не делал ничего подобного. Активно заработал механизм нулевых чтений законопроектов, большая форумная кампания для общественников «Сообщество» и т. д. Конкретно моя сфера была — взаимодействие с министерствами и проект «Час с министром». На него приходили министры, и у некоторых это была первое появление в СМИ. Например, министр образования Ольга Васильева пришла на второй день после назначения. С помощью проекта много проблемных вопросов удалось решить. То есть деятельность Общественной палаты была выстроена так, чтобы помогать власти выявлять какие-то системные ошибки и исправлять их.

— Какие у вас были первые впечатления от Бречалова? Какой он руководитель, чему сумел вас научить?

— Александр Владимирович может дать тебе какую-то задачу, которая кажется невыполнимой, и сказать: «Это надо сделать». И ты не понимаешь, как, но… берешь и делаешь. Я в таких условиях работаю уже пять лет и постоянно ощущаю свой рост над собой же, и это ощущение мне очень нравится. Если бы я все время занималась одним и тем же, если бы был какой-то набор однотипных функций, мы бы не смогли вместе работать. Я бы его не устраивала как сотрудник.

Главное, чему я у него научилась, наверное, последовательность в достижении какой-то цели. Потому что Александр Владимирович очень системный человек. И это качество к моменту встречи с ним в мои 22 года у меня отсутствовало. Сейчас, как мне кажется, я более-менее начинаю понимать, как выстраивать систему. Это один из главных навыков, которого мне очень не хватало.

На самом деле у него очень сильные лидерские качества и энергетика. И он блестящий наставник и учитель — нет ситуации, когда я не могла бы обратиться к нему за советом.

— Что он ценит в людях, а на что может жестко отреагировать?

— Три главных критерия: честность, открытость и эффективность. Если ты им не соответствуешь, то работать с ним не получится. От ошибок, конечно, никто не застрахован, и мы их тоже регулярно делаем. Помню, в прошлом году мы готовили доклад главы об итогах работы правительства. Сделали красивый вариант в стиле «Приветствую вас, уважаемые коллеги…». А он посмотрел и говорит: «Как я это людям буду рассказывать, вы подумали вообще или нет?» И мы двое суток без сна и отдыха переделывали так, что было понятно и доступно аудитории.

— Про команду Бречалова часто говорят, что управление регионом – это временный этап перед какими-то постами федерального уровня. Есть ли действительно такие амбиции, обсуждаете ли вы эти перспективы?

— Насколько я знаю, у Александра Владимировича много планов, и все они связаны с развитием региона. Я думаю, что не исключен и второй срок. Когда видишь объем задач, понимаешь, что времени-то очень мало, потому что два года уже прошло. Чтобы закончить какие-то инфраструктурные проекты, за которые мы взялись, нужен достаточно длительный период.

— То есть перспектива задержаться в Удмуртии на 10 лет вас не пугает? Не тянет в Москву?

— Нет, не пугает. И я практически живу на два города. Я же так и не переехала никуда по большому счету. У меня всегда собраны чемоданы, и это мое постоянное состояние. Потому что главной моей задачей с момента приезда в Удмуртию было выстроить отношения с федеральным правительством. Этот процесс был налажен очень слабо, и поначалу возникали вопросы: «Удмуртия? Что это, где это? Почему ваш министр ни разу у меня не был?». У меня было два крупных проекта, по которым нужно было сдвинуть ситуацию — аэропорт и туберкулезная больница в Ижевске. Причем по больнице заявки подавались в течение 9 лет, но безрезультатно. С аэропортом тоже была сложная история. Но в итоге, сейчас приняты решения о начале строительства новой клиники и реконструкции взлетно-посадочной полосы. Общая стоимость проектов — порядка 4,5 миллиардов рублей.

— Большая часть региональных денег уходит федеральному центру. И некоторые регионы периодически пытаются поднимать вопрос о более справедливом перераспределении средств. Руководство же Удмуртии обычно призывает к тому, чтобы искать ресурсы внутри региона.

— Федеральное финансирование в этом году выросло по сравнению с базовым периодом 2017 года на 4 миллиарда рублей до 19 миллиардов. Такой суммы Удмуртия еще не получала. Идет серьезное и комплексное инфраструктурное развитие. Но глава региона говорит о том, что нельзя надеяться только на средства федерации, необходимо изыскивать внутренние ресурсы — за счет инвентаризации имущества и повышения эффективности работы. При этом инвестиции в ремонт соцобъектов увеличились в десятки раз. Мы даже дали рабочее название этому проекту — большая стройка. Больше 800 объектов будут отремонтированы на сумму порядка 2,5 миллиардов, до этого она как правило не превышала 100 миллионов.

— В части взаимодействия с федеральными структурами и контроля основных показателей ключевую роль сейчас играет проектный офис. У вас нет ощущения, что он подменяет роль министерств?

— Создание таких офисов — требование федерального законодательства. Они будут играть важную роль в реализации национальных проектов. Наш офис, которым руководит Дмитрий Кущин, контролирует больше 5000 показателей. Это сборная команда, людей там не так много, некоторые совмещают и с работой в министерствах. Их главная задача – обеспечить условия для реализации нацпроектов и исполнение наших обязательств. Как пример: когда мы только пришли в регион, не были выполнены условия соглашений с одним из федеральных министерств и пришлось вернуть из бюджета республики свыше 100 миллионов рублей. Зато когда проектный офис заработал, мы были в числе всего 9 регионов, которые выполнили свои обязательства по строительству яслей и не вернули деньги по программе. Как следствие в этом году откроется 27 новых яслей. Это очень значительный результат.

По влиянию я не первая

— Накануне 8 марта в одном из местных телеграм-каналов был опубликован рейтинг влиятельных женщин Удмуртии. Вы заняли в нем первое место. Как оцениваете такой результат?

— Телеграм — это, конечно, сюрприз каждый раз, когда кто-то что-то оттуда присылает. Я сама, не читаю, только мониторинг.. Информация из каналов, как правило, ничего общего с действительностью не имеет.

Что касается рейтинга, то никак я его не оцениваю, я же понимаю реальную расстановку. В категориях влиятельности внутри команды даже просто никто не разговаривает. Если говорить про влиятельность, то я не первая, считаю лидером Наталью Сударикову. Она пользуется большим уважением у Александра Владимировича, особенно с учетом реализованного ею в статусе советника проекта по медицинским классам. Уже запущено 5 медклассов с естественнонаучным уклоном, в них на базе школ и колледжей будут готовить к поступлению в медицинские вузы. Создать такую систему это очень круто.

— Возвращаясь к спорту. Участие в экстремальных триатлонах - еще одна из отличительных черт «команды Бречалова». Это тоже своеобразный критерий отбора?

— Конечно, нет. Это был бы самый странный критерий на свете. Другое дело, что спорт структурирует твое мышление, делает тебя уравновешеннее, позволяет грамотнее распределять время и нагрузку. А Ironman’ов у нас в команде всего три: Александр Владимирович, я и Ярослав Семенов, председатель правительства.

— Говорят, глава не так давно поставил членов своей команды на весы и тем, кто расслабился, поставил задачу заняться спортом и вернуться в форму.

— Это внутренняя потребность людей, потому что прошло время чиновников, которые в кресло не влезают. Здоровье становится государственным приоритетом. И сейчас все стараются личным примером показать, что это важно. Кстати, девушек Александр Владимирович не трогает, говорит, что все и так прекрасны.

Так что марафоны бегать никто никого не заставляет. Но мое личное мнение – чем меньше ты находишься в зоне комфорта, тем больше ты можешь. У меня было несколько тяжелых стартов, когда мы переплывали Волгу, например. Это выход за свои возможности. Помню, как я специально ездила в Дахаб, сдавала на сертификат. По фридайвингу у меня первый разряд. Погружалась на 25 метров на задержке дыхания. Примерно на 12 метре начинается нулевая плавучесть и ты уже в свободном падении. Ощущения потрясающие!

А три года назад я исполнила свою мечту и сделала Ironman. Хотя было очень тяжело, на сотом километре велогонки я достаточно серьёзно упала (триатлет пристегнут велотуфлями к своему велосипеду, и это самый травмоопасный участок гонки - прим.ред), но даже мысли не было сойти с дистанции, это дало мне огромный прилив сил и эмоций. Когда есть вот эта жажда вызова и ты понимаешь, что делаешь что-то сверх себя в спорте, то же самое можно переносить и в работу.